Время жить. Трилогия (СИ) - Тарнавский Виктор Вадимович

Глава 60. Встречи на полпути

Лес был великолепен. Неимоверно толстые стволы деревьев, влажно блестящие и покрытые снизу темно-изумрудным налетом мха, высились впереди нестройными рядами, постепенно пропадающими в туманной дымке, словно навечно застывшей в лесной глубине. Землю покрывал многослойный коричневый ковер из миллионов сухих листьев, издававших под ногами тревожное шуршание. Кое-где из этого ковра, будто небрежно разбросанные подушки, торчали зеленоватые моховые кочки, окаймляющие заросли кустарника.

Лес был таинственным и молчаливым. На раскидистых оголенных ветвях кое-где трепетали по ветру последние листья, вниз свисали то ли клочья паутины, то ли высохшие серые стебли плюща, от чего он еще больше напоминал декорацию из фантастического фильма.

До прихода человека такие чащи покрывали почти весь северо-восток Западного континента. Сейчас от былого великолепия остался только этот крошечный участок, единственный на всем четырехсоткилометровом шоссе Реперайтер – Зейгалап.

Впрочем, Майдер Билон сделал здесь остановку не для того, чтобы полюбоваться мрачным очарованием предзимнего леса. Последняя чашка лакина перед дорогой была явно лишней, и он просто изнывал от нетерпения. Лес по обочинам шоссе был редкий и прозрачный, и ему пришлось пройти довольно далеко, чтобы найти достаточно уединенное место.

Торопливо сделав свои дела и с облегчением застегивая штаны, Билон вдруг услышал посторонний звук, идущий откуда-то снизу. Змея? Да нет, змеям уже давно пора спать, да и звук этот никак не походил на шуршание листьев. Билон прислушался, но в лесу снова наступила тишина, нарушаемая только автомобилями, проносящимися по шоссе. Пожав плечами, Билон начал было выбираться из кустов, но остановился. Звук – внезапно понял он – слишком походил на слабый, едва различимый, но явно человеческий стон.

Пробравшись сквозь заросли, Билон оказался на краю неглубокой ямы, почти доверху заваленной опавшими листьями. Стон повторился, и Билон вдруг с ужасом заметил, как из-под листьев высовывается рука с окровавленными, странно вывернутыми и чудовищно распухшими синими пальцами.

Билон спрыгнул в яму и осторожно освободил лицо лежащего навзничь человека. Теперь он ясно все видел – его сбросили вниз и нагребли сверху опавших листьев – по краям ямы были видны борозды, оставленные чьими-то ботинками. До этого его очень сильно, страшно избили – лицо лежащего человека полностью скрывалось под кровоподтеками и огромными черными синяками, точно такие же черные пятна виднелись под разорванной на груди рубашкой.

Те, кто сделал это, бросили его здесь умирать. Умирать от переохлаждения, от потери крови, от повреждений внутренних органов, умирать, слыша проезжающие мимо автомобили, умирать, находясь всего в ста с небольшим метрах от помощи, которая так бы и не пришла. А потом, через две-три недели, пошел бы снег, и безымянная могила скрылась бы под его покровом…

Майдер Билон рассматривал пострадавшего. Ему было страшно даже прикоснуться к нему. На вид лежащий в яме человек был молод, вряд ли намного старше его самого, и это был явно не бомж и не фермер с окружающих хуторов. На его ногах были городские черные туфли, а в обрывках рубашки и темно-серого пиджака с оторванным рукавом угадывались добротные и недешевые вещи.

Черные набрякшие веки лежащего приподнялись, показав узенькие щелочки глаз, и Билон рухнул на колени прямо в кучу листьев и осторожно приподнял его голову.

– Все хорошо, – сказал он, обращаясь больше к самому себе. – Помощь пришла. Я вас вытащу.

Распухшие губы, похожие на куски окровавленного мяса, слегка шевельнулись.

– Позвоните… – послышался еле слышный шепот. – Я… помощник… депутата… Фремера… семь… три, два, два… два, два, три…

– Позвоню, позвоню, – поспешно кивнул Билон. – Сейчас… приготовьтесь, я вас вытащу. Наверное, будет больно.

Поднатужившись, он подхватил тело избитого человека под мышки и рывком приподнял его на край ямы. Раздался еще один слабый стон, и тело обмякло. Обеспокоенный, Билон приник к груди незнакомца и с облегчением услышал биение сердца. Он был жив, только снова потерял сознание.

Следующие десять минут ушли у Билона на то, чтобы протащить найденного человека до шоссе. Тело было неожиданно тяжелым, кроме того, он был в таком плохом состоянии, что Билон боялся каким-то неловким движением причинить ему дополнительный вред. Осторожно опустив тело на траву у обочины, Билон с облегчением вытер пот со лба, но, как оказалось, расслаблялся он слишком рано. Все автомобили проскакивали мимо, более того, казалось, увидев неподвижно лежавшего окровавленного человека, их водители только увеличивали скорость.

После провала всех попыток остановить проезжающие машины, чтобы вызвать помощь, Билон понял, что рассчитывать можно только на себя. Его "Алорра" была двухдверной, поэтому он с огромными усилиями устроил пострадавшего на опущенном до предела переднем сиденье и пристегнул его ремнем. Незнакомец был по-прежнему без сознания, и Билон был рад этому. Наверняка такая поездка могла только приумножить его страдания.

Судя по карте, ближайшая больница находилась километрах в десяти, в небольшом городке под названием Вильтуран. Чтобы найти ее, Билону понадобилось меньше десяти минут. Его автомобиль будто бы понимал все, как живой. На шоссе он развил ранее невиданную скорость в сто двадцать километров в час, причем езда была необычно плавной, словно рессоры сами собой полностью гасили все ухабы. И Билон мог бы поклясться, что его "Алорра" начала сворачивать на нужный съезд с шоссе еще до того, как он тронул руль.

– Кто он? – спросил Билона дежурный в приемном покое больницы, к счастью, уже после того, как пострадавшего извлекли из машины, уложили на каталку, облепили капельницами и повезли в операционную. – Это ваш знакомый?

– Нет, – ответил Билон. – Я на него, можно сказать, случайно в лесу наткнулся. Он на минуту пришел в сознание и сказал, что он помощник одного депутата.

– Опять политика, – недовольно сплюнул дежурный. – Ну, тогда я вызываю полицию?

– Да, вызывайте, конечно. Откуда здесь можно позвонить?

– Вон, видите, в углу телефон. У вас жетоны есть?

– Есть.

Так, какой номер назвал ему этот бедняга? Первая цифра семь, а потом, кажется, два, два, три – три, два, два. Нет, это – из детского фильма, а он сказал наоборот, три, два, два – два, два, три. Номер семизначный, значит, реперайтерский. Только уж больно странный. Да и настоящий это номер или только бред?…

По-прежнему сомневаясь, Билон опустил в автомат несколько жетонов и набрал номер.

– Приемная депутата Фремера, – раздался в трубке приятный женский голос. – Чем я вам могу помочь?

– Я бы хотел поговорить с самим депутатом Фремером, – сказал Билон.

– О, сейчас это невозможно. Господин Фремер на заседании комитета. Кто вы и что ему передать?

– Меня зовут Майдер Билон, я обозреватель газеты "Курьер".

– "Курьер"? – в голосе послышались удивленные нотки. – И что бы вы хотели…

– Я здесь не в профессиональном качестве, – поспешно сказал Билон. Автомат пожирал жетоны с аппетитом голодного волка, и он боялся, что не успеет довести разговор до конца. – Дело в том, что я только что привез в больницу человека, который назвался помощником депутата Фремера.

– В больницу?! Что с ним? Как его зовут?!

– Увы, он не сообщил. Он назвал только этот номер телефона.

– А как он выглядит?

– Боюсь, сейчас он никак не выглядит, – торопливо сказал Билон, скармливая ненасытному автомату очередной жетон. – Его очень сильно избили. Я случайно наткнулся на него в лесу, возле шоссе Реперайтер-Зейгалап. Сейчас он в больнице, в городе Вильтуран, это километров сто двадцать не доезжая Зейгалапа. Больница обозначена на автомобильной карте.

Несколько секунд на том конце провода молчали.

– Огромное вам спасибо, – наконец раздался очень обеспокоенный голос. – Я немедленно сообщу об этом депутату Фремеру. Он приедет к вам через несколько часов. В полицию сообщили?