Гайдзин - Джеймс Клавелл

— Да продолжайте же!

— Сэр Морган сказал, что я должен подкинуть Струану несколько сказок — он сказал, что они достаточно близки к правде, чтобы подцепить на крючок Струана и через него подлинного тайпэна, Тесс Струан. Сэр, я почти могу гарантировать, что последний из тайпэнов компании Струанов прочно сидит на крючке. — Горнт быстро изложил ему суть всего, что он передал Малкольму Струану. На последних словах он рассмеялся. — Я должен передать ему «секретные детали» после дуэли, по пути на его корабль.

— Что именно вы должны сообщить ему?

Грейфорт внимательно его выслушал. Зная истинные детали, он был поражен: Морган оказался ещё хитрее, чем он думал. Если Тесс Струан станет действовать исходя из этой ложной информации, сэр Морган непременно выиграет те несколько недель, которые были ему нужны.

— Но, сэр Морган, — заметил Норберт во время разговора в Шанхае, когда его посвятили в этот план, — ваш замысел уже сейчас не может не удаться, вам не нужно дополнительное время, свою часть плана в Иокогаме я смогу завершить ещё до Рождества.

— Верно, сможешь и завершишь. Да только я и батюшка, мы привыкли думать, что береженого Бог бережет, парень, и несколько лишних недель нам никак не повредят, зато тогда уж можно быть покойным, что никакие веревки до наших шей не дотянутся и задницы наши на тюремную скамью не сядут.

Норберт подавил в себе нервную дрожь при мысли, что может попасться. Петля ему, конечно, не грозит, но вот тюрьма за подлог — весьма вероятно, а уж долговая яма — непременно. Да, хитер сэр Морган, что и говорить, это как раз на него похоже: сказать мне одно, а Горнту — другое. От одного риска он меня избавил: Струана теперь убивать не нужно. Стало быть, впереди у меня Англия и пять тысяч в год, однако самые сливки я теряю: ни поместья, ни настоящего богатства. Ладно, лучше тихо жить, чем с досады выть.

Норберт вздохнул. Мне очень хотелось вогнать в Малкольма пулю и снять сливки, подумал он, вспомнив слова Старика Брока, навсегда отпечатавшиеся в памяти: «Норберт, к пенсии твоей сливки припасены. Пять тыщ в год к премии добавлено будет, ежели ты его совсем убьешь, тыщу — ежели тяжело ранишь, а ежели он верх возьмет, потеряешь все».

— Морган умен, его план безупречен, — сказал он с улыбкой. И добавил как бы между делом, чтобы проверить американца и быть уверенным: — Не так ли?

— Сэр?

— Эти маленькие изменения, в них-то все и дело, а? — Он внимательно наблюдал за лицом Горнта.

— Прошу прощения, сэр, деталей я никаких не знаю — за исключением того, что вам рассказал и что он сказал передать Струану.

— Я выпью ещё виски, а вы наливайте себе вина, — сказал Норберт, удовлетворенный. Потом молча потягивал свой скотч, пока не продумал все до конца. — Продолжайте все так, как если бы вы мне ничего не говорили. Завтра я отменю дуэль. Я не могу позволить себе убить этого ублюдка или вывести его из игры.

— Да, сэр, я тоже сразу подумал об этом. — Горнт протянул ему письмо Малкольма Струана, точную копию которого подписал и Норберт. — Он передал мне это для вас, но я советую не отменять дуэль завтра, это могло бы возбудить в нем подозрения, к тому же мы могли бы выяснить, что такого важного связано с «Жемчужиной», если он поедет или не поедет.

— Хорошо, Эдвард, это дельная мысль. — Норберт раскатисто хохотнул. — Стало быть, в среду юный сосунок Струан отправится навстречу катастрофе, а?

Горнт ухмыльнулся.

— Его путешествие будет веселым, сэр. Их «Благородному Дому» пришел конец, а у нашего все только начинается.

— Да. — Тепло от виски смешалось с теплом от грез о будущем. — Значит, вы решили присоединиться к нам?

— Да, сэр, если вы это одобрите. Сэр Морган сказал, что вы должны будете дать своё одобрение.

— Не снижайте оборотов, и одобрение будет дано. Сегодня вечером вы отлично поработали, выше всех похвал. Доброй ночи.

Норберт запер дверь за Горнтом. Перед тем как взобраться на высокую кровать, он воспользовался ночной вазой и почувствовал себя ещё лучше. Его бокал стоял на одном из комодов, на стопке книг и журналов, все ещё полный на четверть.

Он отхлебнул из бокала и задумался о Горнте. Этот юный прохиндей не такой уж хитрец, каким себя воображает. Кто угодно может сообразить, что там на борту «Жемчужины» и зачем это нужно Струану. Кеттерер умеет хранить секреты, как и Крошка Вилли, чего не скажешь о Майклмассе Твите, да и о Небесном Нашем, когда тот в подпитии, поэтому я слышал о письмах Тесс Струан и о том, как она прижала Крошку Вилли, блокировала церковь, всех капитанов кораблей и через Кеттерера Королевский флот — только вот никакой власти над флотом у неё нет! А на борту «Жемчужины» Марлоу может обвенчать их, если Кеттерер даст своё разрешение.

Он весело хмыкнул.

Но Кеттерер ненавидит компанию Струанов, потому что она продавала пушки пиратам «Белого Лотоса», как и мы. Так же как мы по сию пору продаем пушки любому растреклятому князьку, который пожелает их купить, и будем продолжать делать то же самое, даже если дом Струанов откажется от этого. А почему бы и нет? Все это вполне законно и всегда будет законно. Парламенту нужны оружейные заводы, потому что оружейные заводы дают огромную прибыль, и все правительства любят воевать, потому что войны приносят огромную прибыль и, самое главное, потому что войны прикрывают их собственную растреклятую некомпетентность.

К черту все правительства.

Кеттерер ненавидит дом Струанов. Несмотря на все его красношеее высокомерие, он не дурак, за услугу он потребует практических результатов. Их он получить не может — заявления этого юного идиота ровным счетом ничего не значат — стало быть, он играет с ним в кошки-мышки. Может, он и позволит Струану и его милашке подняться на корабль, может, нет, в любом случае Марлоу не получит разрешения обвенчать их — Кеттерер хочет, чтобы Струан ползал перед ним на брюхе. Этот ублюдок и меня заставил бы пресмыкаться, будь у него возможность хоть в четверть против этой, да ещё всыпал бы мне сто плетей в придачу.

Большой глоток прекрасного виски заметно поправил его настроение, и он рассмеялся. Стало быть, юный Струан загнан в угол: никакого венчания на «Жемчужине» и назад в Гонконг, со своей красоткой или без неё, а там — в чертову яму вместе со своей матушкой. Любопытно, что приходится оставлять этого оболтуса в живых, когда я планировал заполучить предложенные Стариком сливки: «…только смотри, Норберт, Моргану не проболтайся, он у нас вообще против всяких убийств, ему надобно юного Струана по макушку в дерьме увидать и мать его тоже! Смотри не позабудь, а то я из твоих кишок подтяжек наделаю».