Бегущий по лезвию бритвы - Филип Дик

— Перевертыши, — сказал вдруг Чилдэн.

— Простите?

— У нас была такая игра. Если по вкладышу щелкнуть, он ложится либо лицевой стороной, либо «рубашкой». Каждый мальчишка носил в кармане пачку «ужасов». Двое становились друг против друга и щелчком подбрасывали вкладыши, чей падал картинкой вверх, тот и выигрывал.

Чилдэну в ту пору было восемь лет. Как все-таки приятно вспомнить далекие, счастливые дни детства!

Немного поразмыслив, Хумо произнес:

— Странно. Мой приятель не рассказывал ничего подобного. Мне кажется, ему это и невдомек.

Вскоре друг майора Хумо, тоже отставник, наведался в книжную лавку за исторической справкой. Рассказ мистера Чиддэна привел его в восторг.

— …Крышечки бутылок! — с торжествующим видом воскликнул Чилдэн.

Японец непонимающе заморгал.

— В детстве мы собирали крышечки от молочных бутылок, — пояснил торговец. — Круглые такие, с названиями магазинов. В Соединенных Штатах были тысячи молочных магазинов, и для каждого выпускались свои крышечки.

У японца заблестели глаза.

— У вас есть такая коллекция, сэр?

Разумеется, у Чилдэна такой коллекции не было, но… возможно, у кого-нибудь сохранились забавные кругляшки, напоминающие о довоенных временах, когда молоко продавали в стеклянных бутылках, а не в картонных пакетах.

Так, мало-помалу, Чилдэн втянулся в новый бизнес. Позже в стране появилось еще несколько подобных магазинов, ибо день ото дня все больше японцев увлекалось «американой»… Но Чилдэн всегда ухитрялся опередить конкурентов.

— С вас доллар, сэр. — Голос рикши вывел его из задумчивости. Оказывается, китаеза уже выгрузил сумки. Чилдэн уплатил.

«Да, весьма вероятно, что клиент Тагоми похож на майора Хумо, во всяком случае, мне так кажется», — подумал он. Чилдэн знавал немало японцев, но до сих пор не научился их различать, и для удобства делил на разновидности. Одни, мускулистые коротышки, напоминали ему борцов, другие — аптекарей, третьи — садовников… Встречались и непохожие на японцев, особенно среди молодежи. Наверное, клиент Тагоми — этакий внушительный бизнесмен с манильской сигарой в зубах.

Стоя перед «Ниппон Таймс Билдинг», Чилдэн содрогнулся от неожиданной мысли: а вдруг клиент — иностранец?! Вещи, заботливо уложенные в сумки, рассчитаны на вкус японца.

«Не может быть, — успокоил себя Чилдэн, — клиент наверняка японец. Иначе зачем было Тагоми заказывать вербовочный плакат? Кому еще нужен такой хлам? Японцы склонны ко всему заурядному. Только они могут благоговеть перед прокламациями, воззваниями и объявлениями». Чилдэн знавал одного чудака, собиравшего вырезки из газет начала века, где рекламировались американские патентованные средства.

Впрочем, все это пустяки. Впереди у него безотлагательные дела.

Высокие двери «Ниппон Таймс Билдинг» постоянно впускали и выпускали хорошо одетых людей. Прежде чем направиться к подъезду, он задрал голову. Стеклянная стена уходила в небо. «Ниппон Таймс Билдинг», самое высокое здание Сан-Франциско, шедевр японской архитектуры — стояло в окружении садов с карликовыми вечнозелеными кустами, валунов и русла высохшего ручья (точнее, его имитации, но настолько искусной, что петлявшая между обнаженными корнями и плоскими камнями желтая змейка песка выглядела очень естественно).

Чилдэн увидел черного носильщика и замахал рукой. Негр, подобострастно улыбаясь, подбежал и поклонился.

— Двенадцатый этаж, — Чилдэн указал на сумки и добавил, стараясь, чтобы голос звучал как можно резче: — Кабинет Б. И побыстрей! — Он решительно направился к дверям. Разумеется, не оглядываясь.

Спустя секунду он оказался в битком набитой кабине скоростного лифта. Почти все пассажиры были японцы, их чисто выбритые подбородки сияли в ярком свете ламп. Тошнотворный рывок, и Чилдэна понесло вверх. Он закрыл глаза и пошире расставил ноги, моля Господа, чтобы подъем закончился быстрее.

«Носильщик, конечно, поднимается на грузовом лифте, — мелькнуло в мозгу. — Еще бы, кто пустит сюда черномазого?..» Он открыл глаза и окинул кабину взглядом. Белых в лифте было раз, два и обчелся.

Выходя на площадку двенадцатого этажа, Чилдэн уже мысленно кланялся, готовясь к встрече с Тагоми.

Глава 3

Подняв глаза к закатному небу, Джулиана Фринк увидела крошечный огонек, прочерчивающий широкую дугу к западу. «Нацистская ракета, — подумала она. — Летит к побережью. В ней полным-полно всяких шишек. А я здесь, внизу». Она помахала вслед ракете, хотя та уже исчезла.

Тени Скалистых гор подступали все ближе. Голубоватые вершины окунались в ночь. Над ближней грядой плыла стая перелетных птиц. У проносившихся мимо машин загорались фары, вскоре по шоссе потянулась цепочка двойных огоньков. Вспыхнула реклама бензоколонки. Засветились окна домов.

Несколько месяцев Джулиана жила в Каньон-сити, штат Колорадо, работая инструктором дзюдо.

На сегодня тренировки закончились, и она хотела принять душ, чтобы снять усталость. Но все душевые кабинки «Спортивного зала Рэя» были заняты, и она ожидала у выхода, наслаждаясь покоем сумерек, прохладой и горным ветерком. До нее доносился приглушенный рокот громадного дизельного грузовика, остановившегося у придорожной закусочной.

«Помнится, Дизель выбросился из иллюминатора своей каюты в Атлантике, покончил с собой. Может, последовать его примеру? Не получится — далеко до океана. Хотя можно как-нибудь иначе… Как у Шекспира. Или воткнуть спицу прямо через блузку, и — прощай, Джулиана. Девчонка, которой сам черт не страшен, которая знает тысячу способов расправы над брызжущим слюной противником. В самом деле, не лучше ли просто исчезнуть, чем всю жизнь дышать выхлопными газами в придорожном городишке? Это у меня от японцев, — решила она, — Вместе с прибыльным дзюдо я переняла у них спокойное отношение к смерти. Умение убивать, умение умирать. Ян и Инь. Но все это позади. Я в протестантской стране».

Все-таки на душе спокойней, когда ракеты нацистов проносятся над головой, а не садятся поблизости. К счастью, немцам нет дела ни до Колорадо, ни до Юты, Вайоминга и Восточной Невады — пустых, малонаселенных штатов, где одни горы да пастбища. «С нас нечего взять, — сказала она себе, — поэтому каждому здесь позволено прожить свою жалкую жизнь. Если он пожелает. Если жизнь для него что-то значит».

Она услышала, как открывается дверь одной из кабинок. Вышла мисс Дэвис — молодая полная женщина.

— О, вы ждали, мисс Фринк? Простите, я не знала. — Она тряхнула мокрыми волосами, поправила пакет под мышкой.