Пираты сибирского золота - Александр Сурков

   Тут его посетила светлая мысль, что если бы послали догонять их, то послали бы казака, а не старателя-работягу. Казачок тихо ретировался и побежал к своим.

   — Надо его перехватить, — озабоченно теребя бороду, проговорил старшой.

   Коней отвели в тайгу, привязали, надели на морды торбы с овсом, а сами затаились в узкости между пнями и каменными глыбами. Договорились брать бродягу, когда он окажется между спрятавшимися спереди и сзади казаками.

   Двое залегли по ходу тропы, а один в десяти саженях сзади.

   Михей быстро шёл по тропе, и надо было случиться так, что невдалеке заржала лошадь. Путник остановился, прислушиваясь. Лошадь заржала опять. Михей снял карабин и стал отходить назад, оглядываясь,  куда бы спрятаться. От затаившегося казака он был в тридцати шагах, не дойдя до ловушки. И, как говорил один из его подельников, неожиданные события происходят именно там, где их и без того хватает. Лошади ржали неспроста. На тропу вышел огромный бурый медведь и, увидев человека, поднялся на задние лапы. Засадные, оторопев, замерли. Медведь вышел на кусок тропы  между ними и видел человека перед собой, хотя особый запах, свойственный людям, был кругом. Косолапый вертел башкой, но его взгляд останавливался на том, что стоял на тропе. Михей был готов увидеть человека, а перед ним стоял зверь. Встреча с медведем у него была не первой.

   Он дважды выстрелил, медведь упал, а потом, припадая на левую переднюю лапу, бросился в противоположную сторону. Стрелок ещё ничего не успел сообразить, как грохнули почти одновременно ещё не то два, не то три выстрела. Подчиняясь инстинкту не хуже медведя, Михей отпрыгнул с тропы в сторону, за камень, увидев поднявшихся впереди людей и упавшего без движения зверя. Стрелявшие в этот момент глядели на бурую громадину и, когда взглянули на тропу, то Михея уже видно не было. Он ловко отползал вниз по склону к реке. Прыгая, бросил ружьё, оно свалилось в какую-то расселину. Казаки подбежали к тому месту, где он стоял ещё пару минут назад.

   Снова полил дождь. Казаки, чертыхаясь, лазали по склону вверх и вниз вблизи тропы. Вымокли без толку до нитки и вернулись на стоянку. Лошадей пришлось искать ещё раз. Беглец в это время затаился у реки, где образовался завал из стволов и коряг, перекрывший русло.

   Дождь стих. Перебравшись по завалу через  реку, Михей полез вверх по склону. Темнело. Среди каменных глыб нашёл небольшую пещерку, залез в неё. От склона, уходящего вниз, пещерка отделялась густыми зарослями кедрового стланика ростом с человека. Он сильно устал, а когда перестал двигаться, в мокрой одежде стал замерзать. Пришлось развести костерок для сугрева и чая. Огонь в пещерке нагрел воздух. Убежище его позволяло сидеть, не наклоняя головы, и он, поворачиваясь вокруг, в сидячем положении сушил одежду. Костерок прожёг в полу пещеры ямку, и только сейчас он сообразил, что пещера сухая с толстым слоем высохшего мха, засыпанного какой-то сырой шерстью.

     — Вот, прости Господи, в волчьем логове приходится укрываться, — прошептал он в сердцах, засыпая. Проснулся от холода. Тучи мошки противно гнусили. Лицо и руки зудели, искусанные этими летучими тварями. Весёлый огонёк осветил пещеру. Он осмотрелся. Раньше было не до того, усталость, холод и напряжение, пережитое накануне, туманили глаза. Сейчас, отдохнув, он заметил, что лежит среди погружённых в глину белых костей, а котомку свою он пристроил на человеческий череп с пустыми глазницами, треугольной дыркой от носа и без нижней челюсти.

   Перекрестившись, отодвинул череп вглубь пещеры, и рука наткнулась на что-то явно не пещерное. Мешок. Точно, это был мешок из очень толстой материи.

   С некоторым усилием он подтянул его к себе. Подбросил сухих веток в огонь, и когда те разгорелись, заглянул вовнутрь. Сверху лежало металлическое квадратное зеркало, оселок, коробка с дратвой, шило и две толстых иглы. Далее он вытащил грубой вязки шапку из мягкой шерсти, такую же кофту-безрукавку с перламутровыми пуговицами, свёрнутый широкий кожаный ремень и тяжёлую жестяную коробку. Поддев ногтём крышку, открыл её.

   Сердце радостно забилось. Золото. Коробка была полна мелких самородков, среди которых поблескивали бесцветные прозрачные камешки размером с полногтя мизинца. Он догадался, что это алмазы. Раньше он их никогда не видел, но рассказов о редких камнях слышал предостаточно. Кто-то говорил,  что на Витиме есть место —  коса Соколиная, где эти камешки попадаются среди речной гальки.

   На такой реке, как Витим, галечных кос несчитано, и где эта Соколиная, он не знал. Ещё он вытащил из мешка толстую тетрадь. На первой странице, открыв её, прочитал:  «Геогностические наблюдения по  долине р. Витим 1835 год 6 месяца 10 числа начата гиттенфервалтером[23] Пурятиным Викентием Ивановичем». Тетрадь вся была исписана непонятным почерком. Почти на каждой странице были рисунки гор и пластов. В конце тетради адрес владельца тетради в г. Екатеринбурге.

     — Вот ты где сгинул, Божий человек Викентий, — пробормотал Михей, засовывая тетрадь и коробку со своим богатством в собственную же торбу. Однако пора в путь. Уже рассвело. Он двинулся вверх и, выйдя на гребень, направился к реке, но уже по другой тропе. Не по той, где оставил вчера казаков. Он пока не догадывался, какую роль в  его  жизни  сыграет  найденная  в  пещере  тетрадь. В ней, если внимательно разобраться в каракулях геогноза[24], можно было узнать, где найдено золото и алмазы. Пока же он бежал к хозяину, а казаки двигались к своему.

Тетрадь горного инженера-геогноза[25]

Михей спешил к Витиму, радуясь, что вывернулся из переделки с медведем и казаками. Ещё большее удовольствие ему доставляли думы о том, как он распорядится золотом и кристалликами алмазов из жестяной коробки, доставшейся ему в этом приключении. Эта коробочка уютно угнездилась в его котомке рядом с двумя мешочками с золотым песком. Это была плата Фрола, его заначка на «чёрный день», которую он оставил в тайничке на прииске перед побегом.

   Фрол молил Михея Христом Богом о том, чтобы тот просил Джао найти китайских лекарей, способных его вылечить. О том, что останется живым, сам Фрол нисколько не сомневался.

   В разговоре с Егорычем, который произошёл перед приходом в казарму Михея, он утвердился в мысли, что его не убьют, а переправят в богадельню Иркутска. Работу по передаче Михеем просьбы изуродованного (всё тем же золотом) Фрол оплатил своей заначкой в виде двух мешочков с драгоценным металлом. Эти мешочки были припрятаны в фундаменте одного из домиков на краю приискового посёлка. Среди кладки из серых камней в основании домика один был коричневатый. Он легко вынимался и открывал тайник. Когда Михей согласился передать просьбу Фрола главарю, тот рассказал ему, где этот тайник. В двух мешочках было почти пять фунтов[26] золотого песка. У Михея были иные планы. Он прокрался к Фролу как соглядатай и убийца, чётко помня приказ Джао Косого — «концы в воду».