Перелом - Сергей Альбертович Протасов

При этом часть обломков брони проникла через командирский колпак в саму башню, после серии рикошетов вызвав возгорание порохового полузаряда на лотке левого орудия. Правое было уже заряжено, и его затвор успели закрыть. Загоревшийся порох поджег и второй полузаряд, уже поданный в ствол, ударивший тугой огненной струей внутрь башни. Вспышка яркого пламени выплеснулась из ее амбразур, сразу сменившись тяжелым бурым дымом. Весь расчет погиб на месте, а сама башня оказалась выведена из строя.

Одновременно в боевой рубке проникшими туда осколками были убиты командир броненосца капитан первого ранга Бухвостов и лейтенант Церетелли из штаба адмирала. Штурман лейтенант Северцов и младший артиллерийский офицер лейтенант Демидов получили ранения. Сам Рожественский тоже был ранен в грудь и в голову. Штурвал резко перебросило влево, после чего привод руля вышел из строя. Неуправляемый броненосец покатился в циркуляцию и прекратил огонь.

К этому времени «Акаси» и «Такачихо», уже отбитые Добротворским, очень некстати начали отход от конвоя на северо-запад, именно в его сторону. Не преуспев в попытке прорыва к транспортам, являвшимся их главной целью, теперь они увидели перед собой прекрасную возможность отыграться.

До половины пятого часа дня японские легкие крейсера рвались по следам конвоя, как гончие за кабаном. Обстрел с броненосцев их так и не остановил. Медленно опережая наши главные силы, они уверенно продвигались вдоль берега на максимально возможной для них скорости. При этом старичок «Такачихо» все больше оттягивался за корму более молодого «Акаси». Поэтому когда головной японец, едва миновав мыс Саозаки, угодил под очень плотный обстрел откуда-то с юга, со второго бронепалубного крейсера все еще не видели его обидчиков и не могли помочь.

Тем временем крейсер капитана первого ранга Усико уже открыл ответный огонь всем левым бортом. Быстро поняв, что путь на юг наглухо перекрыт, так как к уже видневшимся вдалеке транспортам мимо двух больших русских бронепалубников точно никак не проскочить, в 16:32 Усико приказал круто повернуть вправо. Ситуация была еще далека от критической. Дистанция позволяла организованно отступить. А к моменту завязки полноценного боя «Такачихо» успевал подтянуться.

Но японцам не повезло. Хотя дальномер выдавал сорок кабельтовых до «Богатыря», а до шедшего ему в кильватер «Светланы» еще больше, уже в третьем русском залпе последовало попадание в корму, где сразу начался пожар. Из-за дыма этого пожара с «Такачихо» не смогли разобрать поднятый на фалах сигнал и морзянку сигнального фонаря с мостика «Акаси», сообщавшего о противнике. Но довольно скоро и с отстающего увидели открывшиеся за мысом трехтрубные силуэты.

При этом из-за своего резкого маневрирования в ходе прорыва, предшествовавшего этой стычке, оба японца лишь ненамного смогли опередить нашу главную колонну. А поскольку шли сходящимся с ней юго-западным курсом, дистанция от броненосцев до них в момент начала отворота не превышала 27 кабельтовых, и их прекрасно видели чуть впереди правого траверза головного «Александра». Из-за этого оставалось только с максимальной поспешностью отступить в северном направлении, проскочив у Рожественского под кормой, продолжая бой с крейсерами на отходе.

Однако еще до завершения их разворота русский флагман неожиданно вывалился из строя, явно потеряв управление. Тут же оба японских легких крейсера бросились к нему. «Акаси», хотя и горел в корме, резвости еще не потерял и активно отстреливался. Первое почти случайное попадание в него так и оставалось до сих пор единственным. Продолжавшие преследование «Богатырь» со «Светланой» мазали, хотя дистанция продолжала уменьшаться. А «Такачихо» вообще до сих пор не был под огнем и после разворота сразу продолжил бить по броненосцам, оказавшимся для него заметно ближе.

Получив «контузию», сам «Александр» уже не имел реальной возможности полноценно отбиваться от двух небольших крейсеров. Руль все еще не действовал, а наводить уцелевшие башни на быстроходные цели с кренящегося в крутой циркуляции броненосца было явно безнадежным делом, так что японцы расстреливали его почти безнаказанно. Часто тявкавшие трехдюймовки никак не могли считаться адекватным ответом. Тем более что и они мазали.

С флагмана не подавали никаких сигналов, поскольку роковым попаданием не только спалило башню и выбило командный состав, но еще и вымело мостик, свалив укрывавшуюся за броней рубки с неподбойного борта сигнальную вахту. Но и так было совершенно очевидно, что такой резкий бросок в сторону от почти добитого врага вовсе не маневр, а следствие повреждений. Поэтому «Бородино», шедший вторым в русской колонне, продолжил движение прежним курсом, чтобы отжать огрызавшегося и не желавшего тонуть «Якумо» от подранка. А замыкавший строй «Орел», с которого скоро углядели явно обозначившуюся японскую атаку, так же круто положил «лево руля». Теперь для него главными целями снова оказались легкие крейсера, уже встречаемые башнями левого борта с «Бородино». «Акаси» почти закрыло всплесками пристрелочных полузалпов.

Японцы правильно поняли маневр корабля, замыкавшего русскую колонну, и обрушились всеми своими скорострелками на «Орла», вынужденно молчавшего в развороте. Теперь даже ветер не мешал им, и огонь с короткой дистанции оказался весьма эффективным с самого начала. За те долгие несколько минут, что потребовались капитану первого ранга Юнгу, чтобы лечь на восточный курс, его корабль получил целых девять попаданий, снова с носовых ракурсов.

Сначала был пробит фальшборт под левой носовой противоминной батареей за мостиком. Затем в течение десятка секунд три снаряда разорвались на небронированной обшивке позади средней башни и еще один – на лобовой плите кормовой башни главного калибра. Его осколки изрубили надстройку между кормовыми шестидюймовыми башнями, но на боеспособности броненосца это никак не отразилось, так же как и несколько разрывов на бортовой броне.

Но когда снарядом, влетевшим в амбразуру носового трехдюймового каземата, подожгло разбитые осколками беседки со снарядами, вспыхнул сильный пожар, сопровождающийся детонациями. Перегородки разбило взрывом и сбитой со станка пушкой. За считанные секунды оказались повреждены все четыре трехдюймовки, стоявшие в нем, немногие выжившие получили ранения и ожоги. Дым, быстро проникший в подбашенное отделение, затруднял обслуживание носовых орудий главного калибра, заставляя нервничать прислугу погребов. Там почувствовали очередной резкий маневр, а потом услышали резко участившиеся удары вражеских снарядов по корпусу и большой «бабах» где-то рядом, но толком не знали, что творится наверху.

В дополнение ко всему в этот момент откуда-то из дыма вдалеке на северо-западе неожиданно появился «Токива», тут же открывший огонь по обоим створившимся для него русским броненосцам. Ответить этому недобитку оказалось уже некому. Утешало, что это пока было не слишком опасно.

К тому времени как «Орел» встал на восточный курс и смог