Истребитель закона - Василий Головачев

– Завтра, – ответил Василий, – во второй половине дня. У тебя когда занятия заканчиваются?

– С утра – консультация. После нее я хотел посидеть в библиотеке, но могу уйти.

– А вот жертв нам не надо, – притворно нахмурился Василий. – Позанимайся. Приедешь, экипируемся и отправимся на место.

– Пора выходить, – встал из-за стола Самандар.

– Да, пошли.

– А меня на бандлик не возьмете? – с простодушным выражением лица спросил Стас. – Кого вы там сегодня наказываете?

Василий поймал насмешливый взгляд Вахида Тожиевича, сурово отрезал:

– Мал еще!

– Тогда ни пуха ни пера.

– К черту!

Смущенный Василий и Самандар, одетые в пятнистую форму спецназа, ушли. Стас засмеялся, дернулся было к телефону – позвонить Марии, узнать, как доехала, но передумал. Шел уже второй час ночи, звонить так поздно незнакомым людям было неудобно, хотя он был уверен, что девушка еще не спит.

– Марго, – произнес он вслух, пробуя имя на язык. – Нет, Мари лучше. Или Маша, Машенька. Светлада, – вспомнил он имя той, что разговаривала с ним во сне. Интересно, откуда Мария знает имя сестры Светлены, спутницы инфарха? Не потому ли, что сама является ее авешей? И почему, кстати, он спросил об этом у Марии? Откуда пришло озарение, что она знает?

– Светлада, – медленно выговорил Стас, смакуя имя, и услышал тихое, как шепот ночной листвы:

– Покойной ночи, Котов…

Это был не звук, Стас уловил ментальный посыл, но не удивился. Он давно был готов к паранормальному восприятию.

Уснул он мгновенно, как только голова коснулась подушки.

Машину они оставили в тупике Третьей Одинцовской улицы, упиравшейся в Троице-Лыковское кладбище. Одетые в строительные комбинезоны, двинулись к церкви с лопатами и двумя сумками, в которых уместилось все необходимое для похода под землю, в МИР Ликозидов.

Редкие прихожане не обращали на них никакого внимания, священнослужители тоже, считая, что если рабочие на территории церкви появляются, то на то есть воля дьякона. И все же Василий почувствовал себя неуютно, будто откуда-то вдруг подул холодный пронизывающий ветер. Примерно то же самое чувствовал и Самандар. Он замедлил шаги, искоса посмотрел на Котова, и они остановились у левого флигеля церкви, возле остатка старой церковной стены и штабеля кирпичей.

– Что-то мне здесь не нравится, – сквозь зубы проговорил Василий.

– Мне тоже. Понаблюдаем. – Самандар опустил свою сумку на гравий дорожки и с лопатой двинулся к шеренге кустов, делая вид, что примеривается копать. Отсюда уже была видна могильная плита – вход в подземелье, и никого возле нее не было, однако ощущение постороннего присутствия мешало Посвященным подойти прямо к ней.

Стас, не задавая вопросов, остановился у оградки с каменным крестом внутри, присел на корточки, разглядывая свежий след рубчатой подошвы на мягкой почве.

– Здесь кто-то есть, дядь Вась, – негромко сказал он. – Прошли как минимум трое. И они наблюдают за нами.

– Пусть обнаружат себя сами, – почти беззвучно сказал Василий. – Подходить к колодцу пока не будем, начнем «ремонтировать» ограду и разбирать эту старую кладку.

Ждать неизвестных наблюдателей пришлось четверть часа. С двух сторон к «рабочим» двинулись двое в плащах (несмотря на летнюю жару), под которыми легко было прятать оружие. Один фигурой напоминал прямоугольный шкаф: ростом под два метра, квадратное лицо с квадратным подбородком и сломанным носом, глаза-щелочки, короткая стрижка, руки-лопаты – типичный нью-йоркский гангстер тридцатых годов двадцатого века. Второй гость был пониже и пожиже, черноволосый, смуглый от природы, с лицом резким, острым и взгляд имел липкий и неприятный. Когда они подошли поближе, из-за хозяйственной пристройки церкви вышли еще двое мужчин, один в таком же плаще, второй в светло-коричневом костюме и желтых туфлях. Остановились, закурили, издалека наблюдая за своими коллегами.

– Эй, вы что здесь делаете? – проговорил квадратнолицый неожиданно тонким голосом.

– А тебе что за дело? – неторопливо обернулся Вася с кирпичом в руке. – Ты кто? Прораб новый, что ль? Или сторож? На попа вроде не похож.

– Наряд покажи, – набычился верзила.

– Какой еще наряд? – удивился Самандар. – Ты с неба свалился, паря? Шабашники мы, настоятель платит – работаем, не платит – не работаем. А в чем дело? Вы, часом, не из милиции будете?

– Из милиции, – басом пробурчал второй гость, издали показывая малиновую книжечку с тисненым золотым орлом. – Вам придется пройти с нами.

– Здрасьте, жопа, Новый год, – с иронией поклонился Василий. – Это еще за какой надобностью? Или мы похожи на бандитов?

Мужчины переглянулись, и Вася понял, что гости их знают. А так как ни один руководитель силовых ведомств не знал комиссаров «чистилища» в лицо, вывод напрашивался сам собой – это были люди Рыкова.

– Вам придется пройти с нами для выяснения личности, – снова гулким басом прогудел черноволосый. – Сопротивляться не советую.

– Ты глянь, бля! – хлопнул себя по бедру ладонью Василий и как бы невзначай переместился вправо, поближе к шкафоподобному гангстеру. – Шея тонкая, а говорит толстым голосом! А не пошел бы ты, братан, куда подальше и один?

Двое мужчин, куривших на аллее возле флигеля, медленно двинулись к своим напарникам, и в человеке, одетом в светло-коричневый костюм, рыжеволосом и рыжебородом, Василий и Самандар узнали Константина Мелешко, правую руку маршала СС Рыкова.

– Кажется, Герман все-таки вычислил нас, – хладнокровно сказал Самандар. – Начнем первыми или посмотрим, что предложат господа «эсэсовцы»?

– Эй, вы что, не понимаете? – угрожающе шагнул к ним квадратный гангстер, сунув руку под плащ.

– Лучшая защита, как известно… – сказал Вася и прыгнул к верзиле, толкая его в лоб ладонью.

Гигант от этого несильного с виду толчка отлетел назад и рухнул в кусты, закатывая глаза. Техника усыпляющего касания работала без сбоев.

Самандар в этот момент достал черноволосого, тоже успевшего схватиться за оружие, и уронил его с не меньшей эффективностью. Затем Василий метнул голыш, попавший с расстояния в десять метров третьему плащеносцу в лоб, и Константин Мелешко остался один.

Несколько секунд Посвященные и Стас, продолжавший сидеть на корточках у оградки, смотрели на помощника Рыкова, державшего руку под мышкой, на рукояти пистолета, и было в их неподвижности столько молчаливого превосходства и сдержанности, что Константин Семенович не рискнул начать соревнование на скорость и точность стрельбы. Он улыбнулся, поднял руки вверх, отступил на шаг.

– Хорошо, хорошо, вы меня убедили. Мы сейчас уходим. Но мне надо будет что-то сказать шефу…