Нежная ярость - Конни Мейсон

– Я не могу, Роб! Филип разыщет меня.

– Он и здесь вас разыщет. Можете не сомневаться, что лейтенант Грей отправится прямо к нему, как только мы вернемся в город. Поэтому надо сделать так, чтобы он поверил, будто я уезжаю один, а вы по-прежнему остаетесь на Баратарии. К тому времени, как он сообщит вашему мужу, мы уже будем далеко. Доверьтесь мне, Габби. Я позабочусь о вас.

Он был таким добрым, заботливым, что Габби почти поверила: он защитит ее от Филиппа. Зная своего мужа, она не сомневалась, что Роб может пострадать из-за нее.

– Где бы вы меня ни спрятали, Филип найдет меня. Вы его не знаете, – сказала она в отчаянии.

– Тогда я отправлю вас к моим родителям в Южную Каролину, и, когда битва за Новый Орлеан закончится, мы будем жить в Южной Каролине как муж и жена. Сент-Сиру не придет в голову искать вас там. – Он говорил так, как будто уже все продумал.

– Милый, – прошептала Габби, тронутая его чувствами, – я не могу так поступить с вами. Вы заслуживаете жену, которая будет ваша перед людьми и перед законом. У нас даже дети были бы незаконнорожденными.

– Для меня они будут законнорожденными, – сказал Роб упрямо.

Габби ласково провела рукой по его лицу и убрала челку, упавшую ему на лоб. Это простое движение разбудило в нем бурю чувств. Он прижал ее хрупкую фигурку к себе и впился в ее губы страстным поцелуем. Когда он отпустил ее, у нее перехватило дыхание.

– Нет, Роб! – закричала Габби, чувствуя, как ее сопротивление слабеет. – – Я все еще замужем, и меня всегда учили, что брачные узы священны. Я не могу разорвать их и пойти наперекор всему, во что я верила.

– Я не собираюсь вас принуждать, Габби, – ответил Роб, неохотно отпуская ее. – Но подумай те над тем, что я сказал. Мне неизвестно, почему вы отказываетесь вернуться к мужу, но, когда он приедет за вами, Жан Лафит не сможет помешать ему забрать вас. Ведь по закону вы его жена.

Габби целую неделю размышляла над словами Роба. За это время она не виделась с Жаном наедине, но Мари она рассказала, что американцы знают, кто она такая, и что лейтенант Грей собирается получить награду, обещанную Филиппом. Мари решила поговорить обо всем с Жаном.

К огорчению Габби, Жан сказал Мари, что, если Филип появится на Баратарии, ему ничего не останется, как передать Габби на попечение мужа. По всему было видно, что генерал Джексон на стороне Филиппа и Жан не может позволить себе ничего, что способно помешать хрупким переговорам между ним и американцами. Мари сочувствовала подруге, но слово Жана было для нее законом. Выручить своих людей из тюрьмы и защитить Новый Орлеан было гораздо важнее, чем частные проблемы между мужем и женой. У Габби не оставалось другого выхода, как довериться Робу.

Роб был в восторге, когда Габби объявила, что поедет с ним в Новый Орлеан, хотя она настояла на том, что, как только Филип уедет на Мартинику, она будет жить самостоятельно. В те дни, пока Габби раздумывала, капитан Стоун разрабатывал план отъезда.

Было решено, что через два дня он отправляется в Новый Орлеан, а лейтенант Грей останется еще на неделю, чтобы довести до конца инспекцию кораблей, стоявших в бухте. Он предложил следующее: Габби переоденется мальчиком, и они под покровом ночи отправятся в Новый Орлеан. Если на следующий день у лейтенанта Грея возникнут подозрения по поводу ее отсутствия, Мари скажет, что Габби заболела. А когда они достигнут города, Роб снимет новую квартиру, чтобы Филип не смог разыскать их.

Мари с удовольствием помогала в их планах, считая, что это все очень романтично. Она достала Габби мужскую одежду и даже заставила Жана пообещать, что он задержит лейтенанта Грея на острове, насколько возможно.

– Раз уж ты не любишь своего мужа, капитан Стоун не самый плохой вариант, – смеялась Мари. – Он красивый. Не такой красивый, как мой Жан, но тоже мужественный и привлекательный. Я видела, как он буквально ест тебя глазами.

– Но я по-прежнему замужем, – строго сказала Габби.

– Ах ты, невинная бедняжка! – воскликнула Мари. Потом добавила: – Доверяй своему сердцу, дорогая.

Наконец наступил вечер отъезда. Грей кипел от возмущения из-за того, что должен, по приказу Лафита, остаться. Хотя Роб заверил лейтенанта, что не будет требовать награды от Филиппа, тот не мог в это поверить. Он хотел первым попасть в Новый Орлеан. Он так расстроился, что не присутствовал при отъезде, когда Роб садился в пирогу с важными письмами от Лафита, спрятанными за поясом. А если бы он был на берегу, то, конечно же, заметил бы стройную, мальчишескую фигуру в низко опущенном на глаза картузе и с узелком в руках, бесшумно проскользнувшую в пирогу за несколько минут до отплытия.

– Эти плоскодонные лодки легко опрокидываются, так что сидите тихонько и держитесь за бортики, – сказал Роб, когда они были на середине узкой протоки. – Но зато они могут пройти по болотам и грязевым отмелям.

Габби испуганно смотрела, как один из людей Лафита, отталкиваясь шестом, правил узкой плоскодонной пирогой, а Роб высоко держал фонарь, освещая дорогу.

– Не впадайте в панику, если увидите рядом аллигатора, – шепнул ей Роб. – Они тут охотятся по ночам.

Теперь Габби поняла, зачем нужен проводник – только люди Лафита могли не заблудиться в этих мириадах болот. Габби вздрогнула, когда ей послышался плеск в воде, и придвинулась ближе к Робу, который обнял ее, пока она не перестала дрожать.

Через некоторое время, которое Габби показалось ужасно долгим, они заметили вдали огонек. Когда пирога подплыла ближе, оказалось, что это костер, у которого собрались пятеро мужчин. Габби вздохнула с облегчением: наконец-то она ступит на твердую землю. Их проводник о чем-то переговорил с мужчинами у костра, и через несколько минут один из них привел из темноты красивого черного коня со звездочкой на лбу.

Роб подошел к лошади и ласково поговорил с ней, а потом вернулся к Габби. Потом он подсадил ее на коня, передал ей узелок с одеждой и сам сел за ней. Попрощавшись с мужчинами у костра, они поскакали в темноту. Габби казалось, что извилистая тропа никогда не закончится, но через некоторое время они все же выехали на дорогу. Только здесь Роб заговорил с ней.

– Вы не замерзли, дорогая? – спросил он заботливо, привлекая ее поближе к себе.

– Немножко, – ответила Габби.

– Гром быстро доставит нас в Новый Орлеан, – сказал он, ласково похлопывая животное. – Кстати, – сказал он, улыбаясь, – из вас получился прехорошенький мальчик.

Габби покраснела, но обрадовалась его шутливому настроению.

– Гром – ваш конь? – спросила она.

– Да. Люди Лафита заботились о нем, пока я был на Баратарии.

Они ехали молча некоторое время, а потом Габби спросила: