Россия — Советский Союз, 1946–1991 гг. - Евгений Спицын

Первые консультации по «плану Маршалла» состоялись в Париже в июне 1947 г. на совещании министров иностранных дел СССР, Франции и Великобритании. Советскую сторону представлял министр иностранных дел В.М. Молотов, который после предварительного обсуждения этого плана отказался от разговора по существу и, сославшись на полную неуместность обсуждения вопроса об участии в нем Германии, покинул Париж. Несмотря на этот демарш Москвы, правительства Франции и Великобритании направили в 22 страны, в том числе восточноевропейские, приглашения прибыть в Париж на конференцию для обсуждения «плана Маршалла». Советский Союз отклонил это приглашение и вынудил правительства Польши, Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии и Финляндии также отказаться от участия в ней. Тем не менее, Парижская конференция состоялась и приняла принципиальное решение о создании Организации европейского экономического сотрудничества, основной задачей которой стало администрирование «плана Маршалла».

Администрация Г. Трумэна запросила у Конгресса США на реализацию «плана Маршалла» 29 млрд долл., однако реально в Европу поступило около 17 млрд долл., причем, в основном в Великобританию, Францию, Италию и Западную Германию.

Значительная часть самих этих средств проходила в форме товарных поставок американской промышленной продукции на основе американских же займов и субсидий, выданных правительствам этих европейских держав. Таким образом, по сути вся американская «помощь» на практике была обычным инструментом неоколониализма и средством привязки западноевропейских государств к американской экономике и важным инструментом влияния на политическую ситуацию ведущих стран Западной Европы.

Это обстоятельство, на которое сразу обратили внимание видные советские экономисты, в том числе академик Е.С. Варга, проводившие по указанию И.В. Сталина и В.М. Молотова экономическую экспертизу «плана Маршалла», и стало главной причиной отказа советского политического руководства от присоединения к нему.

В современной историографии четко обозначились два разных подхода в оценке и самого «плана Маршалла», и главных его целей. Ряд современных авторов (А. Богатуров, В. Аверков, А. Данилов, А. Пыжиков, М. Наринский, Н. Быстрова) «с пеной у рта» стали утверждать, что главной целью «плана Маршалла» было восстановление разрушенной европейской экономики, устранение всех торговых барьеров и модернизация индустриального потенциала европейских держав. Более того, этот план реформировал старый европейский капитализм через внедрение в него высоких американских стандартов, производственных практик и норм, этики производственных отношений, научной организации производства, обновление всего оборудования и экспорт новых идей.

Их оппоненты (Н. Ратников, Ю. Бокарев, Ю. Жуков, Н. Нарочницкая) справедливо полагают, что «план Маршалла» вкупе с «доктриной Трумэна» и «гарвардским проектом» представлял собой составную часть агрессивного внешнеполитического курса США, прямо направленного на поощрение экономической экспансии американских монополий, на усиление политики «холодной войны» и создание агрессивных военно-политических блоков, направленных против СССР и его союзников на европейском и азиатском континентах.

После завершения войны вся территория Германии была поделена на четыре оккупационных зоны — советскую, американскую, английскую и французскую. У вчерашних союзников по антигитлеровской коалиции существовали совершенно различные планы относительно будущей судьбы этого государства. Парижский кабинет занимал наиболее радикальную позицию в этом вопросе. В частности, на первых двух сессиях СМИД в Лондоне (сентябрь―октябрь 1945 г.) и в Париже (апрель ― июнь 1946 г.) французская делегация во главе с министром иностранных дел Ж. Бидо добивалась расчленения Германии за счет отделения от нее Рейнской области, Рура и Саара. Эти предложения французской стороны были отклонены руководителями дипломатических ведомств союзных держав Э. Бевином и Дж. Бирнсом, которые считали, что ресурсы Рура и Рейнской зоны должны стать основой экономического восстановления всей Западной Европы, а не только Франции.

В декабре 1946 г. руководители США и Великобритания приняли решение объединить свои оккупационные секторы в единую зону — «Бизонию», мотивируя свое решение необходимостью проведения согласованной экономической политики для двух оккупационных зон. На третьей сессии СМИД в Нью-Йорке (декабрь 1946 г.) были окончательно согласованы тексты всех мирных соглашений с Италией, Финляндией, Венгрией, Румынией и Болгарией, которые были подписаны в Париже в феврале 1947 г.

Германский вопрос по-прежнему оставался источником напряженности в отношениях между ведущими мировыми державами. Поэтому все попытки его урегулировать на четвертой и пятой сессиях СМИД, состоявшихся в Москве (март — апрель 1947 г.) и Лондоне (ноябрь ― декабрь 1947 г.), привели к переговорному тупику.

Дипломатическое признание западными державами Венгрии, Польши и Румынии, а затем реализация «плана Маршалла» дали основание советскому руководству отказаться от прежней «политики сдерживания» в отношении братских компартий восточноевропейских стран, и уже к осени 1947 г. в Польше, Румынии и Болгарии вся полнота государственной власти была сосредоточена в их руках.

В конце сентября 1947 г. в польском городке Шклярска-Поремба по инициативе И.В. Сталина и И.Б. Тито состоялось совещание руководителей девяти коммунистических партий Европы, в котором приняли участие А.А. Жданов (СССР), И.Б. Тито (Югославия), В. Гомулка (Польша), К. Готвальд (Чехословакия), Г. Георгиу-Деж (Румыния), М. Ракоши (Венгрия), Г. Димитров (Болгария), М. Торез (Франция) и П. Тольятти (Италия), где было принято решение о создании Информационного бюро коммунистических партий (Коминформа). На этом совещании с теоретическим докладом «О международном положении» выступил второй секретарь ЦК ВКП(б) А.А. Жданов, в котором был развит старый ленинский тезис о непримиримом противостоянии двух лагерей — «антидемократического империалистического лагеря» и «демократического антиимпериалистического лагеря», который был целиком и полностью поддержан всеми руководителями указанных компартий.

По мнению многих современных авторов (А. Данилов, А. Пыжиков, Ю. Жуков, Г. Адибеков, Н. Быстрова), сам Коминформ фактически представлял собой модифицированную версию Коминтерна, который был распущен И.В. Сталиным еще в 1943 г. по сугубо политическим и идеологическим причинам. Поскольку в самый разгар Великой Отечественной войны на волне колоссального роста патриотических настроений и в условиях активизации сотрудничества великих держав в рамках антигитлеровской коалиции существование этого штаба мировой пролетарской революции уже представлялось чистым анахронизмом. Теперь же создание Коминформа, ставшего прямым следствием реализации «плана Маршалла» и активизации американского экспансионизма, стало не только шагом на пути консолидации всех коммунистических режимов восточноевропейских держав, но и инструментом советского влияния на все социалистические и коммунистические партии ведущих западноевропейских государств.

После создания Коминформа советское политическое руководство дало отмашку на активизацию действий компартий восточноевропейских стран, и уже в феврале 1948 г. в результате государственного переворота в Чехословакии от власти был отстранен президент Э. Бенеш и новым главой государства стал лидер компартии К. Готвальд. А затем аналогичные события произошли и в Венгрии, где в мае 1949 г. к власти пришла просоветская Венгерская партия трудящихся во главе с М. Ракоши.

В этот период началось резкое расхождение позиций между И.В. Сталиным и И.Б. Тито, который, обладая непререкаемым авторитетом в своей стране и мировом коммунистическом движении, стал вести себя более независимо в отношениях с советским руководством, чем это могли позволить себе лидеры других компартий и соцстран.

Поводом для открытого конфликта Белграда и Москвы стало намерение И.Б. Тито и Г. Димитрова создать мощную федерацию южных славян. С учетом давних противоречий двух государств из-за «македонской проблемы» идея создания Балканской федерации была своеобразной формой растворения этого давнего этно-территориального конфликта двух стран в их тесное сотрудничество в рамках общей федерации. Кроме того, Болгаро-Югославская федерация могла стать центром притяжения других балканских и дунайских государств, что создавало бы реальную угрозу перемещения центра восточноевропейской политики в Белград и появления нового центра силы в социалистическом лагере, что совершенно не могло устроить Москву.