Осколки зеркала - Белл Том

– Чую, – наконец сказал Лю.

– Ты знаешь, что это значит?

– Выход где-то рядом.

Жу Пень воспрянул духом:

– Давай уже выбираться!

Они прошли еще не одну сотню шагов, прежде чем приблизились к столбу света. Шум от разрушений и огня давно стих, уступив место стрекоту сверчков и редким крикам ночных птиц. Высоко над головами, посреди клубящегося мрака, в сводах подземелья зияло округлое отверстие, в котором можно было различить темное небо, звезды и холодный лик голубой луны. Большая ее часть скрывалась в тенях и светила лишь вполсилы. Бледные лучи проникали в забытую залу глубоко под землей и мягко касались плеч статуи, вытесанной из темного камня. Это была фигура не то мужчины, не то женщины, со стершимися чертами лица, обвитая продолговатой чешуйчатой полосой.

Лю сразу понял, что это.

– Дракон… – прошептал он.

Завороженный зрелищем, Жу Пень лишь тихо поддакнул. Статуя не была прекрасна или изящно вырезана, как те, что повсеместно встречались в городе, но в этом призрачном сиянии казалась живой. Настоящей. Словно это и не камень вовсе, а человек. Человек, который смотрит пустыми глазницами на незваных гостей и молчит. Все звуки померкли, и зала погрузилась в звенящую тишину. Лю захотелось коснуться лица изваяния, обнять и утешить, пообещать, что скоро его муки закончатся и оно снова оживет.

Но вот луна поплыла по небосводу ввысь. Лучи света неспешно скользнули по предплечьям статуи и упали на выставленные вперед ладони. В руках скульптуры находилась глубокая чаша из белого мрамора. Лунный диск на миг отразился от его поверхности и больно ударил по глазам Лю. Он зажмурился, но, когда вновь открыл глаза, увидел внутри зеркало.

Оно выглядело еще необычнее, чем странная статуя. Лю приблизился на шаг, склонился над чашей так, чтобы не заслонять свет, и присмотрелся к оправе: нефритовой, с прожилками золота, витиеватой ленте в виде дракона. Хвост змея, служивший зеркалу вместо ручки, плавно перетекал в мощное тело, что обвивало его с обеих сторон и оканчивалось сверху раскрытой в хищном оскале пастью. На драконе можно было различить каждую чешуйку, каждый изгиб и морщинку, шипы и клыки, которые казались острыми как бритва.

Лю невольно сглотнул. Непреодолимая тяга подняла его руку и направила к зеркалу. Он затаил дыхание, не зная, должен ли сопротивляться. Он искал причины, чтобы остановить себя, но находил лишь одно решение.

– Я подарю его Кайсин.

– Ч-чего? – вдруг подал голос Жу Пень.

Тишина, подобно разбившейся о скалы морской волне, схлынула прочь, и залу снова захлестнули ночные звуки. Луна испугалась голосов и стремительно побежала дальше, унося свой свет прочь от таинственного зеркала. Оно на глазах Лю вдруг начало мерцать и растворяться. Еще мгновение, и исчезнет совсем.

Недолго думая, Лю выбросил руку вперед. Его ладонь коснулась невидимой ранее обжигающе ледяной воды и потянулась к драконьему хвосту. Кожу пронзило тысячью незримых игл. Волна холода пронеслась по всей руке, поднялась к макушке и промчалась по телу до самых пят. Лю, заскрипев зубами, начал шарить по дну блюда, пока не нащупал искомое. Он схватился за ручку зеркала и потянул к себе. Безмятежная толща воды не отпускала юношу. Холод усиливался, терзал руку уже не иглами, но мечами, прорубая до самых костей, сковывал пальцы льдом, струился по венам и подбирался к сердцу.

– Помоги… – пискнул Лю.

Он почувствовал, как его резко потащили прочь от проклятой статуи. Рука разрывалась от боли. На глазах выступили слезы. Дыхание пресеклось, и на миг Лю почудилось, что его ноги подкосились и он проваливается в бездну. Когда открыл глаза, то обнаружил себя лежащим поверх Жу Пеня. Малыш дышал как после подъема в гору, крепко держа друга за пояс. Лю освободился от его объятий и скатился на пол. Только теперь он заметил, что прижимает к груди заветное зеркало. Оно искрилось в редком лунном свете, отчего казалось, что дракон-оправа шевелится и ползает по кругу.

– Ну ты… это… поддал, братец, – буркнул Жу Пень. – Ты цел?

Лю не сводил глаз с трофея. Он повертел его в руках, посмотрел на две зеркальные поверхности по обе стороны. Одна из них казалась мутнее другой: по ней будто ползали тени.

– Ты цел, говорю?

– Да, Малыш. – Губы Лю совсем засохли, горло саднило, каждое слово отдавалось волнами боли.

– Что случилось?

– Там… там было что-то. Оно не хотело меня отпускать.

– И далось тебе это зеркало! – сказал Жу Пень, не скрывая недовольства.

– Я подарю его Кайсин…

– Слышал-слышал, чтоб тебя дзюкайские макаки погрызли. – Малыш поднял друга за шкирку и потащил вглубь помещения. – Надо было оставить тебя тогда в тюрьме, глядишь, умнее бы… это… стал.

– Куда мы идем?

– Оттуда дует ветер, – махнул рукой Жу Пень. – Если уж и там не найдется выхода, то я начну есть сам себя.

Совсем скоро перед друзьями возникла стена. Они уперлись в тупик, и единственный путь лежал куда-то дальше во тьму, прочь от лунного колодца.

– Стой тут. – Малыш явно был раздражен.

Он начал ощупывать стену, бормоча под нос проклятья на головы ростовщика, Хай Зу и обладателя того странного голоса. Лю наконец-то пришел в себя. Холод от прикосновений ледяной воды развеялся. Юноша зябко поежился и поднес зеркало к лицу. В кромешной тьме не было ничего видно, но на мгновение ему показалось, что он различил в отражении очертания человеческого лица. Мутные, расплывчатые, они исчезли так же быстро, как и появились.

Лю поморгал, чтобы прогнать наваждение, и присоединился к Малышу.

– О, вы только поглядите, кто решил помочь!

– Не злись, Малыш. Это место заколдовано. Точно тебе говорю. Что-то случилось там со мной…

– Заколдовано? Вот чего мне сейчас не хватало, так чтобы всякие чары-мары… это… крутились тут вокруг. А вот нечего было совать свои… эти… ручонки загребущие куда попало-о… ох! – толстяк потерял равновесие и упал куда-то вперед. – Да чтоб тебя, тут лестница, – просипел он, поднимаясь на ноги. – Нюх старины Жу Пеня еще никогда не подводил!

Взявшись за руки, чтобы не потеряться, друзья начали долгий подъем по узким, крутым, необтесанным каменным ступеням. Лестница то петляла из стороны в сторону, то исчезала, уступая место короткому коридору, то резко появлялась вновь. Уже без сил Лю и Малыш повалились на сырую землю посреди узкого тоннеля, который начинался за последней ступенью. Ночные звуки окружили их со всех сторон. Оставалось сделать всего один шаг, чтобы выбраться наружу.

– Но куда? – спросил сам себя Лю.

– Тут только направо или налево, – огляделся Малыш. Неясного света хватало, чтобы различить очертания короткого лаза, в центре которого они сейчас находились. – Давай за мной.

Здесь было тесно, но даже крепыш Жу Пень, стоя на четвереньках, смог пробраться к ближайшему выходу.

– Помоги, братец.

Лю протиснулся между стеной и Малышом и увидел ветхую ржавую решетку, что перекрывала проход. Вместе они без труда вытолкали ее наружу и вырвались из плена бесконечного подземелья. Оба повалились на влажную от росы траву и долго не шевелились, вдыхая запах сосен. Частокол из высоких деревьев протянулся вдоль городской стены, под которой лежали друзья, и уходил вдаль, теряясь в ночной темноте.

Перевернувшись на спину, Лю увидел над собой башни охранных пагод и неровное свечение ламп.

– Ты знаешь, где это мы? – спросил Жу Пень.

– Думаю, да. – Лю по-прежнему было больно говорить. Голова раскалывалась от усталости, глаза слипались сами собой. Он ткнул пальцем в сторону отдаленной цепочки огней, что проглядывали между деревьев. – Кажется, недалеко от Синих врат.

– В таком виде нам туда лучше не соваться, – вздохнул Жу Пень. – У меня все штанишки изорвались и синяки кругом. – Он посмотрел на друга и усмехнулся. – А ты… это… похож на сморщенную задницу.

– Ты прав, – рассмеялся Лю и поморщился от острой боли. – Нужно вернуться обратно в тоннель.

– О духи, зачем?

– Другой выход наверняка ведет в город. Нам нужно попасть домой.