День Астарты - Александр Розов

— «Blin» действительно происходит из старых боевых искусств, как ты сказал там, за изгородью, но придумали его не японцы, а русские. Меня этому научил инструктор северный кореец, а его самого научил дед, который учился в десантной академии в Советском Союзе. Очень полезное упражнение для снайперов. Оно учит чувствовать значение малых колебаний руки. Древние придумали много полезного.

— Это точно, — согласился Кайемао, жуя блин, — Древние соображали, что к чему. Вот, например, те же дома на ножках. To fare-ima-pape. У вас в Индокитае они тоже есть. Европейцы, болваны, воротили нос. Типа: дикарство. А если цунами, то их дома на фундаменте падают, хотя и каменные, а наши, на ножках, обычно выдерживают.

— Да, это так, — подтвердил Ним Гок, — Главная сила волны проходит под полом и не причиняет вреда. Волонтеры-канаки говорили мне, что эти дома еще и дешевые.

Хаамеа утвердительно кивнул.

— Они дешевые, простые, быстро возводимые, и разнообразные по форме. В нашем pueblo militar, что к югу по берегу отсюда, штук двадцать разных вариантов.

— Я видела, и мне понравилось, — заметила Элвира.

— Вообще-то, — сказала Чуки, — у нас уже не военный городок, а резервистский. Наши ребята, как бы, гражданские по бизнесу.

— Не важно, — сказала Элвира, — Мы все уже привыкли говорить Pueblo Militar.

— Тебе действительно понравилось? — спросил кхмер.

— Да, — тиморка кивнула.

— Значит, мы построим дом таким же методом, — подытожил Ним Гок.

— Ты так быстро решаешь… — тихо произнесла она.

— Прикинь, Элвира, fare по-любому пригодится, — вмешалась Чуки, — Я тебе вот что подскажу: если хорошо накормить Оури и Алул, то Оури сходу нарисует классный проект. Мы с Каем так сделали. По-моему, получился хороший fare.

Ним Гок налил всем фруктового чая и заключил:

— Я думаю, это хорошая мысль. Элвира, поправь меня, если я ошибаюсь.

— Наверное, хорошая, — ответила она, с некоторой неуверенностью в голосе.

— Слушай, Ним Гок, — сказал Хаамеа, — А ты знаешь бирманский язык?

— Я знаю официальный бирманский язык, — ответил красный комбриг, — еще я знаю тайский, пинлонг и палаунг, он похож на кхмерский. А что тебе надо перевести?

— Вообще-то, мне надо не перевести, а поговорить. У нас образовались три персоны, которые, кажется, понимают только по-бирмански.

— Образовались? — переспросил Ним Гок.

— Ну, если точнее, — пояснил мэр, — То наши рейдеры накрыли в западной акватории Индийского океана яхту рабовладельцев. Получилось так, что контингент удобнее оказалось перебросить сюда. Они прилетели на Атауро около семи утра. Теперь мы шевелим мозгом, чтобы разобраться, где у этой селедки хвост.

— Ясно, — кхмер кивнул, — Три персоны — это рабы или рабовладельцы?

— Рабыни. Совсем молодые девчонки. Про них известно только, что они из Бирмы.

— Так. А рабовладельцы?

Кайемао Хаамеа небрежно махнул рукой.

— Эти из Европы. С ними уже работают. Я временно отдал разведчикам под это дело оборудованный технический ангар. Все необходимое там есть. А трех девчонок мы оставили в fare у Лакшми и Ромара. Лакшми знает тайский. Плюс, у нас есть комп-транслятор с бирманского. Но все это как-то не очень помогает.

— Ясно, — повторил Ним Гок, — Я допью чай, переоденусь и мы пойдем.

— Я пойду с вами, — сказала Элвира, — я не знаю бирманского, но, возможно, я многое пойму, даже не зная языка.

— Хорошо, — красный комбриг кивнул, — Пойдем все вместе.

Идти до военного городка было минут 10 — и все это время Ним Гок объяснял своим спутникам, что решение надеть униформу с нашивками комбрига Красных Кхмеров является не ошибочным, а наоборот, очевидно-правильным. И автомат «Sten-Next», привычно пристроенный на ремне за правым плечом — это тоже правильно.

Последняя дискуссия на эту тему произошла в гостиной fare Лакшми и Ромара.

— Вам надо понять, товарищи, — терпеливо и спокойно объяснял Ним Гок, — что для бирманских батраков и малоземельных фермеров-общинников, эксплуатируемых феодальной диктатурой, Красные Кхмеры — это солдаты-освободители. В начале революционного движения некоторые соратники Пол Пота допускали ошибки в управлении деревней, но это было давно. Это уже стало историей. Современная реальность такова: когда мы совершали рейды вверх по Меконгу, до пограничной территории Лаос — Бирма, то восстанавливали справедливость, проводили полную зачистку феодально-бандитского элемента, освобождали трудящихся и раздавали продукты и вещи. Для дела революции мы проводили конфискацию автомобилей, западных денег, золота и ювелирных изделий в домах эксплуататоров, но это не затрагивало дома простых фермеров. Поэтому население нас поддерживало.

— ОК, — со вздохом, согласилась Шейла Бритт.

— Но давай ты будешь очень аккуратен, — добавил Ромар.

— Ты не представляешь, что пережили эти девчонки, — сказала Лакшми.

— Думаю, сен Ним Гок представляет, — заметил Хаамеа.

— Да, товарищ Кай, — подтвердил комбриг, — Я представляю. И сначала я разъясню девушкам ситуацию. Потом Шейла сможет задать им вопросы. Я буду переводить.

Ним Гок решительно откинул циновку на входе в гостевую комнату, где пока что разместились девушки, сделал три шага внутрь, остановился и отчеканил.

— Min gla ba! Djen do khmera rudro comandor Nim Gok…

— Резковато, — буркнула Лакшми.

— Joder… — произнесла Шейла, — Он их перепугает…

— Надеюсь, он знает, что делает, — сказал Хаамеа.

— Я тоже надеюсь, — тихо сказала Элвира.

В этот момент из-за циновки послышалось довольно оживленное щебетание, иногда прерываемое короткими четкими репликами комбрига.

— Упс… — выдохнула Чуки, — По ходу, нормально…

— Кажется, он разбирается в ситуации лучше, чем все мы, — констатировал Ромар.

— И он для них выглядит привычнее, — добавил Кайемао.

Щебетание стало громче. Все три девушки тараторили наперебой. Потом Ним Гок откинул циновку и спросил:

— Товарищ Шейла, ты не возражаешь, если я с ними погуляю по улице?

— А они хотят погулять? — удивилась капрал-пилот.

— Да. Это их убедит, что они не попали из одного плена в другой, а свободны.

— Тогда конечно я не возражаю. Пусть убеждаются столько, сколько надо.

Наглядная демонстрация свободы подействовала на трех юных бирманок с какой-то совершенно фантастической скоростью. Первые четверть часа девушки, чуть что, старались оказаться поближе к Ним Гоку, и часто обращались к нему с тревожными вопросительными репликами, начинавшимися со слова «bachjaun…?» (…почему?). Объяснения комбрига, видимо, оказывались понятными и успокаивающими, так что бирманки начали описывать вокруг сопровождающих круги все большего радиуса. Кажется, они проверяли, насколько широки пределы свободы. На море они сначала смотрели с опаской, потом — с интересом, а потом — зашли по колено в воду и начали играть с волнами. Они делали по несколько шагов вслед откатывающейся волне, и с громким визгом отбегали назад, когда следующая волна накатывалась на берег.

Шейла почесала макушку и поинтересовалась у Ним Гока.

— Коллега, как, по-твоему, долго они будут вот так бегать взад-вперед?

— Долго, — сказал кхмер, — Но лучше их не торопить.

— Тогда пусть играют, сколько надо. Может, дать им мячик, или что-то типа того?

— Это хорошая идея, — согласился Ним Гок.

В обычном техническом ангаре, временно отданном под комнату для допросов, два сотрудника «INDEMI» смотрели на 100-дюймовом экране документальную хронику по новейшей истории индонезийского и австронезийского регионов. Почетное место в киноленте занимала деятельность Красных Кхмеров — от их налета на Бруней и до последней Тиморской войны. Дополнительными (невольными) зрителями оказались бывшие пассажиры и экипаж яхты «Golden Sun». Они сидели по трое в трех сетчатых контейнерах напротив экрана. Их уже проинформировали о том, где они находятся, поэтому их реакция на фильм оказалась острой и нервозной. Вольфганг Рорхбаум, наиболее титулованный из пассажиров, генеральный консультант Еврокомиссии по контролю за финансовой и кредитной деятельностью, выдавил из себя фразу:

— Но позвольте! У нас же есть права…

— Права, — задумчиво повторил мастер-сержант Лауа Нтай и повернулся к стрелку-инструктору Тигрису, — Хэх… Дарт, этот фигурант произнес слово «права», так?

— По ходу, так, — подтвердил Тигрис.

— Ага. Значит, мне не послышалось… Герр Рорхбаум, вы всерьез считаете, что у вас имеются какие-то права?

— Э-э… — протянул генконсультант, — Вы ведь из «Интерпола»?

— Хэх… Дарт, этот фигурант думает, что мы из «Интерпола», так?

— По ходу, так, — снова подтвердил Тигрис, — Мы же показали ему ID этой лавочки.