АММИАК. Под знаком близнецов - Наталья Мамлеева

— Убью малявку, — прошипел в ответ сестре моя личная смерть, а потом вновь постучался в шкаф, причем уже не так аккуратно, — выходи!

— Меня тут нет, — предприняла я попытку убедить его в своем отсутствии, но мужчина оказался не дурак (кто бы сомневался?!), поэтому не поверил.

А жаль! Именно поэтому дверцы шкафа открылись, и меня выволокли на свет, и я обнаружила в руках у своего будущего мучителя странный и непонравившийся мне предмет.

— А зачем тебе ножницы? Выбрось «каку», — решила образумить я ребенка, но, мне может так только показаться, малыш не уверовал в мои слова.

— Ну, уж нет, — осклабился профессор, после чего развернул меня к себе спиной и намотал себе на кулак кончики моих длинных волос, и тут меня осенило.

— Нет! Не надо! Только попробуй, и ты станешь моим врагом номер один!

Не надо, говорю! — но было поздно, около тридцати сантиметров моих волос оказались на полу, введя меня в крайний ступор.

Я присела на корточки, сжав в руках упавшие светло-русые локоны и слыша над собой тяжелое дыхание профессора, которого, кажется, первый раз доводили до белого каления. У меня снесло крышу. Я вбежала в комнату Джейса и бросилась к аквариуму с рыбками и решила их перекормить, высыпав все содержимое первой попавшейся под руку банки с хлопьями.

Джейс вбежал за мной и схватился за свою голову, с безумием в глазах смотря на меня.

— Дура! — крикнул он, после чего подошел ко мне ближе и перекинул через свое плечо, перед этим нас по-обычному шибануло током, я, кажется, эту энергию уже и замечать перестаю, словно родную стихию.

— Ааа! — закричала я, обнаружив в холле всех своих соседей, даже удивленных Винтика и Шпунтика, покой коих мы умудрились нарушить. — Куда ты меня тащишь?!

— Увидишь, — усмехнулся он, чуть подбросив меня на плече, как мешок картошки, и потащил в коридор, потом по лестнице, где я уже замолчала, чтобы не привлекать лишнее внимание, которого и так было чрезвычайно много.

— Козел! Ненавижу вас, профессор Даньелз! Я буду жаловаться! Хотя кому жаловаться? Вашему отцу-ректору? Что ж за несправедливость-то такая? Да на мою бедовую головушку? Хотя признаю, сама виновата была, не смогла оставить все как есть, решила воспротивиться стандартам, — ворчала я под периодическое улюлюканье вымышленных то ангела, то чертенка.

— Что ж ты такая вредная, а? Ведь я даже тебе ничего плохого не сделал, — возражал мне преподаватель, вообще не обращая внимание на взгляды студентов, которые видели полуобнаженную девицу, то есть меня в одной хлопчатобумажной пижаме, и профессора, водрузившего на себя этакую тяжесть. — Вообще не нормальная… рыбки-то тебе что сделали?

— Я была в состоянии аффекта! Тем более ничего страшного с твоими рыбками от передозировки еды не случится.

— Это была не еда, глупая ты бошка. Это был сильнодействующее снотворное, которое для них смертельно.

— Что?! — удивилась я, даже немного приподнявшись и оттолкнувшись от спины моего мучителя. — Как это?!

— Ну… тебе этого лучше не знать.

— Ты хранил у себя квинтэссенцию?! Ее хранение запрещено в стенах общежития!

— Замолчи или говори потише, — раздраженно посоветовал Джейс.

— Ты убил бедных рыбок! — воскликнула я.

— Я?! Это ты вообще-то сделала!

— Я этого не сделала бы, если бы там не стояли запрещенные препараты!

Так что это твоя вина, и не смей ее списывать на меня. Какое там это по счету правило..? не напомнишь?

— Двенадцать, — бросил Даньелз, проходя сквозь лесопосадку сакуры.

За нами стали медленно и тихо тянуться некоторые студенты, которым было интересно данное зрелище, а я вдруг услышала легкий шелест воды, и смекнула, что этот садист собрался делать.

— Отпусти меня! Не смей! Волосы — это и так была крайняя точка!

Отпусти! — я стала биться в конвульсиях, лишь бы меня отпустили, и вот, кажется, мой ангел-хранитель решил послать мне помощника.

— Профессор Даньелз, это студентка?! — раздался женский голос преподавателя, протискивающегося сквозь толпу.

— Нет, профессор, это лишь маленькая пиявка.

— Студентка-студентка! — закричала я, намекая на свое присутствие, — очень хорошая и правильная студентка!

Послышался смешок Джейса, после чего он таки меня скинул в фонтан, отчего моя одежда промокла насквозь, и стало о-очень стыдно, я прикрыла руками грудь, из-за чего взгляд моего мучителя стал еще более колючим и еще каким-то, но из-за ярости на него я уже ничего не могла разобрать.

— Профессор Даньелз, что вы вытворяете?! Как вы могли?! Бедная девочка! — кричала женщина, помогая мне выбраться из фонтана, самой это сделать было сложно, ибо я прикрывала руками грудь, тем самым сдерживая свои руки, чтобы не поколотить этого козла. — От вас, профессор, я такого не ожидала! Она же вся промокшая! Советую вам сейчас же пойти с повинной к ректору!

— Только вместе с этой мокрой пиявкой, — ответил Джейс, и я не выдержала и бросилась с кулаками на мужчину, но он лишь схватил мои сведенные вместе запястья, и прижал к себе, взяв на руки. — Я сам ее отнесу к ректору, хорошо? Или пешком дойдет, когда высохнет.

— Профессор?.. — раздался удивленно-вопрошающий голос женщины, — что у вас на лбу?

— Ничего, — усмехнулся Джейс, потряс головой, чтобы челка как можно больше прикрыла лоб, и направился в сторону общежития, пробираясь сквозь удивленных студентов.

— Ты…! Ненавижу тебя! Как ты мог?!

— Вот так и мог. Никогда не выводи меня из себя.

— Это угроза?

— Дружеский совет для твоего дальнейшего благополучного проживания в общежитии. Я ведь спокойный не потому, что не умею раздражаться, — устало прошептал Даньелз, — а потому, что легко выхожу из себя и тогда плохо себя контролирую. С фонтаном я переборщил. Мир?

— Ну не знаю… — решила я построить из себя упрямого барана.

— Что? — приподнял бровь Джейс, усмехнувшись. — Второй раз предлагать не буду.

— Хорошо-хорошо, мир! Только войну выиграла я.

— Это с какой такой радости ты? — удивленно спросил Даньелз. — Максимум, что могу предложить, это ничья.

— Какая-то жалкая ничья, когда я такой гамбит разыграла?

— Тебе насчитываются штрафные очки за смерть рыбок.

— А тебе за смерть моих длинных волос!

— Ничья — мое последнее примирительное слово, — снисходительно предложил Даньелз и его глаза опустились на мою почти обнаженную грудь, после чего я решила капитулировать и признать свой проигрыш.

— Ничья, так ничья! — засмеялась я, и моему примеру поступил и профессор, донесший меня до ванной комнаты и бросивший в одиночестве, пока Кира не принесла мне запасную пижаму, после чего ушла на пары.