История одной страсти - Патриция Поттер

«Как жаль, — подумала Фэнси, — что в мире мало людей, похожих на Руфуса Уинфри и Йэна Сазерленда, который, судя по всему, тоже лишен предрассудков».

Фэнси пришла на службу с Фортуной и детьми. Она хотела привести с собой и шотландца, но, когда на его вопрос, приказ ли это, она ответила отрицательно, он коротко отказался.

Перед началом службы она сообщила отцу Уинфри о смерти мужа.

— Мы похоронили его, но были бы признательны, если бы вы прочитали молитву над его могилой.

— Конечно, я приду, — пообещал священник.

Фэнси удивилась, когда в течение всего утра к ней подходили разные люди, не только выражая соболезнования, но и прося разрешения присутствовать на заупокойной службе по Джону. Большинство их соседей — мелких фермеров — обычно держали дистанцию в отношениях; Фэнси считала, что причиной их необщительности был либо страх перед Робертом Маршем, влияние которого в графстве было безграничным, либо неприязнь к сестре, в жилах которой текла индейская кровь. В их краях все еще ходили давние истории о жестокости индейцев, и колонизаторы не испытывали особой симпатии к племенам, когда-то населявшим землю Мэриленда.

В любом случае, у нее всегда было чувство, что они с Джоном одиноки и не имеют настоящих друзей, на которых можно положиться. К концу службы, выслушав много добрых слов о Джоне, она начала сомневаться в этом.

— Джон был хорошим человеком. Фэнси обернулась и увидела знакомое лицо — к ней подошел Тим Уоллес вместе с сыном Тимом, юношей семнадцати-восемнадцати лет. Их звали Большой Тим и Маленький Тим, хотя последний был намного выше отца.

Фэнси знала Уоллесов и иногда говорила со старшим Тимом, хотя, как и другие соседи, они держались с Маршами несколько отчужденно. Фэнси слышала, что когда-то Тим Уоллес был иммигрантом, отработавшим свой приезд в Америку. Его закладную выкупил местный кузнец, у которого он научился не только ремеслу, но и искусству торговли, так что смог накопить достаточно денег, чтобы купить себе небольшую ферму. Джон часто подковывал лошадей у Тима.

— Спасибо, мистер Уоллес, — поблагодарила Фэнси, едва сдерживая обуревавшие ее чувства. — Джон действительно был хорошим человеком.

— Я могу что-нибудь сделать для вас?

От Фэнси не укрылось, что взгляд молодого Уоллеса был прикован к Фортуне, которая по привычке склонила голову, глядя себе под ноги.

Фэнси помедлила, но все же решилась попросить об одолжении.

— Вы не могли бы сообщить моему деверю, Роберту Маршу, что сегодня состоится заупокойная служба по Джону?

Старший Уоллес утвердительно кивнул.

— Я поеду к нему сейчас же. — Помолчав, он продолжил: — Мы с сыном закончим посев через пару дней. Мы бы с удовольствием помогли вам с вашим табаком.

Фэнси с горечью подумала, что если бы это предложение прозвучало две недели назад, Джону не пришлось бы продать лучшего скакуна, чтобы купить работника, и тревоги о будущем не свели бы его в могилу.

— Благодарю вас, — ответила она. — Но у нас есть кому помочь.

— Я слышал об этом, — отозвался фермер. — Но одной пары рук будет маловато.

Фэнси хотела было вновь вежливо отказаться, но Фортуна остановила ее. Положив руку на ее запястье, сестра выразительно посмотрела на Фэнси и кивнула.

На долю секунды Фэнси потеряла дар речи. Раньше Фортуна боялась появления на ферме чужих.

— Мы с радостью вам поможем, — заверил Фэнси Маленький Тим. Это был приятный юноша с вежливыми манерами и застенчивой улыбкой. Он был очень похож на мать, женщину редкой души, умершую два года назад.

И все же она колебалась, переводя взгляд с Фортуны на Маленького Тима. Ее спина ныла после двух дней работы в поле, и она была уверена, что и шотландцу пришлось несладко. Проработав от рассвета до заката, они падали с ног от усталости. Помимо этого, шотландец еще и кормил и поил лошадей. О том, чтобы почитать после ужина, и речи быть не могло. Даже если бы Сазерленд и нашел в себе силы читать, она заснула бы под звук его голоса.

Несмотря на все их усилия, оставалась еще половина побегов табака. Земля быстро высыхала, усложняя пересадку.

Поэтому у нее возникло сильное искушение согласиться.

Но как быть, если Роберт начнет мстить тем, кто ослушается его и поможет ей? Могла ли она вовлекать посторонних людей в свою битву с Робертом? Уоллесы, как и большинство мелких фермеров, едва сводили концы с концами. Если Роберт закроет им кредит, дела их будут плохи.

Эми теребила ее платье, просясь домой. Остальные фермеры уже расходились, а их жены бросали на Фэнси взгляды, полные сочувствия и симпатии.

— Миссис Марш? — старший Уоллес все еще ждал ее ответа.

Посмотрев на него, Фэнси приняла решение. Семья была для нее важнее всего.

— Мы будем очень признательны за вашу помощь, мистер Уоллес. Спасибо.

Он сдержанно кивнул.

— Я скажу о службе мистеру Маршу. И как только мы с сыном закончим со своим табаком, сразу же придем к вам.

Они попрощались, и Большой Тим ушел прочь.

Молодой Уоллес снова улыбнулся Фортуне, вызвав легкий румянец на ее щеках, и вслед за отцом пошел к лошадям.

Фэнси смотрела вслед удаляющемуся юноше. Она не корила его за то, что он был увлечен Фортуной. Ее сестра была красива, а сегодня выглядела особенно прелестно, с гладко зачесанными волосами и в не успевшем запачкаться платье.

Фэнси заметила, что за прошедшую неделю в Фортуне произошла перемена. Она все чаще оставалась дома, присматривая за Эми. Кроме того, сестра нашла общий язык с Йэном Сазерлендом, который относился к застенчивости и пугливости Фортуны с пониманием.

Перемены начали происходить с появлением на ферме Йэна.

И со смертью Джона.

Фэнси уже давно поняла, что смерть несет с собой перемены живущим, не считаясь с тем, готовы они к ним или нет.

Йэн держался в отдалении от группы людей, собравшихся у могилы Джона.

Он все утро провел на поле, пересаживая нежные ростки табака. Несколько дней он не объезжал лошадей, и животные нетерпеливо фыркали и переминались с ноги на ногу всякий раз, когда он подходил к стойлам, чтобы насыпать корма и налить воды. Забор нуждался в починке, а дом — в покраске. Ферма в целом была в запустении.

Тем не менее Фэнси Марш и не думала сдаваться.

У изголовья могилы стоял священник, склонив голову. Йэн был далеко и не мог разобрать слов молитвы. Он не хотел участвовать в службе, однако Фэнси позвала его, и теперь он слушал доносящийся звук пения псалмов и протяжный голос священника.

Роберт Марш опоздал и стоял в стороне от других. Йэн вспомнил, как посмотрел на него Роберт, появившись на ферме. Встретив его взгляд, он понял, что деверь Фэнси знает о его закладной и его истинном положении.