Подарок - Сесилия Ахерн

— Что вас так забавляет в моих словах?

— Ничего. — По-прежнему улыбаясь, Гейб оглядывал кабинет Лу — руки в карманах, вид снисходительный, без малейших признаков зависти, как, впрочем, и восхищения.

— Сейчас пять часов двадцать две минуты и тридцать три секунды, — сказал Гейб, даже не взглянув на часы. — Тридцать четыре… тридцать пять… тридцать шесть. — Он с улыбкой повернулся к Лу: — Так что вам все ясно.

— Что именно?

Лу надел пиджак и тайком покосился на свои часы — проверить время. Ровно пять двадцать две.

— Вам пора уходить, не так ли?

— А я, по-вашему, что делаю?

Пройдя к столу для совещаний, Гейб взял из вазы три фрукта — два апельсина и яблоко — и внимательным образом оглядел их. — Решения… решения… — пробормотал он, по-прежнему держа фрукты в руках.

— Проголодались? — нервно спросил Лу.

— Нет. — Гейб только рассмеялся. — Вы умеете жонглировать?

И опять сердце Лу пронзило щемящее чувство неприязни к Гейбу. Он понял, что было ему неприятно в этом парне. Такие вот его вопросы, замечания и комментарии, которые задевали Лу — не так, как должны бы были.

— Вам полезно будет научиться, — продолжал Гейб.

— Чему научиться?

Но, прежде чем Гейб успел ответить, раздался телефонный звонок, и, несмотря на то что обычно Лу предпочитал, чтобы на телефонные звонки отвечала Элисон, он сам тут же бросился к трубке.

Это была Рут.

— Привет, дорогая.

Он сделал знак Гейбу, чтобы тот удалился, но Гейб в ответ лишь стал жонглировать фруктами. Лу отвернулся от него, но ему было неприятно ощущать за спиной его присутствие, и он вновь встал к нему лицом, чтобы видеть его. И стал говорить вполголоса.

— Да, э-э… насчет сегодняшнего вечера, тут у меня возникло кое-какое дело и…

— Даже и не говори об этом, Лу, — сказала Рут. — Для Люси это будет настоящим горем.

— Но, милая, речь идет всего лишь о представлении, на котором я не смогу присутствовать, а Люси этого и не заметит в темноте зала. Ты скажешь ей, что я там был. А с дальнейшим все будет в порядке. Мистер Патерсон попросил меня о встрече с нашим клиентом. Это важный заказ, и встреча мне зачтется, поможет получить место Клиффа, понимаешь?

— Понимаю, понимаю. Ты получишь повышение, и тогда дома мы тебя вообще не увидим.

— Ничего подобного. Просто сейчас мне надо повкалывать месяц-другой, показать, чего я стою.

— Кому это ты должен показывать, чего ты стоишь? Лоренс и без того знает твои возможности, раз уже пять лет как ты трудишься в компании. Впрочем, сейчас мне не до этого. Будешь ты на представлении или нет?

— На представлении? — Закусив губу, Лу поглядел на часы. — Нет, нет, не успею.

Гейб уронил яблоко, и оно покатилось по ковру к столу Лу, в то время как Гейб продолжал жонглировать апельсинами. Лу же испытал детскую радость от его промаха.

— Но к ужину ты будешь? К ужину с твоими родителями и Квентином с Александрой. Мама только что звонила и говорила, как хочется ей повидаться с тобой. Знаешь, ведь ты у них уже месяц как не был.

— Нет, месяца не прошло, ведь я виделся с папой не далее как… — Он мысленно прикинул: да, пожалуй, почти месяц прошел. — Месяц? Как летит время!

Посещения родителей были для Лу тягостной обязанностью, все равно как застилать постель. Потянув с этим неприятным занятием и все время представляя себе неопрятную разобранную постель, он, сделав над собой усилие, застилал постель быстро и кое-как, чтобы поскорее с этим покончить. Но после минутного удовлетворения от сознания, что дело сделано, он вспоминал, что вскоре опять настанет утро, и все придется делать заново. Так и сама мысль о том, что он увидит отца и тот станет жаловаться, как редко сын его навещает, вызывала желание бежать в противоположную сторону. Мысль об этой тяжкой обязанности, к которой он был приговорен, свербила в мозгу и сводила с ума.

И хотя какой-то частью сознания он ощущал свою вину, основным желанием было подольше избежать этих встреч, чтобы не слышать жалких слов упрека. Чтобы выслушивать их, надо находиться в соответствующем настроении и уметь абстрагироваться от всяких чувств, тогда не начнешь отбрехиваться, доказывая, как много ты работал и сколько переговоров провел, лишь бы заткнуть рот отцу. Но сегодня он уж явно не в настроении. Возможно, очутившись дома и опрокинув несколько рюмок, он почувствует себя лучше.

— Может, к ужину я и не поспею, но к десерту уж точно буду. Даю слово!

Гейб уронил апельсин, и Лу захотелось испустить победный клич, но вместо этого, едва удержавшись от смеха, он с самым серьезным видом продолжал оправдываться перед Рут, извиняясь буквально за все, кроме вещей, ему совершенно неподвластных. Наконец он повесил трубку и скрестил на груди руки.

— Что вас так веселит? — осведомился Гейб, одной рукой подбрасывая в воздух оставшийся апельсин, другую же не вынимая из кармана.

— Не очень-то вы сильны в жонглировании! — ухмыльнулся Лу.

— Touche[2]. — Гейб улыбнулся. — А вы наблюдательны. Да, я действительно не очень силен в жонглировании, но ведь, собственно говоря, какое же это жонглирование, если я умышленно бросил два предмета, оставив в руке третий? Не так ли?

Лу хмуро выслушал этот странный довод, после чего, повозившись у стола, надел пальто, собираясь уходить.

— Разумеется, Гейб, никакое это не жонглирование, если вы выбираете… — Он осекся, внезапно пораженный мыслью, что повторяет то, что сказала Рут, как бы по ее подсказке. Он вздрогнул, опять ощутив холодный озноб и повернулся к Гейбу, но тот исчез, лишь апельсин одиноко лежал перед Лу на столе.

— Элисон! — Лу поспешил из кабинета с апельсином в руке. — Что, Гейб проходил сейчас здесь?

Элисон подняла вверх палец в знак того, что ему следует подождать: держа возле уха телефонную трубку, она что-то записывала.

— Элисон! — вновь вмешался он, и она, кивнув, заторопилась, стала писать быстрее, в легкой панике подняла вверх на этот раз уже руку. — Элисон! — резко бросил он и, нажав на рычаг, разъединил ее. — Я не намерен ждать целый день!

Открыв рот, она глядела на него вытаращенными глазами.

— Я поверить не могу, что вы сейчас…

— Да, я это сделал, уж как-нибудь переживешь! Гейб здесь проходил? — спросил он торопливо задыхающимся голосом в такт неровно бьющемуся сердцу.

— Э-э… м-м… — протянула она. Ей трудно было собраться с мыслями. — Минут двадцать назад он подошел к моему столу и…

— Да, да, это мне известно. Секунду тому назад он был у меня у кабинете, а потом испарился. Прямо сейчас. Он здесь проходил?