Своя орбита (СИ) - Валентин Анатольевич Берсенёв

Три месяца, это большой срок, за это время может случиться многое и потому возвращаться в столицу мы решили повременить. Вот Грегу придётся иногда летать и наблюдать за установкой нового двигателя, его охрану Раст обещал обеспечить. В космодоках опасность ему особо не грозит. Корни покушения скорее всего шли из дворца и если в нём не мелькать, то про то, что он жив, кто планировал его устранение может и не узнать. Нас такое вполне устраивало, и мы продолжали жить у озера. И вот однажды, когда мы с Мией спокойно голышом загорали на шезлонгах, желая проведать нас и заодно посмотреть одни ли мы тут с Мией отдыхаем, по тропинке что вела сюда из кустов, вышла Ольрия. Да! Вышла, и я не побоюсь тут употребить наше русское матерное слово — и охренела. Перед ней, пузом кверху, лежали, загорали и практически спали две человеческие особи, причем полностью женского пола!

Когда мне на лицо упала чья-то тень, и я приоткрыла глаза, я тоже выматерилась. Слава богу, что на нашем могучем, который тут никто не слышал. Япона Мать! Попалась!

— Элис! Так ты (злое матерное слово по-имперски) всё таки, девушка? — выдала Ольрия присаживаясь на шезлонг стоящий рядом.

— Да, — скромно потупив глазки, только и сумела ответить женщине я.

— Ну знаешь, ты переплюнула все приличия! И притом весьма изрядно потрепала мне нервы. А я так и этак уламываю юношу Элиса отказаться от моего сына, а он оказывается вовсе и не мужчина! Так почему ты вредина такая, мне сразу не открылась?

— Щаассс! А с какой простите стати? На линкоре для всех я парень. Ваш сын на своём корабле женщин в команду не принимает. Вот очнулась я, и куда мне прикажете деваться, а тут и специальность, и кормят, и жить есть где. Ну и денежка какая никакая на счет поступает. А признайся я, да вылетела бы с корабля в тот же миг на первой же стоянке!

Ольрия потёрла подбородок и смущенно потупилась. — Ну вообще-то я про это совсем не думала. Права ты. М-да, у каждого на молчание есть свои причины. Ну с вопросом твоей половой принадлежности наконец-то всё стало понятно. Не зря всё же Грега к тебе тянет, сам не понимая почему он хочет иметь тебя рядом. Смешно, однако, выходит именно я и стала тем самым фактором, что заставил его приблизить тебя к себе? Точно! Он явно хотел отпугнуть от себя всех предлагаемых невест и попал в собственный капкан.

— Ну раз моё разоблачение всё же произошло, то у меня к вам просьба. Пожалуйста, не стоит пока меня изобличать перед Грегом. Пусть всё идет само по себе. А то боюсь, что он может обидеться и выгонит меня, а я действительно его люблю. И это правда.

— Ну что с вами дети делать? Сама видишь, куда нас приводят тайны. Ладно уж, пока помолчу. Сдаваться-то вообще думаешь?

— Откровенно говоря, я давно готова, только вот пока не знаю, как это сделать. Не примет ли факт капитан недомолвки за намеренный обман? Выдержит ли его самолюбие узнав такую правду? Он ваш сын, вам его знать лучше.

— Он уже взрослый, и откровенно говоря, Грег часто поступает вопреки моим намерениям и желаниям. На всё он имеет своё суждение, но я … я попробую стать тем буфером между вами, который попытается сбалансировать постигший его удар. На что только не пойдёт мать ради счастья своего ребёнка, хоть тот и вырос.

— Спасибо … мама, — благодарно взглянув на мать нравящегося ей мужчины, решилась сказать Элис. — Откровенно говоря, мне приятно в вашем лице, обрести человека, которому моя жизнь и судьба не безразличны.

Присутствующая при разговоре Мия, обрадовано обняла Элис и Ольрию и объявила. — Тётя, я так рада за вас обеих. Наконец-то она сможет, не таясь просто быть девушкой! Это так здорово! Ну и мне легче. Я устала хранить её страшную военную тайну.

— Э-эээ! Но про Грега помни. Его очередь всё узнать ещё впереди. — одёрнула Элис подругу. — ну мама Ольрия, давайте-ка раздевайтесь и присоединяйтесь к нудистам.

— Не поняла? — переспросила женщина. — Присоединяться к кому?

— К нудистам. Это люди, которые на моей планете, без стеснения загорают на пляже голышом. Загорает всё тело, кожа дышит всеми порами. И потом, когда ты перед кем-то в спальне раздеваешься, то на коже нет светлых незагоревших мест, которые прикрывала одежда.

— Значит перед мужчиной и в спальне? Неплохо сказано. Принимается, я тоже хочу записаться в ваши ряды.

Незаметно пролетел месяц и начался другой. В этот раз Грег после очередного отъезда по делам, вернулся на день раньше, и вернулся с покупкой. Он внёс в кабинет новенький телескоп и сразу принялся за его установку. Прикрутив трубу, он приник глазом к окуляру и стал рассматривать горы на горизонте. А неплохо видно. При желании даже траву и плоды на ветках растущих на горах деревьев рассмотреть можно. Насладившись мощью степени приближения, он направил телескоп на другой берег озера. Именно там сейчас должны были загорать Элис и Мия. Вот он и посмотрит, чем они там занимаются.

А … ой …. Погоди … это там мать, Мия и кто? Рядом с обнаженными Ольрией и Мией на песке стояла и непринуждённо общалась с ними … девушка. Элис? Тоже голая и … при этом без всяких мужских признаков. Это что? Элис оказывается никакой не парень? У него на линкоре более года жила и служила женщина!? И в добавок она … вернее он к ней имеет чувства? Как она там пару раз выразилась? Охренеть можно!

Он сделал приближение сильнее и стал рассматривать тело нового Элис более тщательно. Нет, никакого обмана зрения нет. Это девушка. И при этом она явно отвечает его чувствам. А чувства к ней у него есть? Мужчина покопался в себе и честно признал, есть они. Да-ааа. И что теперь с этой правдой делать? Что дальше? Продолжить делать вид, что он ни о чем не догадывается? А что потом? Вернуться на линкор и разойтись в разные стороны они уже не смогут. Хотя один выход есть. Жениться и тогда экипажу придётся принять Элис как его супругу, и её проживание в его каюте будет оправдано. М-да. Придётся отойти и от принципа — женщинам на военном корабле не место. Тут правда есть нюанс. Многие парни будут рады их появлению. Вот тебе капитан и ещё одна нагрузка — разборки мужчин делящих женщин. Впрочем,