Синий дракон - Светлана Алешина

Меня это устраивало. Участвовать непосредственно в операции было гораздо важнее, чем задавать бесполезные вопросы.

На улице нас ждал автомобиль — «Жигули» с мигалкой. В нем уже находились два милиционера в форме дорожно-патрульной службы. Мы с Куренным сели на заднее сиденье, и он сразу же, вытащив из кармана мобильник, принялся с кем-то переговариваться, объясняя, кому и где надлежит быть. Говорил он рублеными отрывистыми фразами, и я мало что из них поняла, однако отметила, что одновременно с нами в операции задействованы, по крайней мере, еще две машины. «Жигули» проехали центр города и направились в сторону Ястребиной горы — в том районе располагалась Крестьянская улица. Мы были там минут через пятнадцать.

Улица оказалась не слишком шумной, застроенной в большинстве жилыми домами. Было здесь несколько магазинов, множество лотков с фруктами, пивной бар и клуб «Великий дракон», располагавшийся в подвальном помещении шестиэтажного дома.

На аляповатой вывеске, размещенной над входом в клуб, красовался, само собой, дракон. Этот дракон не был похож ни на татуировку Крота, ни на тех зверюшек, что украшали рубашку нашего Виктора, но вообще его присутствие здесь было символично. Думаю, изображение дракона еще долго будет вызывать у меня ощущение тревоги.

Подъезжая к клубу, Куренной провел еще один сеанс связи и остался удовлетворен результатами. Насколько я поняла, все подходы к «Великому дракону» контролировались и можно было начинать операцию.

«Жигули» остановились напротив входа в клуб, и лейтенант патрульной службы вышел из машины. Он отправился в клуб один — ленивой, неспешной походкой человека, который привык к постоянному уважению окружающих и чертовски устал от жары, автомобилей и бесконечных нарушителей.

Разумеется, я не присутствовала вместе с ним в клубе, но по рассказам составилась потом следующая картина. Лейтенант со скучающим видом вошел в клуб и сразу же потребовал отвести его к начальнику. Его просьба была незамедлительно исполнена, и лейтенанта отвели в кабинет Виктора Петровича Кускова. Здесь лейтенант корректно, но твердо задал несколько вопросов. И первый из них был — имеется ли в хозяйстве клуба синий «Ниссан» номер «У-333-ХО»?

У Кускова были крепкие нервы, и он подтвердил это, даже не поведя бровью. Лейтенант сообщил, что есть данные, будто этот самый «Ниссан» участвовал в дорожно-транспортном происшествии двадцать первого числа на Воронежском тракте, и попросил разрешения осмотреть автомобиль на предмет внешних повреждений. Кусков твердо знал, что ни в каком происшествии его «Ниссан» не участвовал и вообще стоит в другом месте, однако насторожился и ответил, что машину угнали еще восемнадцатого числа.

Лейтенант, естественно, удивился, почему об угоне не было подано заявление. Кусков объяснил это неверием в возможности милиции. Они заспорили.

В это время смекалистые помощники Кускова быстро находят Артура Боровского и Чека, на чьем попечении был злосчастный «Ниссан», доходчиво объясняют ситуацию и предлагают немедленно избавиться от машины, которая в то время находилась в личном гараже Артура.

Пока лейтенант продолжал вяло придираться к хозяину клуба, Артур и его напарник в срочном порядке покинули заведение и направились к машине Чека, припаркованной неподалеку. Все остальное я уже могла наблюдать своими глазами.

Артур выглядел именно таким, каким я его себе и представляла — плотный, немного неуклюжий, с грубым неприветливым лицом и коротко остриженными волосами неопределенного цвета. Чек был примерно той же комплекции, только, может быть, чуть повыше и поизящнее. Волосы у него были черные, длинные, гладко зачесанные назад и завязанные на затылке в хвостик.

Выйдя из дверей клуба, они подозрительно покосились на наши «Жигули» и спешно двинулись к серой «девятке». Когда перед ними как из-под земли выросли люди в штатском и попросили предъявить документы, оба парня заметно растерялись, причем Артур так побледнел, что это было заметно даже на расстоянии.

Затем им все-таки разрешили сесть в «девятку», но в сопровождении оперативников. Машина тут же отъехала и скрылась за углом. Все произошло так быстро, что вряд ли кто-то успел понять, что случилось.

В следующую минуту с Куренным связались по телефону и сообщили фамилии задержанных. Куренной убрал трубку в сторону и покосился на меня.

— Боровский и Чекасин — это, кажется, те самые? — спросил он.

— Ну да. Ара и Чек — их видел на кладбище Хронометр! — воскликнула я. — Их обязательно нужно задержать.

— Не горячитесь, — улыбнулся Куренной. — Они уже задержаны. Я сейчас попрошу, чтобы их доставили в кабинет. Надеюсь, ваше обещание будет исполнено? Мне не хотелось бы отпускать их, не сумев предъявить обвинения…

Он принялся быстро говорить в трубку, морща лоб и чудно кривя губы, точно его мучила зубная боль. Тем временем из дверей клуба появился лейтенант. Он уже не казался столь вальяжным — торопливо перебежав улицу, он прыгнул на переднее сиденье и радостно сообщил:

— Ну, задал я им пороху! Смешно получается — их «Ниссан» ни по каким сводкам не значится, а они забегали что твои муравьи… Что-то тут не так!

— Задержали уже двоих, — невозмутимо заметил Куренной. — Которые на нем катались. Куда-то намыливались…

— Ну, точно! Концы прятать! — сказал лейтенант. — Их шеф предложил мне идею, что «Ниссан» у них в угоне с восемнадцатого. Врет! Надо из этих срочно выбить, где тачка, пока они не опомнились!

— Тогда поехали, — сказал Куренной.

— А не боитесь оставлять шефа без присмотра? — спросила я.

— Почему же без присмотра? — улыбнулся следователь. — Обижаете, Ольга Юрьевна!

Мы возвратились в прокуратуру, где нас, оказывается, давно дожидался Виктор в компании Хронометра. Вид у последнего был необыкновенно несчастный, и было совершенно ясно, что появился он здесь отнюдь не по своей воле. Но я знала Виктора — если его хорошенько попросить, он даже папу римского доставит куда угодно, не говоря уже о Хронометре.

Некоторое время ушло на улаживание формальностей и подготовку к процедуре опознания. У меня были опасения, что Хронометр наотрез откажется от своих слов, но после беседы со следователем и после того, как его заверили, что опознание будет проводиться в затемненном помещении и никто из задержанных Хронометра не увидит, он разом скис и смирился. Но подозреваю, что главное все-таки заключалось в другом — недаром Хронометр как-то особенно затихал в присутствии Виктора — наверное, самые сильные аргументы нашел именно он. Виктор не любит говорить, но, когда нужно, он умеет убедить собеседника как никто другой.

Славные бойцы «Великого дракона», попав в непривычную для себя обстановку да еще представ в качестве объекта для опознания, дрогнули. Особенно это было заметно по изменившемуся лицу Артура — теперь оно казалось не столько хмурым, сколько растерянным, а глаза его наполнились страхом, как у загнанного в угол зверька. Их не спешили ввести в курс дела, и, терзаемый неизвестностью, Артур хватался за любую иллюзорную соломинку.

Поэтому он принял за чистую монету байку об участии синего «Ниссана» в дорожно-транспортном происшествии на Воронежском тракте. Вообразив, что это обвинение будет легко опровергнуть, он напрочь забыл, о чем его инструктировал час назад Моряк, и сам предложил убедиться в том, что автомобиль целехонек и никакого отношения к столкновению на Воронежском тракте не имеет. Тут-то и выяснилось, что «Ниссан» находится в гараже у него дома.

Оперативная группа выехала туда немедленно. Куренной был настолько любезен, что опять взял меня с собой — наверное, ему понравилось, что я не задаю вопросов. Но я и не испытывала в этом необходимости — я и так получила неоценимую возможность собрать материал, как говорится, из первоисточника.

Небольшой кирпичный домик Артура располагался в живописном районе неподалеку от моста через Волгу. С фасада он был прикрыт буйно разросшимися кустами сирени. За невысокой оградой был виден маленький дворик с детскими качелями, сваренными из стальных труб. То, что у этого мрачного типа имеются дети, было для меня неприятным открытием.

К счастью, дома в этот момент никого не было — это избавило нас от душераздирающих сцен. Хотя что-то похожее на такую сцену все-таки было.

Когда обоих бойцов вывели из машины под конвоем автоматчиков в милицейской форме и Чек сообразил, где они находятся, он сначала опешил. Он понятия не имел, что наговорил Артур во время допроса, потому что беседовали с ними по отдельности. Наверное, он соображал получше, чем его приятель, а возможно, и нервы у него были покрепче — но зато уж и удар для него был чувствительней.

Чек бросил на Артура такой взгляд, что, будь он драконом настоящим, от Артура в этот миг остался бы один пепел. Но было уже поздно. Да и Артур никак не отреагировал на язык взглядов — он полностью был поглощен безумной идеей, что менты, не найдя на машине никаких вмятин и царапин, тут же отвяжутся и отправятся восвояси.