Нож сновидений - Роберт Джордан

– Наше соглашение на это не распространяется, милорд, – осторожно заметила Тайли. – Не я выбираю, куда направится Непобедимая Армия.

– Я просто хотел, чтобы вы были в курсе, Генерал Знамени. И передали тем, кто стоит над вами, что они не получат Гэалдан. – Аллиандре улыбнулась ему так широко, так благодарно, что Перрину захотелось рассмеяться. Свет, Фэйли тоже улыбалась. Причем улыбка его жены лучилась гордостью. Он потер нос. – Нам и правда стоит убраться отсюда до того, как прибудут остальные Шайдо. Я не хочу столкнуться с ними, когда у меня за спиной куча пленников, которые отнюдь не прочь взяться за копья снова.

Тайли хихикнула:

– У меня есть некоторый опыт обращения с этими людьми и побольше, чем у вас, милорд. Если они сдались, еще три дня они не станут сражаться или предпринимать попыток к бегству. И кроме того, я распоряжусь, чтобы мои алтарцы сложили костры из их копий и луков. У нас достаточно времени, чтобы покончить со всеми делами здесь. Милорд, надеюсь, что никогда не встречусь с вами на поле битвы, – добавила она, стягивая усиленную металлическими плашками перчатку с правой руки. – Для меня будет честью, если вы станете звать меня Тайли. – Она перегнулась через Севанну и протянула ему руку.

Пару секунд Перрин просто смотрел на протянутую ладонь женщины. Странный мир. Отправляясь на встречу с ней, он думал, что идет на сделку с Темным, и Свет свидетель, некоторые Шончан и в самом деле просто отвратительны. Но эта женщина отважна и верна своему слову.

– Зови меня Перрин, Тайли, – улыбнулся он, пожимая ей руку. Очень странный мир.

Стянув с себя сорочку, Галина бросила ее поверх белого шелкового одеяния и наклонилась, чтобы взять платье для верховой езды, которое она извлекла из седельных сумок Быстрой. Платье, конечно, куда лучше подошло бы женщине покрупнее, но и оно сойдет, пока она не продаст один из огневиков.

– Так и стой, Лина, – услышала она голос Теравы. И тут Галина поняла, что не смогла бы разогнуться, даже если бы окружающий лес внезапно загорелся. Однако, она может закричать. – Тихо.

Галина издала сдавленный звук, – крик застрял в горле. Ей оставалось лишь беззвучно плакать, – слезы закапали на землю. Чья-то рука грубо отвесила ей шлепок.

– Значит, ты как-то исхитрилась добыть жезл, – продолжила Терава. – Иначе тебя бы здесь не было. Отдай его мне, Лина.

Ослушаться – даже такая мысль не пришла Галине в голову. Выпрямившись, она выудила жезл из седельной сумки и передала его женщине с проницательными, как у сокола, глазами. Слезы текли по щекам.

– Прекрати ныть, Лина. И надень свои ошейник и пояс. Мне придется наказать тебя за то, что ты их сняла.

Галина вздрогнула. Даже приказ Теравы не смог заставить ее перестать плакать, и она знала, что за это ее тоже ждет наказание.

Она покорно достала золотой ошейник и пояс из седельных сумок и надела их. Галина стояла лишь в светлых шерстяных чулках и мягких белых ботинках на шнурках, но этот украшенный огневиками ошейник и золотой пояс словно тянули ее к земле. Белый жезл в руках Теравы притягивал ее взгляд.

– Твоя лошадь пригодится нам как вьючное животное, Лина. С этого самого момента тебе запрещается ездить верхом.

Должен же быть способ заполучить жезл обратно! Должен быть! Терава крутила его в руках, словно дразня ее.

– Хватит забавляться со своей собачонкой, Терава. Что нам делать? – Белинда, стройная Хранительница Мудрости с выцветшими добела на солнце волосами, подошла к Тераве, сердито сверкая голубыми глазами. Она, скорее, даже тощая, на ее лице застыло извечно свирепое выражение.

Только теперь Галина осознала, что Терава не одна. Среди деревьев стояли несколько сотен мужчин, женщин и детей. Часть мужчин несли на спине не только вещи, но и женщин. Галина прикрылась руками, ее лицо пылало. Даже после всего того времени, что она была вынуждена ходить обнаженной, она все еще стыдилась мужских взглядов. И тут на глаза попалась еще одна странность: только несколько из присутствующих оказались алгай’д’сисвай, с привычными зачехленными луками за плечами и колчанами на бедре, однако и остальные мужчины и женщины, за исключением Хранительниц Мудрости, держали в руках по копью. Ко всему прочему, все они закрыли лица: кто шарфами, кто просто обрывками одежды. Что это все значит?

– Мы возвращаемся в Трехкратную Землю, – объявила Терава. – Мы отправим гонцов разыскать все септы, которые только можно найти здесь, и приказать им бросить гай’шайн – мокроземцев, бросить все, что только можно, и вернуться в Трехкратную Землю. Мы возродим наш клан. Шайдо восстанет из той бездны, в которую нас повергла Севанна.

– Но на это уйдут поколения! – возразила Модарра. Стройная, можно сказать, красивая, высокая, выше, чем Терава, она не уступала в росте большинству мужчин Аийл. Женщина решительно шагнула к Тераве. Галина никак не могла понять, как ей это удается. От одного только взгляда Теравы ее саму бросает в дрожь.

– Значит, мы потратим на это поколения, – твердо ответила Терава. – Мы потратим столько, сколько необходимо. И мы никогда больше не покинем Трехкратную Землю. – Ее взгляд упал на Галину, которая тут же вздрогнула. – А ты больше никогда не притронешься к нему, – заявила она, взмахнув жезлом. – И никогда больше не попытаешься сбежать от меня. У нее сильная спина. Нагрузите ее, как следует, и продолжим наш путь. Они могут броситься за нами в погоню.

Нагруженная мехами с водой, горшками и чайниками так, что все, не предназначенные для чужих глаз, части тела оказались кое-как прикрыты, Галина плелась по лесу следом за Теравой. Она больше не думала о жезле или побеге. Внутри нее что-то сломалось. Галина Касбан, Верховная из Красной Айя, входящая в Высший Совет Черной Айя, станет игрушкой Теравы на всю оставшуюся жизнь. Она будет маленькой Линой. Всю оставшуюся жизнь. Галина понимала это всем своим существом. Слезы тихо катились у нее по щекам.

Глава 31

Дом на улице Полнолуния

– Они должны держаться вместе, – твердила Илэйн. – И вам двоим нельзя отправляться куда бы то ни было поодиночке. А по Кэймлину вообще хорошо бы ходить втроем или вчетвером. Это единственный способ обезопасить себя. – Горели только два напольных зеркальных светильника, однако потрескивающий в камине огонь уже начинал вытеснять прохладу раннего часа. Шесть огоньков наполняли гостиную тусклым светом и ароматом лилий, – большая часть лампового масла испортилась, и теперь к нему добавляли ароматическое.

– Время от времени уединяться необходимо, – невозмутимо возразила Сумеко, будто бы очередная женщина из Родни не погибла только что из-за этого самого желания уединиться. Хотя ее голос звучал ровно, пухлые руки разглаживали складки на темно-синей юбке.