Замок лорда Валентина (сборник) - Роберт Силверберг

— Лорд Таллимон! Подумать только!

— Этот лорд, другой лорд, еще какой-нибудь там лорд — прямо эпидемия короналей весь месяц, да еще и парочка понтифек-сов в придачу. Долго они не держатся. Но будем надеяться, что Таллимон продержится. По крайней мере, он может защитить парк, — сказал Хитайн.

— От чего?

— От нападения толпы. Там люди голодают, а мы тут продолжаем кормить животных. Говорят, что зачинщики в городе уже подбивают людей ворваться в парк и перерезать всех на мясо.

— Вы шутите?

— Они, очевидно, не шутят.

— Но эти животные бесценны… уникальны!

— Расскажите это голодному, Винголь, — спокойно заметил Хитайн.

Найила смотрел на него.

— И вы и впрямь считаете, что этот самый лорд Таллимон собирается сдержать толпу, если они решат напасть на парк?

— Он здесь работал. Он знает, насколько важно то, что у нас здесь есть. Должен же он хоть немного любить животных, как вы думаете?

— Он убирался в клетках, Ярмуз.

— Хоть бы и так…

— Он сам может оказаться голодным, Ярмуз.

— Положение тяжелое, но не отчаянное. Пока. Как бы там ни было, разве можно накормить толпу горсткой тощих сигимой-нов, димилионов и зампидунов? На один раз нескольким сотням людей, зато какая потеря для науки!

— Толпа безрассудна, — сказал Найила. — И я подозреваю, что вы переоцениваете вашего уборщика-короналя. Возможно, он ненавидел это место — ненавидел работу, вас, животных. И, чтобы заработать политический капитал, он может привести своих сторонников сюда на ужин. Ведь он знает, как пройти через ворота?

— Но… Я надеюсь…

— Весь персонал это знает. И где коробки с ключами и как отключить защитное поле, чтобы пройти…

— Он не посмеет!

— Он может, Ярмуз. Примите меры. Вооружите ваших людей.

— Вооружить их? Чем? Вы думаете, я храню здесь оружие?

— Это уникальное место. Если животные погибнут, их уже не восстановить. Вы несете за них ответственность, Ярмуз.

Издалека, но, как отметил Хитайн, ближе, чем раньше — донесся крик:

— Таллимон! Лорд Таллимон!

— Вам не кажется, что они идут сюда? — спросил Найила.

— Он не посмеет. Не посмеет.

— Таллимон! Лорд Таллимон!

— Звучит уже ближе, — заметил Найила.

В дальнем конце помещения поднялась какая-то суматоха. Вбежал один из сторожей, запыхавшийся, с вытаращенными глазами. Он закричал, обращаясь к Хитайну:

— Сотни народу! Тысячи! Они вдут к Гимбелии!

Хитайн был близок к панике. Он оглянулся на служащих парка.

— Проверьте ворота, убедитесь, что все наглухо закрыто. Потом заприте внутреннюю зону — все животные, которые сейчас на воле, должны быть перемещены как можно дальше, к северной части парка. Там, в зарослях, им будет легче спрятаться. И…

— Это не поможет, — сказал Винголь Найила.

— А что еще мы можем сделать? У меня нет оружия, Винголь. У меня нет оружия!

— У меня есть.

— Вы о чем?

— Я тысячу раз рисковал жизнью, собирая животных для парка. Особенно тех, которых я привез сегодня. Я собираюсь их защитить. — Он отвернулся от Ярмуза Хитайна, — Вот! Помогите мне с этой клеткой!

— Что вы делаете, Винголь?

— Не обращайте внимания. Идите, присмотрите за своими воротами. — Не дожидаясь помощи, Найила начал заталкивать клетку с дхимсами обратно на небольшую тележку-экипаж, на которой завез клетку в здание. До Хитайна вдруг дошло, какое оружие собирается применить Найила. Он рванулся к нему, вцепился в руку молодому человеку. Найила легко оттолкнул его и, игнорируя отчаянные протесты Хитайна, покатил тележку наружу.

Голоса погромщиков, по-прежнему выкрикивавших имя своего вожака, звучали все ближе и ближе. Парк будет уничтожен, думал объятый ужасом Хитайн. И все же… если Найила действительно собирается…

Нет-нет. Он выскочил из здания, вглядываясь в сумерки: вдалеке, у восточных ворот, увидел Винголя Найилу. Теперь вопли звучали очень громко:

— Таллимон! Таллимон!

Хитайн видел толпу, заполнявшую широкую площадь за воротами, где каждое утро публика ожидала открытия парка. А та фантастическая фигура в причудливых красных одеждах с белой отделкой — не сам ли Таллимон? Он стоял на чем-то вроде паланкина и бешено размахивал руками, подгоняя толпу. Энергетическое поле, окружающее парк, может сдержать нескольких людей, одного-двух животных, но для противостояния напору огромной, наэлектризованной толпы оно не предназначено. Никто не задумывался в обычные времена об огромных наэлектризованных толпах. Однако сейчас…

— Уходите! — кричал Найила. — Не приближайтесь! Я вас предупреждаю!

— Таллимон! Таллимон!

— Я предупреждаю, убирайтесь отсюда!

Они не услышали. Они надвигались, как стадо взбешенных бидлаков, не замечая ничего перед собой. Хитайн в смятении наблюдал за тем, как Найила подал знак одному из привратников, который отключил защитное поле на короткое время, достаточное для того, чтобы Найила мог выкатить клетку с дхимсами на площадь, открыть задвижку на дверце и стремительно отступить под защиту розоватой светящейся дымки.

— Нет, — пробормотал Хитайн. — Даже для спасения парка… нет… нет…

Дхимсы устремились из своей клетки с такой скоростью, что один зверек врезался в другого, и они превратились в летящий поток из золотистого меха и зловещих черных крыльев.

Они неслись вперед — тридцать, сорок футов — развернулись и спикировали вниз, со страшной силой и жестокой ненасытностью врезались в переднюю часть толпы, с такой жадностью, будто не ели несколько месяцев. Подвергшиеся нападению поначалу, кажется, даже и не осознали, что с ними происходит; они попытались отмахнуться от дхимсов раздраженными жестами руки, как от надоедливых насекомых. Но от дхимсов не так-то просто было отмахнуться. Они ныряли, кусали, отрывали куски мяса, взлетали, чтобы сожрать в воздухе свою добычу, и ныряли обратно. Новоявленный лорд Таллимон, брызгая кровью из десятка ран, выбрался, шатаясь, из паланкина и растянулся на земле. Дхимсы перегруппировались для новой атаки и вернулись к тем из передних рядов, кто уже получил ранения. Они вновь и вновь кромсали их, вгрызаясь все глубже и глубже, вытягивая и выкручивая обнажившиеся мышцы и мягкие ткани.

— Нет, — повторял Хитайн, оставаясь на своем наблюдательном пункте за воротами. — Нет. Нет. Нет.

Маленькие яростные создания не ведали пощады. Толпа спасалась бегством, люди кричали, разбегались во всех направлениях, сталкивались, пытались найти дорогу в Ни-мойю, упавшие оставались лежать в алых лужах, а дхимсы все пикировали, пикировали, пикировали. На некоторых оставались всего-навсего ошметки плоти, которыми кровожадные дхимсы тоже не брезговали. Хитайн услышал всхлип; он не сразу осознал, что слышит свои собственные рыдания.

Потом все кончилось. Над площадью нависла странная тишина. Толпа разбежалась; жертвы, усеивавшие мостовую, уже не стонали; насытившиеся дхимсы покружили, хлопая крыльями, над полем битвы, а потом один за другим исчезли в темноте, улетели в направлении, известном одному Божеству.

Потрясенный Ярмуз Хитайн, весь дрожа, медленно побрел от ворот. Парк спасен. Парк спасен. Оглянувшись, он посмотрел на Винголя Найилу, который стоял с распростертыми руками, сверкая глазами, как ангел мести.

— Не надо было этого делать, — произнес Хитайн, еле выдавливая из себя слова, поскольку голос его пресекался из-за отвращения и шока.

— Они уничтожили бы парк.

— Да, парк спасен. Но посмотрите… посмотрите…

Найила пожал плечами.

— Я их предупреждал. Разве я мог позволить им разрушить все, что мы здесь создали, ради нескольких кусков свежего мяса?

— Все равно не надо было этого делать.

— Вы так думаете? Я не испытываю никаких сожалений, Ярмуз. Никаких. — Он немного подумал. — Ах, нет. Об одном я жалею: хотелось бы оставить нескольких дхимсов для нашей коллекции. Но времени не было, а теперь они улетели, а я не испытываю желания возвращаться в Боргакс, чтобы поискать других. А больше я ни о чем не жалею, Ярмуз. И мне не оставалось ничего другого, кроме как выпустить их на свободу. Они спасли парк. Разве могли мы позволить этим безумцам уничтожить парк? Могли, Ярмуз? Могли?

Глава 3

Хотя рассвет едва наступил, ослепительный солнечный свет уже осветил широкие и плавные изгибы долины Глэйдж, когда рано проснувшийся Хиссун вышел на палубу речного судна, на котором возвращался к Замковой горе.

К западу, где река делала широкий поворот и входила в район уступчатых каньонов, местность скрывалась за туманом, будто на заре времен. Но, посмотрев на восток, Хиссун увидел алые черепичные крыши, принадлежавшие большому городу Пендивэйну и сверкавшие в утреннем свете, от них веяло безмятежностью и покоем, а выше по реке вырисовывалась извилистая тень Макропросопоса. Дальше располагались Апокрун, Стэнгард-Фолз, Нимиван и другие города долины, где проживало пятьдесят, если не больше, миллионов жителей. Счастливые места, где жизнь была легка и приятна, но сейчас над этими городами нависла угроза грядущей катастрофы, и Хиссун знал, что население долины Глэйдж застыло в ожидании, сомнении и страхе.