Проклятые места планеты - Юрий Подольский

Так, вблизи Петропавловской крепости у самого Кронверкского протока стояла в свое время громадная ива, исчезнувшая по старости лет еще в XIX веке. В первые годы существования города какой-то седобородый, с всклокоченными волосами и босой старик у этой ивы проповедовал первым жителям Петербурга, что «Господь разгневается и потопит столицу Антихриста; разверзнутся воды морские выше этой старой ивы». Назвал старик день и час этого наводнения. Когда Петру донесли о пророчестве, он в гневе велел приковать старца железной цепью к той самой иве. Когда же в предсказанный «пророком» час никакого наводнения не произошло, приказал наказать старца батогами и затем изгнать из города.

Еще одну легенду охотно рассказывали финны, издавна жившие в этих местах. На правом берегу Невы, недалеко от построенного затем домика Петра I, еще до основания Петербурга, в 1701 году, произошло чудо. На сосне, росшей довольно далеко от топкого берега, в сочельник зажглось множество свечей. Пытаясь достать эти волшебные свечи, люди начали рубить дерево. И тогда свечи погасли. Люди отступили. Но на стволе с тех пор остался заметный рубец от топора. В 1720 году у этого дерева появился некий пророк и стал уверять народ, что с моря скоро нахлынет вода, дойдет до метки, оставленной людьми на старинной сосне, и затопит город. Многие восприняли предсказание всерьез и стали переселяться из низин. Снова вмешался Петр I. Он вывел на берег целую роту гвардейцев Преображенского полка, которые дерево срубили, а незадачливого пророка прилюдно наказали кнутом у оставшегося пня.

Но через год, в дни торжеств по поводу провозглашения Петра императором, произошло наводнение. С тех пор в народе укрепилось мнение: как государь что-то празднует, так небеса сердятся. Видно, тяжки его грехи. А пророчества кликуш и юродивых сопровождали всю историю Петербурга, тем более что традиционные – на протяжении столетий – ожидания большой воды подготовили для этого почву.

Осенью 1824 года в Санкт-Петербурге появилось больше обычного предсказателей, пришедших из финских земель, с берегов Белого моря и из Сибири. Все они предрекали «набег доселе невиданной злой воды» и поминали недобрым словом прегрешения Петра Великого и его потомков. Прорицатели утверждали, что непосредственно накануне паводка в небе должна появиться красная луна. Но ночь выдалась пасмурной, звезды и луна скрывались за тучами. Собаки выли тоскливо, запрокинув головы к черному небу. Коты убегали из домов и карабкались на крыши и деревья. Тревожно ржали в конюшнях лошади, словно требуя вывести их на свободу. По городу мчались полчища крыс. 7 ноября 1824 года уровень воды в Петербурге поднялся на 4 м 14 см. Количество погибших в этом наводнении, по некоторым источникам, составило около 4000 человек. Сотни домов были разрушены. Пострадали продовольственные склады, городу грозил голод.

Крупное наводнение произошло в Северной столице в 1924 году. Накануне горожане опять видели странников-предсказателей. Еще раз они появлялись в 1955 году, когда во время половодья уровень воды над ординаром достиг 2 м 82 см. Наводнения в Петербурге не прекращались до 2011 года, когда было закончено строительство большой дамбы, значительно снизившей опасность балтийской нагонной волны. Строительство дамбы породило фольклор, уникальность которого тождественна разве что уникальности самого сооружения. Но мрачная безнадежность, сформулированная в нем, разбавлена все-таки каплей самоиронии, свойственной петербуржцам последнего времени: «С дамбой ли, без дамбы – все равно нам амба»; «Ленинграду – д’амба». Впрочем, катастрофических наводнений в городе на Неве с тех пор не было. Всего же за триста лет городской истории случилось 324 наводнения. Но им так и не удалось опустошить Северную Пальмиру. Люди преуспевали в этом гораздо больше, чем стихия.

И все же… не так все просто. Проклятие Евдокии Лопухиной продолжает висеть на городом.

В первый раз это произошло уже вскоре после его основания: в 1728 году внук Петра, Петр II, снова перенес столицу в Москву, и Санкт-Петербург начал пустеть, приходить в упадок и просто разрушаться. За два коротких года лишившийся столичного статуса город пришел в полнейшее запустение. Но уже в 1730 году Анна Иоанновна вернула императорский двор на берега Невы.

В следующий раз Петербург обезлюдел в Гражданскую войну. Вновь лишившись столичного статуса, город апостола Петра[5] опустел. К тому времени он утратил свое исконное имя и назывался Петроградом. Согласно народному поверью, изменение имени, данного при рождении, ведет к непоправимой беде, и в этом народ видел одну из причин, ведущих к несчастьям. «Петрополь превратился в некрополь», – говорили в голодном, холодном и опустевшем Петрограде. Художник Юрий Анненков, например, вспоминал, что даже трамвайные пути в центре города заросли сорняками. Есть подобные воспоминания о разрушающемся Петербурге и во многих других мемуарах. Тогда снова вспоминали старое пророчество о том, что быть городу пусту.

В 1682 году, когда юный Петр даже помыслить не мог о том, чтобы основать город на берегах Невы, один из церковных деятелей той поры святитель Иоанн Воронежский пророчествовал: «Ты воздвигнешь великий город в честь святого апостола Петра. Это будет новая столица. Бог благословляет тебя на это. Казанская икона будет покровом города и всего народа твоего. До тех пор пока икона Казанская будет в столице и перед нею будут народы православные, в город не ступит вражеская нога».

Никто не мог и предположить, что город снова оживет, а потом опять почти умрет – в блокаду.

После войны так и не убитый немцами город начала перемалывать в своих жерновах сталинская репрессивная машина. Сначала взялись за культуру: вышло постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград». Потом началось так называемое Ленинградское дело. По сути, репрессивное уничтожение Ленинграда, а точнее – Петербурга, началось десятилетием раньше, еще в 1930-х, после убийства руководителя города Сергея Кирова. Тогда в рамках начала общего террора советская власть решила избавиться от «неблагонадежного элемента», уничтожить в «Красном Ленинграде» последние следы имперской столицы. Ленинградцы, жившие в ту пору в коммуналках, вспоминали, что порой половина комнат в больших квартирах стояла запечатанной, а их бывшие жильцы считали дни в «Крестах». Только за 1935 год, следующий за убийством Кирова, из Ленинграда и Ленинградской области были выселены 39 660 человек, а 24 374 человека были приговорены к различным срокам заключения или расстреляны.

Город и тогда не умер. Однако привычный статус блистательного Санкт-Петербурга определенно потерял и стал незаметно превращаться в обыкновенный областной центр или в «заштатный город с областной судьбой».

К тем же временам относится появление и другого поверья. Будто бы честь и достоинство Петербурга – Петрограда – Ленинграда оберегались тремя всадниками: Петром I, Николаем I и Александром III. Ленинградцы убеждены, что стремительный упадок начался с утраты одного из них – Александра III. Убранный с площади Восстания в 1936 году, якобы из-за того, что мешал трамвайному движению, памятник долгие годы простоял во дворе Русского музея. Не случайно одним из лозунгов перестройки в Ленинграде был: «Свободу узнику Русского музея!» А первым официальным актом по восстановлению утраченных за годы советской власти памятников Ленинграда было возвращение шедевра Павла Трубецкого в архитектурную среду города. Правда, памятник Александру III установлен на новом месте – перед входом в Мраморный дворец. Но не признать символичность этого события было бы неверно.

Впрочем, как утверждается в другой старой легенде, спокойный сон петербуржцев хранят древние боги. В одном из залов Эрмитажа среди многочисленных памятников искусства Древнего Египта хранится статуя богини Мут-Сехмет. Львиноголовая богиня войны и палящего зноя, согласно древнему египетскому мифу, однажды решила уничтожить все человечество. Вмешались боги и спасли людей от гибели. Они разлили перед спящей Мут-Сехмет подкрашенное в красный цвет пиво. Наутро богиня, приняв пиво за человеческую кровь, выпила его и успокоилась. Прошли тысячелетия, но угроза человечеству до сих пор не исчезла. Правда, не исчезли и силы, хранящие человечество. Один раз в году, в полнолуние, на базальтовых коленях богини появляется красноватая лужица, которая бесследно исчезает незадолго до появления в эрмитажных залах первых посетителей.

Проклятия строительных лесов

Исаакиевский собор – массивное тяжеловесное здание, возведенное на неустойчивой болотистой почве в непосредственной близости от Невы, никогда не вызывал у петербуржцев чувства устойчивости и равновесия. До сих пор в народе утверждают, что собор ежегодно опускается в землю на сколько-то миллиметров или даже сантиметров. В начале XX века поэт Саша Черный в стихотворении «На лыжах» описывал, насколько было привычно в Петербурге слышать, «Как сосед кричит соседу, / Что Исаакий каждый год / Опускается все ниже».