Профессия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На экране появилось воплощение девичьих фантазий: эффектный брюнет с точеным носом, пухлыми губами и волевым подбородком.
– Привет! – Голос оказался под стать: бархатистый, но не слащавый.
– П-привет… А вы, наверное, номером ошиблись.
Никогда не умела разговаривать с красивыми мужчинами, и Леотимир тому яркий пример. Мужчина улыбнулся, продемонстрировав ямочку на щеке и впечатлив меня до нервного ступора.
– Это ведь вы только что в МИК звонили?
– А вы… оператор?!
Ничего себе подбор кадров! Наверное, чтобы очарованные клиентки про свои жалобы и думать забыли.
– Мне передали вашу заявку о неопознанном звере.
– А вы кто? – невежливо, но закономерно осведомилась я.
– Филби Ревенсон, экзобиолог.
Я недоверчиво всмотрелась в экран, но быстро нашла подтверждение его словам. На руках нового знакомого обнаружились тонкие шрамы от зубов и когтей – у меня целая вязь таких же. Надо же, экзобиолог! Прямо как Венимор!
Выждав паузу, Филби деликатно подтолкнул меня в нужном направлении:
– Мне приятно вести диалог с такой очаровательной незнакомкой, но хотелось бы узнать ваше имя.
– Саша, – смущенно представилась я.
Если мое имя и показалось странным представителю МИК, он этого не показал и как ни в чем не бывало продолжил:
– Вы ведь с корабля «Фибрра», верно?
– Откуда вы…
– В заявке указан… хм, другой корабль, – понятливо улыбнулся Филби, заставляя меня отчаянно краснеть. – Так что я на всякий случай проверил номер. Зарегистрирован на МГЛК «Фибрра», Флиберия А-1. И ваша последняя высадка была как раз на Гронатее, все сходится.
Надеюсь, у нас нет скрытых камер на борту? Я перевела взгляд на кучу цветастых носков, ожидающих сортировки по парам в голокресле. В поле видимости Филби они вроде бы не попадали, но кто его знает?
«Дракон» вынырнул из-под кресла с камнем в зубах, с третьей попытки вскочил на сиденье и принялся настойчиво рыть носковый завал, то ли намереваясь спрятать добычу, пока не отняли, то ли рассчитывая пометить. На предостерегающее шиканье зверь не среагировал и продолжил свое черное дело.
– Извините, я на минутку… – неискренне улыбнулась я и поспешила предотвратить мародерство.
Зверек попытался смыться, но травмированная лапа пока недостаточно его слушалась. Тем не менее, «минутка» растянулась, и я вернулась к экрану с опозданием и экстравагантной прической.
К чести экзобиолога, свое мнение о моем внешнем виде и профессионализме он озвучивать не стал. Я подняла зверька на уровень экрана и шумно сдула волосы с лица.
– Удивительное создание, – в голосе собеседника прорезались воркующие нотки, от которых у меня побежали мурашки, а «дракон» завилял тяжелым хвостом, ритмично дубася меня по коленям. – Говорите, на Гронатее нашли? Что-то он крупноват.
– И продолжает расти.
Показатели веса действительно устойчиво ползли вверх, что для детеныша нормально, но, учитывая родину существа, подозрительно. Действительно ли на Гронатее нет крупных животных, или мы просто о них не знали?
«Дракон», которому надоело бесцельно висеть у меня на руках, принялся усиленно вырываться, не стесняясь пускать в ход зубы и когти. Пришлось отпустить, пока мое и без того достаточно багровое лицо не украсилось модным трехпалым шрамированием.
– Эх, посмотреть бы вживую! – досадливо вздохнул Филби.
– Прилетайте! – в шутку пригласила я.
Экзобиолог усмехнулся, наверняка представив выражение лица начальства, которое отпустит ценного сотрудника за миллион световых лет посмотреть зверька.
– Что он там такое делает? – Филби заинтересованно подался вперед, будто хотел заглянуть за пределы видимости камеры.
Выдать за естественный звуковой фон скрежет звериных зубов по камню не вышло.
Заприметив наше пристальное внимание, «дракон» льстиво сощурился и торопливо прохромал мимо меня. Камешек в его пасти фосфоресцировал, освещая глотку.
– Играет.
– Он его не проглотит? – обеспокоился экзобиолог.
– Нет, слишком крупный. – Я улыбнулась, надеясь, что не кажусь профессионалу беспечной дурочкой, которая запросто позволит ребенку забавляться с оружием.
– Саша, давай на «ты»? – неожиданно предложил Филби и не дожидаясь ответа продолжил: – Если что-то понадобится, звони сразу мне. Думаю, что смогу ответить на твои вопросы не хуже штатного искина.
Собственно, я и не думала повторять опыт «разговора» с автоответчиком, так что предложение Филби меня полностью устраивало. Мало кто на корабле может похвастать личным консультантом. МИК – безликая бюрократическая громада, с которой рядовые сотрудники предпочитают пересекаться пореже.
Записав номерок и душевно распрощавшись с Филби, я хотела было отнести зверька обратно, но не успела.
– Решила взять работу на дом? – подколол Рим, без стука проходя в каюту.
Он обошел холодного зверька по стеночке и забрался в гамак, подобрав ноги.
– Не ты ли возмущался, когда я заявилась к тебе без предупреждения? А сам почему врываешься?
– Вряд ли ты сможешь шокировать меня своей голой…
– Ладно, поняла! – прервала я и с негодованием прослушала трехголосое ехидное хихиканье: Синт с удовольствием поддержал Рима и Кипа. Спелись, голубчики!
Рим лениво потянулся в гамаке. Силовые поля уютно обволакивали тело, маня подремать в нем часок-другой.
– Ты звала меня на вылазку за едой.
Точно! Я совершенно замоталась и забыла о необходимости пополнить запасы провианта. Если бы не Рим, вкушать бы мне завтра ненавистные кабачки на радость Аглаи Ростной!
– Идем. Заодно зверька занесу, все равно по пути.
– Ну уж нет! – решительно остановил Рим. – Потом занесешь, я с этим не пойду.
– Он ничего тебе не сделает!
– Он холодный, я даже отсюда чувствую. И в каюте мороз, между прочим.
Я мельком глянула на панель управления и вынуждена была признать, что он прав. Градусник показывал чуть меньше сантиграта, что для меня было вполне приемлемо, а теплолюбивому флиберийцу казалось лютой стужей.
– Тебя никто не заставляет его трогать, – мирно сказала я, исключительно для Рима включая систему обогрева.
Из-под пола потянуло теплым ветерком. Дракон недовольно чихнул, зато Рим подобрел.
– Я не боюсь, мне просто неприятно.
– По твоей логике, мне не надо было принимать в исследования фламиотерикса.
– Нет, надо! – Рим спрыгнул на пол и прошел к двери, снова обойдя копошащегося в уголке «дракона». – Потому что это твоя работа. Но не надо впутывать в нее меня! Я и так ни слова не сказал, когда ты притащила эту тварь на корабль. Догоняй!
Упрямство Рима несгибаемо, как стальная арматура метрового диаметра. Я только вздохнула и, поколебавшись, отправилась за другом. Ничего, зверек вполне самостоятелен и может полчаса подождать в каюте. Вряд ли он успеет здесь набедокурить, а если и перевернет что-нибудь в мое отсутствие – переживу.
***
Ночная «Фибрра» похожа на берлогу медведя в зимнем лесу. Привычный шум затихает: смолкают голоса, эхом разносящиеся по коридорам и палубам, не слышны шаги и звуки в рабочих отсеках, не шумят лифтовые шахты. Зато гул двигателя, едва различимый днем, становится таким явным, что его можно почувствовать подошвами. Подобно храпящему мишке, он сонно ворчит в глубине корабля, пронося линкор через безмолвную
