Время для жизни 2 - taramans
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Выйдя из магазина, Косов остановился передохнуть, перекурить, спланировать и просчитать свое «пике» на беззащитную жертву нападения!
«Тьфу ты, черт! И эти… тут как тут!».
Пришлось потерять некоторое время на объяснения очередному гарнизонному патрулю. Но алиби у него сейчас было — железобетонное, внешний вид — «на ять»! А потому — «Идите, идите, болезные, я по воскресеньям — не подаю!».
Изрядное место в ранце занимала спортивная форма — трусы, футболка, кеды. Точнее — те спортивные туфли, которые ему пошили еще год назад, в ателье. Пусть они были уже изрядно поношенные, и даже чуть выцвели, но все же — целые, и уж куда более удобные для занятий, чем «хромачи»! Туда же были засунуты и ушитые почти до состояния «боксеров» сатиновые трусы — как поддевка для верхних, спортивных.
"А то — вывалится все "хозяйство" — да на самом моменте!".
Спортивные — почти, что те же «семейники», но! Атласные, и закругленными вырезами по бокам, и обшитые белыми полосками — они явно давали понять, что вовсе не нижнее мужское белье, желанием хозяина или хозяйки превращенное в спортивное, временно! А именно — спортивная форма!
Носки! Носки еще были в ранце! И вот тут Косов был в сомнениях — настолько за год привык к портянкам, что с трудом представлял себе — как это — снова надеть носки? Но в портянках и кедах — вообще несуразица, не так ли?
«Интересно, а почему я сам не додумался до этого — дожидался, пока Маша спросит — почему я не занимаюсь в спортивной форме? Привычка, сложившаяся в училище? Сапоги с портянками, галифе, нижняя рубаха… Это что же — я дубеть начинаю? Корой покрываюсь? Армейщина проникла в кровь и мозг? Мда… «Как надену портупею…». Ладно, утрем носик этой прелестной Дюймовочке! Да еще и Лиза сказала, что возьмет трусики и майку! Продемонстрируем стати инструкторов во все красе!».
В квартире родителей Лизы, как, в общем-то и ожидалось, на его стук никто не ответил! Постояв, подумав… А скорее — набираясь решимости, Косов спустился вниз, вышел из подъезда и постучал в знакомое окно.
— Добрый вечер, многоуважаемая Анфиса! Извините, не знаю вашего отчества! Ага… Захаровна? Анфиса Захаровна, помогите мне с проблемой… Мне Эльза Генриховна поручила обработать некоторые материалы к занятиям, я вот почти все сделал, но… возникли вопросы. И без нее, без ее советов, я дальше ничего сделать не могу. А дома ее нет. Не подскажите, где мне ее найти?
Выглянувшая в окно женщина, прищурившись недоверчиво, выслушала Ивана, пожевала губами и с сарказмом спросила:
— Так чё-ж… до завтрева не терпит те, ли чё ли? В этом… в Доме сваём и спрасил бы, на работе-та!
— Так мне ж завтра уже готовые записи нужно ей отдать! А ей с ними — к начальству идти, показывать! Задержка получится, не хорошо…
— Ишь ты… задержка у ниво получицца. Чё-б ни дать дефке дома-та прибрацца. Распустёха жа она… Хоть порядак в доми навидёт.
— Да я же — ненадолго! Покажу только, спрошу, что — и уйду.
— Беспути вы каки-та… прости госпади. Ну так и ступай к ней-та!
— Так… Анфиса Захаровна! Я же не знаю, где она живет! Сюда-то, на ужин, она меня приводила, а где живет — не знаю!
— Ишь ты… ни знат он! — женщина задумалась, выдавать ли Косову — «главную военную тайну»?
— Ты знашь ли… на Герцена, чуть дале от начала… Дом такой, со шпилькой на крыше? Ну… большой дом, многаитажный?
Косов задумался — «Дом со шпилем, что ли?». Неуверенно кивнул:
— Вроде знаю, проходил мимо, вроде бы…
— Прахадил он… Так вот — в етам доми и квартира у ней. Первый подъезд если от начала… Ну! Третий итаж, направа квартира… Номир… Не помню номир! Я и была там… раза два, ли чё ли… Да там спросишь, ежели чё! Язык до Киева давидёт!
«А больше я вам, проклятые буржуины, ничего не скажу!».
Иван поблагодарил, но еще до самого поворота, до угла дома, чувствовал на себе недоверчивый взгляд тетки.
«Ни хера ж себе! Дом со шпилем! И в будущем — очень некислое расположение дома. Центр города! Дом — сталинской постройки, потолки — четыре метра! А сейчас — и вообще… Круть! Вот и задумаешься… с кем связался!».
У нужного подъезда дома Косов покурил, и быстро поднялся на требуемый этаж.
«Вот… скорее всего — дверь обшита дерматином, явно с утеплителем. Остальные… попроще двери!».
На его стук в двери сначала никто не открывал. Пришлось постучать посильнее. Из-за двери глухо, голосом Лизы спросили:
— Кто там?
— Лиза…, - к-х-м-м, — Елизавета Геннадьевна! Это я, Косов Иван. Извините за беспокойство…
Невнятно послышалось:
— Иван? Косов?
Щелкнул замок и в появившуюся щелку высунулся носик Лизы, которая удивленно спросила:
— Иван? А как ты… А почему? Ой!
Дверь захлопнулась.
* * *«М-да… неужто сбываются самые неприятные предположения?!» — почесал затылок Косов, сдвинул фуражку на нос.
Но дверь почти сразу же открылась вновь:
— Ваня! — прошептала Лиза, — Я дверь открыла, только… ты сразу не заходи. Дай я убегу!
«Интересненько! Что еще сказать?».
Постояв несколько секунд, Косов зашел в квартиру. Большая прихожая, очень недурственно отделанная и со вкусом обставлена. Из прихожей имелось две двери, из левой сейчас доносились приглушенные голоса. И голоса эти были изрядно возбуждены и несколько напуганы.
«Фу-у-у-х-х… оба голоса-то — женские! Аж — отпустило как-то!».
— Халат мне дай! Слышишь? Дай мне свой халат! — шипел незнакомый женский голос.
— Ага… халат тебе дай! А я
