Основы пневматологии - Владимир Алексеевич Шмаков

второстепенные и узкие области пластической природы их существа. Как наведенное извне, а не заложенное внутри и не выработанное длительным предыдущим гармоническим сосуществованием, имманентное сближение индивидов в толпе не может быть ни глубоким, ни долговечным, ни устойчивым. Идеальная толпа и идеальное общество, одинаково, в обоих основоположных синтетических категориях являются начальной и конечной ступенями возрастающего ряда: в монадности в этом ряду эволюционирует органическая сопряженность членов, упорядоченность их множества и возрастает иерархический порядок высшего синтетического единства, которому это множество соответствует и соподчинено; в пластичности по мере восхождения по ступеням этого ряда увеличивается глубина и всеобщность имманентного сосуществования индивидов и значение унисонности и гармоничности вибраций их потоков. Всякая конкретно-эмпирически объединенная масса людей занимает в этом ряду некоторое среднее положение между толпой, как антитезисом, и обществом, как тезисом бинера первого вида. Соответственно этому всякое конкретно-эмпирическое людское общество есть одновременно и толпа, и общество, и его эволюция заключается в постепенном преображении из первой во второе.

Природа и деятельность обществ до сих пор изучалась с внешней феноменологической стороны. Исключительным предметом исследования здесь являлись: общественное устройство и государственные конституции, нормы и виды общественных отношений, обычаи и склонности народа, его этнографические и психологические особенности. Помощью подробного и критически-сравнительного перечисления всех этих феноменологических ка-чествований и пытались обрисовать внутреннюю физиономию данного общества или народа. Такое познание, во-первых, феноменологически периферично, а во-вторых, ограничено монадной категорией. Какое бы ни совершалось восхождение иерархическими transcensu'aMH к ипостасной трансцендентной сущности народа, такое познание может раскрыть лишь монадную половину истинной действительности. Более того, как уже было пояснено, йо всяком конкретном эмпирическом пластическая стихия первенствует, и только в пластическом сопереживании реальностей они непосредственно обнаруживают свою глубинную сущность. В монадной категории мы сначала изучаем обособленную индивидуальную самость, и уже затем восходим к изучению крупного общественного организма. В пластичности, как стихии абсолютной в себе имманентности, мы должны целокупно исследовать природу общества и членов в нераздельном единстве. Однако такая задача оказывается не по силам конкретно-эмпирическому сознанию и средствам интеллектуального словесного изложения. Поэтому мы по необходимости должны прибегнуть к искусственному расчленению единичной целокупной проблемы. В монадной категории мы восходили18 к высшему единству государственных организмов и обществ путем изучения последовательных ступеней иерархии эгрегоров. Этим же путем мы воспользуемся и в пластическом познании, для чего и перейдем к изложению эзотерического учения о пластической природе эгрегоров.

Простейший и основной вид общества образуется физическим сродством составляющих его индивидов. Эмпирическое конкретное состояние такого общества, его природа и основные качествования обусловливаются физиологическим эгрегором. В монадной категории он определяется следующим образом. — Физиологический эгрегор есть совокупность опыта всей предшествующей биологической иерархии существ, т. е. всех их собственных эволютивно раскрывавшихся форм и конкретных условий им соответствовавшей среды совместно с актуально проявившимися в них законами природы. Всякий эгрегор общества, как аналог актуального сознания монады, есть хранилище и постоянно возрастающий по содержанию и достоинству результат опыта всей предшествующей эволюции. В категории мо-надности всякое состояние реальности воспринимается sub specie самости и формы, равно как и эволюция представляется последовательным развитием центрированных на самости актуальных форм, а потому и эгрегор оказывается здесь некоторой синтетической самостью, обнаруживающейся в сложной иерархии форм. Родство членов множества определяется и выражается родством их форм; это объясняется, с одной стороны, единством высшей синтетической сущности, а с другой — единством их общего источника происхождения. Каждый индивид в цепи своих предков развивался и в себе, как обособленная форма, и в соотношении с себе родственными, как средой. В конечном результате физиологический эгрегор есть множество обособленных самостей, связанных между собой родственностью и взаимоотношениями актуально раскрывающих их форм, В пластической категории физиологический эгрегор есть конкретно-эмпирическое обнаружение единого целокупного потока общества в физиологической природе образующих его индивидов. Здесь элементы множества сопряжены между собой не родственностью и взаимоотношениями их раскрывающих внешних форм, но непосредственным единством их глубинной пластической природы. Равным образом общность происхождения здесь проявляется не в сопряженности последовательных во времени цепей сменяющих друг друга форм, но в непрерывности и целокупности единого потока жизни.

Действительно, естественным органическим элементом всякого физиологически сопряженного общества является семья. Простой арифметический подсчет показывает, что приблизительно всего 15 поколений назад количество предков каждого индивида исчисляется уже миллионами, т. е. все члены одного народа если не целиком, то в большинстве имеют общих предков. Различие родов образовалось сравнительно весьма недавно, да и то все древние роды, помнящие свою генеалогию, знают свою родственность. Этот факт в монадной категории иллюстрируется тем, что каждому народу соответствует определенное генеалогическое древо. Отсюда явствует, что в учении о физиологическом эгрегоре основное значение имеет проблема генеалогии. Единство рода, наследственность и явления атавизма совершенно необъяснимы в монадной категории. Каким образом единая клетка сперматозоида может заключать в себе и передавать неисчислимо громадное содержание — бесконечное множество дифференциально малых свойств и качествований как физических, так и психических — совершенно непостижимо, Еще поразительнее невероятный динамизм простой клетки зародыша. Размножаясь и приобретая питанием многие сотни миллионов клеток, зародыш всех их подчиняет себе, окрашивает своими свойствами и даже наделяет их силой дальнейшей преемственной передачи индивидуальных и родовых особенностей. Хотя тело человека ежедневно обновляется и вместо тысяч умирающих клеток появляются другие, общий тип человека сохраняется во всех возрастах и передается дальнейшему потомству. Эта сложность содержания клетки в монадном сознании может быть представлена лишь бесконечно сложной и совершенно в каждом случае особой формой, что в действительности не имеет места. Что же касается до динамизма клетки, ее грандиозной потенциальной и кинетической энергии, то это уже окончательно и с нетерпимой резкостью противоречит самым основным законам механики. Эзотеризм разрешает эту проблему тем, что клетка сперматозоида есть не только обособленная монадная форма, но и становление динамического пластического потока. Она является только посредствующим звеном между конкретно-эмпирическим и стихией пластической жизни. Каждый живой организм хранит в себе эссенцию жизни, ее эликсир, как его называли оккультисты. Эта эссенция разлита во всем теле через кровь, но с особенной силой она проявляется в сперме, чем и объясняется важность ее значения наряду с кровью в магических ритуалах. Эта эссенция есть стихия имманентности с Реальностью в себе, а потому она качественна, а не количественна. Зародыш в самый момент своего возникновения получает жизнь, т. е. сопричисляется к космическому пластическому потоку. Элементарная клетка есть уже монадное объективирование становления в предстоянии этого потока, т. е… есть уже жизнеспособное органическое воссоединение основоположных модификаций Реальности. С этого момента зародыш есть уже вещь в себе, и клетка начинает развертываться в возрастающую иерархию в постоянной сопряженности с пластическим потоком, Каждому роду, а