Pink Floyd. Закат дольше дня - Игорь Котин

И здесь надо сделать паузу. Произошло как будто невозможное, и мы искренне чувствовали, что сделали лучшее, что могли, чтобы поддержать мечту и миссию Боба.

«Inside Out»:

Еще до выступления на «Live 8» Роджер сделал свой характерный вклад в эту книгу. Когда она дозревала, уже после того, как Роджер закончил чтение рукописи, мы встретились в одном из лондонских отелей, чтобы обсудить его замечания. Он взял на себя большой труд по работе над исправлениями, и у него были вопросы по поводу некоторых моих суждений и расставленных акцентов. Замечания были сделаны зелёным маркером, и пока он перелистывал страницы, я подчас вздрагивал, когда видел листы, где зелёного цвета было необыкновенно много. На одной странице Роджер просто через весь лист неразборчиво написал «Хрень». Впрочем, и после острого обсуждения книги нам всё равно хватило дружелюбия для компанейского обеда с моей женой Нетти и подругой Роджера Лори. Во время этого обеда мы столкнулись ни с кем иным, как с Джерри Скарфом, который возник за спиной Роджера и положил руки… Нет, только не всё сначала!

Дэйв, видимо, отоваривался в том же канцелярском магазине, так как его комментарии были сделаны тем же зелёным маркером, и к вопросу он отнёсся так же тщательно. Я был ему очень признателен за его комментарии: я знал, что Дэйв испытывает большие сомнения по поводу того, стоит ли кому-нибудь из нас вообще пробовать писать историю группы, так как никто не в состоянии присутствовать при всех важнейших и творческих событиях в её жизни, а значит, такое описание по определению не может быть полным. Я сделал всё возможное, чтобы отразить настроение каждого периода, и, несмотря на то, что старался быть беспристрастным, я знаю, что всё равно все события оказались окрашены моими собственными чувствами, моей радостью, грустью или усталостью.

Сделал свои замечания и Рик, прислав их по факсу со своей яхты в Карибском море. Я с удивлением обнаружил, что после стольких лет он, наконец, смог раскрыть настоящую причину, по которой отказывался угощать Роджера сигаретами, когда мы учились в колледже. Прежде всего, по словам Рика, потому что Роджер свою просьбу выражал несколько агрессивно, но это, в общем-то, не новость. Но, что хуже, взяв пачку, Роджер срывал с неё целлофановую обёртку, которую Рик изо всех сил старался сохранить в неприкосновенности.

Оставался ещё Сид. Мне не казалось, что будет уместным попытаться связаться с ним. Он жил обособленной жизнью уже очень давно, и врываться к нему в дом в Кембридже, размахивая текстом, было бы слишком большим насилием и несправедливостью. Впрочем, это лишь напомнило мне о том, что есть ещё, по крайней мере, четыре другие точки зрения на историю, которую я изложил на бумаге, не говоря уже обо всех тех, кто помогал группе плыть вперёд на протяжении долгих лет.

Я старался уцелеть перед лавиной имён. С учётом того, что с нами и для нас работали, без преувеличения, сотни людей (в последнем турне нам помогала команда из двухсот человек), было бы невозможно отблагодарить или упомянуть всех. Тысяча извинений всем неназваным героям и героиням.

С тех пор, как я начал писать книгу, этот мир покинули люди, помогавшие и поддерживавшие группу. Умерли Джун Чайлд, Тони Хэйуорд и Майкл Кэймен (Ник Гриффитс скончался вскоре после выхода в свет первого издания); Сторм Торгерсон перенёс тяжелый инсульт. Впрочем, он оклемался достаточно не только для того, чтобы нарисовать обложку, титульный лист и разворот с пирамидой для «Inside Out», но также для того, чтобы мучить какую-нибудь торговую марку своими бесконечными вопросами, что сделало его кошмаром звукозаписывающей индустрии среди издателей.

Но самой тяжёлой потерей для меня стала смерть Стива О'Рурка, который скончался от сердечного приступа в октябре 2003 года. Учитывая, что добрая часть этой книги посвящена тому, как над Стивом издевалась группа, я хотел бы привести несколько строчек из своего письма, которое я написал после похорон Стива.

«Мне не хватает того, с кем я мог бы делиться пережитым. Мы можем рассказать другому о своей жизни, но заново пережить их можно только с тем, кто видел, судя по всему, самые насыщенные версии комедии, унижения, опасения. И я был подавлен, осознав, насколько моя жизнь связана со Стивом и насколько он незаменим.

Наверное, можно сказать, что я потерял товарища по плаванию. Мы со Стивом плавали на хорошем корабле с названием «Floyd» в течение тридцати лет – и в основном рядовыми матросами. Мы служили под началом суровых капитанов. Сумасшедший капитан Барретт был первым, его сверкающие глаза, сказки о сокровищах и странные видения привели бы нас к крушению, если бы не мятеж, который привел нас под начало безжалостного (Не)весёлого Роджера… Позже Роджер небрежно прошел по своей доске, и его заменил старпом Гилмор.

Во время всех этих приключений, несмотря на бесконечные обещания повышения в звании (некоторые, с сожалением должен сказать, исходили и от Стива), я оставался Корабельным Коком. Стив, я думаю, был Боцманом. Ему никогда не разрешали носить капитанский мундир, но он постоянно был нужен, чтобы провести корабль через штормовые моря, пока вся команда грызлась между палубами, пытаясь поделить сокровища».

Учитывая, что никто не обладает достаточным авторитетом, чтобы опросить всю толпу эгоистов, которую собрала группа, маловероятно, что труд Стива будет когда-либо оценен по достоинству. Справедливости ради надо сказать, что он был достаточно мудр, чтобы понять это, и улыбался редким упоминаниям в разделах «Благодарность» или «Особая благодарность», неохотно проползавшим в старые программки или редкие старые конверты для пластинок. Несомненно, Стив внёс значимый вклад в эту книгу, но вынужден с сожалением признать, что я оказался не способен справиться со всеми его «Нет, Ник, это было совсем иначе».

Если я откинусь назад на спинку стула и задумаюсь над тем, о чём, собственно, эта книга, то вспомню, скорее, о хороших временах, чем о плохих. Я знаю, как мне повезло в том, что я работал со столькими талантливыми людьми, и знаю, какое счастье, что я живу и дружу с этими людьми. Я стал частью чего-то в самом деле захватывающего (даже если в силу своей печально известной завистливости я и преуменьшил значимость некоторых основных моментов) – и мне почти всё доставляло громадное удовольствие.

Упущенный Шанс (2006 год):

Вы знаете, Дэвид сейчас настолько сконцентрирован на своей сольной карьере, что у него нет желания думать о Pink Floyd. В то время как Роджер очень даже не прочь. Если Гилмор даст нам зелёный свет, мы сможем начать готовиться к новому турне. Мы прославились в том числе благодаря зрелищным концертам, которые действительно были фантастическими. С современными технологиями мы могли бы создать новые чудеса.

Последняя встреча с Ричардом в 2007 году:

После смерти Рика я ощутил огромное чувство дисгармонии, вызванное его потерей… Музыкально он связывал нас воедино. Его подход к игре был поистине уникальным, а итогом музыкальной философии стала формула: «Техника – вторична, идеи – первичны». Многие прекрасные клавишники имитировали и воссоздавали его партии, но никто, кроме Рика, неспособен был нечто подобное придумать.

Мы знали, что Рик болен, но от этого новость не стала менее шокирующей. Он казался молодцом на «Live 8» и в тех немногих случаях, когда я видел его после. В ту пору он не часто бывал в Великобритании, поскольку проводил большую часть времени на своей «Эврике». Рик был бесстрашным и умелым яхтсменом, о чём свидетельствует тот факт, что он пересёк Атлантику.

Я встретил его на Ибице случайно, когда был в отпуске, остановившись у Роджера Тэйлора, барабанщика Queen, на яхте «Тигровая лилия». Направляясь к берегу на небольшой шлюпке, я заметил впереди красивую яхту и был уверен, что она принадлежит Рику. Но когда мы пытались подавать сигналы, кружа вокруг, всё выглядело так, словно на борту никого нет. И вдруг неожиданно с палубы поднялся старый седовласый моряк. По счастью, перед тем как ему крикнуть «Hola! ¿Dónde está el capitán?» («Привет! А где капитан?») я понял, что это… обалдеть… это Рик! Вообще-то, он не очень-то и постарел. Не больше, чем все мы. Но его волосы стали абсолютно белыми. Я предложил ему поужинать в тот же вечер, а он в ответ: «А ведь и Дэвид здесь, на Форментере», – и мы пошли туда на яхте и экспромтом воссоединились за поздней трапезой.

Троечник:

Некоторое время назад моя дочь заставила меня поиграть в онлайн-викторину, посвящённую Pink Floyd. Я набрал чуть более пятидесяти процентов правильных ответов.