Океан. Выпуск десятый - Светлана Мекшен

Линейные корабли, фрегаты, корветы, бриги, барки, бригантины, лихтеры, шхуны знаменуют собой расцвет мореплавания в эпоху парусников.

И наконец — клипер.

Клиперу принадлежит честь закрытия эпохи парусного флота.

В истории мореплавания клиперы известны с начала прошлого века. Сперва это были тупоносые парусники с плавными кормовыми обводами. Они имели большую парусность, но могли плавать без балласта. Широкая форма корпуса обеспечивала высокую остойчивость. Обладая феноменальной по тем временам скоростью — до 14 узлов, — они успешно соперничали в скорости с фрегатами.

Но большие торговые и пассажирские клиперы начали строиться в 40-е годы XIX столетия. Американский инженер-судостроитель Джон Гриффит после теоретических расчетов пришел к выводу, что быстроходность судна целиком зависит от формы его корпуса и парусной оснастки, и построил корабль с очень острыми и вогнутыми в носовой части обводами. Наибольшую ширину корпуса он перенес в кормовую часть. Ниже ватерлинии в поперечном сечении корпус приближался по форме к треугольнику. Самым существенным в этой конструкции было отношение ширины к длине — 1:6 или 1:7. Длина в шесть-семь раз превосходила ширину судна. Это было необычно. Прежние парусники имели отношение ширины к длине — 1:3 или 1:4.

Появился термин «длина бежит». Клиперы с узким и длинным корпусом, подобно сильным рыбам, рассекали волны. Парусная оснастка на них была многоярусной и самой совершенной. Большая парусность и узкий корпус обеспечивали новым судам бешеные скорости. В дословном переводе с английского «клипер» означает «стригун». Судно как бы стригло своим легким корпусом верхушки волн.

Один за другим сходили со стапелей и завоевывали себе славу на морских путях клиперы: «Рейнбоу» («Радуга»), «Си Уитч» («Морская ведьма»), «Хризолит», «Лайтнинг» («Молния»), «Ариэль», «Прессен» («Пруссия»), четырехмачтовик «Грейт Рипаблик» («Великая республика») и знаменитый «Катти Сарк» («Короткая рубашка»). Приписанные к разным портам Америки, Англии, Германии, они получили прозвище «Гончие псы океана».

На них ставили, как на скаковых лошадей или рысаков на ипподромах, назначали большие призы, когда, возвращаясь из Гонконга или Фучжоу с грузом чая, клиперы соревновались в скорости, выносливости команд и мастерстве капитанов, умевших выжимать из своих «стригунов» и экипажей все до последнего. Победители гонок входили в Ливерпуль или Лондон под восторженные вопли многих тысяч людей. Капитанов и отличившихся матросов носили по улицам на руках, как победителей.

Клиперы «Поймай ветер» и «Капитан Кук» принадлежали к разряду таких кораблей. Первый — собственность британской Ост-Индской компании строился на английской верфи. Он отличался от «Капитана Кука», принадлежавшего частному судовладельцу, тем, что его корпус ниже ватерлинии был обшит листовой медью, которая увеличивала быстроходность и предохраняла днище от обрастания ракушками. На деревянных судах без такой обшивки часто приходилось заниматься кренгованием — очищать днище от целых колонии моллюсков, разрушавших корпус и тормозивших ход.

Клипер «Поймай ветер» грузился в Дувре и зашел в устье Темзы, чтобы взять еще некоторые товары. Он уже готовился к отплытию.

«Капитана Кука» Ост-Индская компания зафрахтовала для той же цели. Оба клипера пойдут в одном направлении — в Тайваньский пролив. Доставив туда грузы компании, корабли нагрузятся чаем и выйдут в обратный путь. Но на обратном пути клиперам предстояло участвовать в гонке, соревноваться в скорости. Условия гонки были в деталях разработаны заранее, и тому из капитанов, кто приведет корабль в Лондон первым, назначался крупный денежный приз.

Гонки имели целью не только показать высокие мореходные качеств кораблей и экипажей. Компании было выгодно доставить чай в Англию поскорее, чтобы он сохранил свой вкус и аромат, а заодно и составить себе рекламу.

Командам судов о гонке пока не сообщалось.

В кубрике в носовой части, куда Егора привел Фред Пековер, койки были расположены по периметру в два яруса. Посредине стоял стол, за которым матросы ели. Над столом висели два керосиновых фонаря. Вот и все убранство.

С каждым нанятым на клипер моряком непременно знакомился капитан, чтобы знать, чего стоит матрос и на что он способен. Не успел Егор как следует освоиться в кубрике да познакомиться с соседями, как его вызвали наверх.

Каюта капитана находилась в кормовой части, где жили также его помощник, штурман, старший боцман, рулевые старшины, баталер, лекарь, плотник, парусный мастер. Дверь капитанской каюты отличалась от других шикарной отделкой под орех. Блестела тщательно надраенная медная ручка.

Но дверь оказалась запертой, и Фред, который привел Егора, сказал:

— Кэп, видимо, вышел.

Они направились было к выходу на палубу, но встретились с капитаном в узком проходе между каютами. Это был высокий красивый шатен в светло-сером сюртуке, синих брюках и лакированных ботинках. Когда капитан поравнялся с ними, Фред доложил:

— Новичок прибыл, сэр!

Капитан посмотрел на Егора, который, вытянувшись в струнку, прижался спиной к переборке, и, отперев ключом дверь каюты, пригласил их войти.

Капитан Дэниэл Кинг был еще довольно молод — тридцати двух лет. Он окончил штурманскую школу, плавал на фрегате штурманом, затем помощником капитана и вот уже четвертый год успешно управляет клипером. Он сел в привинченное к палубе кресло у стола, на котором находился небольшой глобус и лежали книги в кожаных переплетах. На втором столе, у переборки, — развернутая морская карта, циркуль и другие измерительные инструменты, стакан с недопитым чаем в серебряном ажурном подстаканнике. Капитан спросил Егора:

— Имя?

— Джордж Пойндексер.

— Откуда родом?

Егор не понял вопроса. Капитан покачал головой.

— Ты не англичанин?

Егор решил говорить правду.

— Нет, я русский.

— Рус? Рашен? О! — Капитан глянул на Фреда и рассмеялся, сверкнув белыми чистыми зубами. — Вот так сюрприз! У меня в команде еще не было русского моряка.

Фред виновато развел руками.

— Откуда мне было знать, сэр? На пристани я не спрашивал его о родине… Я взял и привел… Я слыхал, сэр, русские парни тоже смелые моряки.

— И я кое-что слышал о них. По крайней мере, мне известно плавание капитана Головнина вокруг света в тысяча восемьсот девятнадцатом году[28]. Ты хорошо сделал, что привел этого, как он говорит, Джорджа. У меня недобор в команде… Трое прощелыг дезертировали в Дувре. — Капитан опять посмотрел на Егора: — Что ты умеешь делать?

Егор поспешно достал из кармана спасительную бумагу Стронга. Капитан прочел ее, сдержанно сказал:

— Рекомендация хорошая. Но почему ты носишь английское имя? Почему ты Джордж, а не Иван?

— Мое настоящее имя Егор Пустошный. Но пусть я буду Джордж Пойндексер.

Капитан внимательно выслушал Егора и кивнул.

— Пусть так. Значит, ты был палубным матросом?

— Иес. Еще я умею шить паруса.

— Что он говорит? — спросил капитан у Фреда.

Тот пожал плечами. Егор стал показывать, как шьют паруса. Капитан догадался.

— Ты шил паруса? Хорошо. Но парусный мастер у нас есть. Мне нужны матросы для работ на мачтах.

— Могу и на мачтах, — ответил Егор.

— Посмотрим, каков ты есть… — Капитан поднялся с кресла, подошел к Егору и бесцеремонно ощупал крепкими пальцами мускулы его рук. — Идем на палубу!

Дэниэл Кинг шел так быстро, что Егор еле поспевал за ним. Фред следовал за капитаном на почтительном расстоянии в один шаг. На палубе капитан остановился у фок-мачты и неожиданно громким и резким голосом скомандовал:

— Пойндексер, на салинг — марш!

Егор поначалу немножко растерялся. Лицо капитана было серьезным, а глаза улыбались. Фред еле заметно указал Егору глазами вверх. Егор поднял голову и догадался, что капитан посылает его на салинг, площадку в виде рамы у топа стеньги. Он проворно подошел к вантам, закрепленным у борта, и быстро полез по ним на марс. Постояв там секунду, перевел дух и по следующим вантам, закрепленным уже на марсе, стремительно взлетел на салинг. Замер там, крепко обхватив рукой стеньгу, и глянул вниз. Фред и капитан показались ему маленькими, головастыми и коротконогими. Капитан скомандовал:

— На фор-бом-брам-рей — марш!

Егор на ходу вспоминал названия рангоута и такелажа. Язык можно вывихнуть, а уж запомнить их и вовсе не просто. Но ему помогли школа Акиндина и плавание на «Пассате». Смекнув, что делать дальше, он перехватил руками фор-брам-ванты — уже третьи снизу — и полез выше, к рею у основания следующей, четвертой стеньги.

Он стал на рее, взявшись за стеньгу руками, и снова посмотрел вниз. Голова чуть закружилась. Фигуры капитана, Фреда и собравшихся вокруг них матросов были совсем маленькими, похожими на детские. Снизу его опять подстегнул капитанский приказ: