Пояс жизни. Трилогия (СИ) - Александр Гребенников

Солнечный луч пробился через щель в ставне, закрывающем маленькое окошко, и скользнул по лицу Тании. Девочка потянулась и открыла глаза. Она с удивлением стала рассматривать незнакомое помещение, силясь вспомнить, как она здесь очутилась. Рядом, на соседнем ложе, накрывшись покрывалом, спала Цилия. Тания напрягла память, и перед ней начали всплывать странные события минувшего вечера. Она поднялась с постели, и тихонько, чтобы не разбудить подругу, вышла из тесной комнаты в общий зал таверны, где обнаружила Квинта, сидящего за столом, завтракавшего ароматным, только что испеченным хлебом с сыром, и запивая это сладким греческим вином, слегка разбавленным водой. Увидев Танию, он приветливо кивнул ей, приглашая присоединиться к нему. Девочка присела рядом, а Квинт, кликнув трактирщика, потребовал, чтобы тот принес для юной госпожи хлеба с сыром и молока. Вдохнув запах теплого хлеба, Тания почувствовала, что очень голодна, и с жадностью стала поглощать съестное, запивая парным молоком. Дав девочка поесть, Квинт поинтересовался ее самочувствием.

— Спасибо, господин, ответила Тания, — я себя чувствую очень хорошо. Вот только…,- девочка запнулась на полуслове, не решаясь продолжить.

— Что только? — Переспросил Квинт, ласково поглаживая Танию по голове. Не бойся, расскажи мне, что тебя беспокоит.

— Я не знаю, не понимаю, — сбивчиво ответила девочка, — там, в храме, я вдруг, будто растворилась в густом тумане, а потом… Это было, как во сне, но это был не сон. Я видела…

— Что ты видела?

— Разное! И не просто видела, я ощущала запахи, прикосновения, слышала звуки. Все, как наяву. Люди, очень странные люди, одетые в одежды, сшитые из звериных шкур… Совсем черное небо и огромный шар в голубой дымке внизу… Удивительные дома, упирающиеся в небо со сверкающими стенами. Много домов… Странный зал похожий на театр, в каком дают представления актеры, но под прозрачной высокой крышей, и много, много молодых людей, юношей и девушек, и, будто я среди них. Все они внимательно слушают седовласого человека, стоящего посреди площадки внизу… Плита. Огромная черная плита, испрещенная странными значками…Еще лошади. Много лошадей. Они мчатся по широкой равнине… Я верхом на черной лошади, а рядом со мной скачет необыкновенно красивая, белокурая женщина, которая называет меня подругой… Еще красивый смуглокожий юноша. Он рядом. Пытается меня обнять и поцеловать… Еще женщина. Другая. Темноволосая. С золотым обручем на голове. Тоже очень красивая, но очень строгая. Она что-то говорит мне… Маленький мальчик. Он тянет ко мне руки, и, почему-то называет меня мамой. Еще многое другое… Будто я лечу, словно птица, а подо мною река, земля, горы… А потом вновь туман, сильная боль вот тут. (Тания прикоснулась указательным пальцем ко лбу) и все пропало. Я вновь очутилась в храме перед статуей Артемис. Что это? Ты можешь мне объяснить?

— Ничего страшного, дорогая, — тихим голосом ответил Квинт, — просто ты взрослеешь. Этого не надо бояться. Теперь подобные видения часто будут приходить к тебе. А когда ты станешь совсем взрослой, эти видения исчезнут. Останутся лишь воспоминания, много разных воспоминаний. Вот тогда я смогу сдержать свое обещание, и рассказать тебе о тебе самой то, о чем ты даже не подозреваешь.

Глава 19

С первыми лучами солнца, небольшой отряд всадников пересек Врата Солнца и, покинув Александрию, двинулся на юг, в сторону Мемфиса. Повозка стучала окованными железом колесами по булыжниковому тракту.

— Хотите знать, за что я уважаю римлян? — Обратился к спутникам Квинт.

— Ну и за что же? — Вопросом на вопрос ответил Луций.

— А вот за что! — В тон ему ответил Квинт. — Все их заслуги меркнут перед одной единственной. Везде, где бы не появлялись закованные в доспехи римские легионеры, гордо несущие своих непобедимых орлов, вслед за ними приходили строители дорог и крепостей. Римские дороги — вот предмет моего восхищения! Только представьте себе, на сколько медленнее и труднодоступнее была бы эта дорога от Александрии до Мемфиса, если бы римские фортификаторы не построили этот тракт. Расстояние примерно в сто пятьдесят римских миль между этими великими городами нам удастся покрыть не более, чем за двое суток, если конечно в пути не произойдет ничего непредвиденного. Очень надеюсь, что нас не поджидают какие-либо сюрпризы. В общем, прогулка обещает быть комфортной.

— Я бы не разделяла такого оптимизма! — откликнулась Цилия, которой, судя по всему, верховая езда доставляла мало удовольствия. — Что за радость трястись двое суток в седле! Мы еще не проехали и десяти миль, а мне кажется, что я не покидала седла целые сутки. А что же будет дальше?

— Если тебе столь неприятно путешествие в седле, — сочувственно заметил Аврелий, старавшийся держаться рядом с девушкой, — ты вполне могла бы пересесть в повозку.

— Ну, уж нет! — Обиженно ответила Цилия. Так я рискую растереть до крови только ноги, а в повозке растрясет все мое тело. Я предпочитаю первое.

— Как будет угодно. Мое дело предложить. — Уже более веселым тоном ответил Аврелий.

В отличие от Цилии, Тания была довольна абсолютно всем. Она то и дело обгоняла процессию, пуская лошадь в галоп, то немного отставала. Ее хрупкая фигурка уверенно держалась в седле, будто она всю свою жизнь только тем и занималась, что ездила верхом.

Как и предполагал Квинт, дорога оказалась вполне комфортной, и не доставила неприятностей путешественникам. Уже на закате второго дня пути, вдалеке на западе, путники увидели очертания странных гигантских сооружений в виде пирамид.

— Что это? — указав рукой в их сторону, спросила Тания.

— Это Гиза, город мертвых. — Ответил Квинт.

— А что это за холмы? — не унималась девочка.

— Это не холмы, дорогая. Это каменные пирамиды. Их построили люди. Тысячи рабов долгие годы возводили их по прихоти фараонов.

И зачем они нужны? — настойчиво продолжала Тания.

— Эти сооружения служат усыпальницами для египетских царей.

— Не понимаю, — задумчиво произнесла девочка, — и зачем же для могилы одного человека строить такие громадины.

— Этим египетские владыки пытались показать собственное величие. Но если честно сказать, то ни один из них даже не подозревал об истинном назначении этих величественных сооружений.

— То есть, ты хочешь сказать, что это не только могилы царей, а что-то еще? Что же?

— Я обязательно расскажу тебе об этом, но не сейчас.

— Почему не сейчас? Ты каждый раз так говоришь, когда я спрашиваю о чем-нибудь!

— Прости, Тания, но ты еще не готова!