Слияние - Василий Скородумов

К сожалению, не миновав его, пройти дальше не представлялось возможным. По этой причине нужно было разработать план, следуя которому удастся пройти племя бюреров без ущерба собственному здоровью.

Бросить гранату — можно, но нежелательно. Ещё откинут обратно, и сам подорвёшься. Нет, такой вариант определённо не годится.

Ошарашить бюреров своим внезапным появлением, а потом быстренько всех перестрелять, пока они в ауте? Тоже, пожалуй, не катит.

Всё не то, всё не то!

А может просто пройти мимо карликов. Медленно, не торопясь. Вдруг удастся избежать серьёзных последствий.

В любом случае, ничего более хорошего Шнайдер придумать так и не смог.

Надеясь на лучший исход, сталкер, повесил автомат на плечо и вышел к бюрерам. Сердце бешено колотилось, ноги стали тяжёлыми, как будто к ним привесили пудовые гири. Стараясь дышать как можно реже, Шнайдер очень часто сглатывал.

Племя бюреров в основном состояло из самок и детёнышей, но были здесь и мужчины. Все они сидели вокруг небольшого костерка, словно сталкеры на базе. Бюреры молчали, тупо уставившись на пламя.

Но, заслышав шаги человека (Тур ступал бесшумно как пантера), они повернули свои уродливые лица к нему. Шнайдер сначала опешил, но продолжал идти. Бюреры смотрели на него, как на ходячее дерево: удивлённо, заворожено и раскрыв рты. Шнайдер приободрился и зашагал увереннее.

Тут лямка его рюкзака соскользнула с плеча и упала на локтевой сгиб. Шнайдер собрался его поправить, но бюреры оживились, загомонили, повскакивали с мест.

Алексей выставил вперёд раскрытые ладони — мол, всё в порядке, трогать я вас не собираюсь. Бюреров это не успокоило, даже если они и поняли смысл этого жеста. В Шнайдера полетело горящее полено. Он хоть и с лёгкостью увернулся, дальше стало хуже. Все деревяшки из костра разом ринулись на него. Шнайдер по мысленному приказу выполнил команду «вспышка справа» и замер на полу. Поленья просвистели в нескольких метрах от его головы и ударились о стену, взорвавшись тысячами искр.

Шнайдер активировал фонарик и по очереди направил луч света в глаза каждому из карликов. Они дико возопили, словно горели в огне.

Пока к бюрерам не вернулось зрение, Шнайдер быстро ринулся бежать. И тут же упал без сознания. На огромной скорости в его затылок врезалось что-то большое, тяжёлое и твёрдое…

Боже, как болит голова!

Где я?

Вспомнил. Был в пещере бюреров а потом.… А что потом? М-м-м. Так, ещё раз: пушистик, пещера, бюреры, целое племя…. Я бежал…. Точно, мне в голову что-то ударило. Что? Не важно. Знаю зато, что отрубило меня основательно.

И как долго я без сознания? День, час, минуту, пару секунд? Понятия не имею.

Как же болит голова?

Почему у меня такое чувство, что я вишу кверх ногами?

Шнайдер открыл глаза. С огромным трудом. Осмотрелся.

Блин, я реально вишу кверх ногами. Вот так так!

На уровне своих глаз, Шнайдер увидел безобразную физию малыша-бюрера. Он тыкал в сталкера своим толстым, маленьким, сморщенным, словно переваренная сосиска, пальцем, как будто проверял, готово ли блюдо.

— Брысь! Пошёл отседа! — цыкнул на него Шнайдер. Понял ли карлик или нет, но зато отошёл на три шага назад. А когда Алексей несколько секунд посверлил его взглядом, малыш вообще убежал к своей мамочке. Ну и хорошо, ну и слава богу!

Шнайдер посмотрел на бюреров. Похоже, что мужчин здесь не было, одни женщины и дети. В таком случае можно было — нет, нужно — каким-то образом освободиться и тикать отсюда. Шнайдер не был осведомлён о телекинетических способностях самок карликов, вполне вероятно, что их и нет вовсе. Ну а дети, неважно какого пола, со взрослым человеком навряд ли справятся.

Шнайдер посмотрел на свои ноги. Они были обмотаны толстой бечёвкой. Сама же верёвка была двойным морским узлом привязана к крюку. Откуда у бюреров крюк, и каким образом они смогли его так хорошо и высоко, для Алексея было полнейшей загадкой, ответ на которую он никогда не узнает. Карлики сами ему, естественно, не скажут, а обратиться к бюреру со словами: «Любезнейший сэр, разрешите полюбопытствовать, где вы достали такой превосходный крюк. Я хотел бы иметь такой у себя в прихожей» и при этом ожидать ответа — в высшей степени глупо.

Итак, развязать верёвку не получиться. Факт. Тогда нужно бечёвку перерезать. Так, где нож? Ага, вот же он! На поясе, в чехольчике. Острый нож, хороший, ни разу его точить не пришлось. Может он даже металл сможет перерезать, ну да этим займёмся позже.

Шнайдер обхватил верёвку ладонью и резанул чуть ниже руки. Нож хоть и острый, с задачей справился не сразу. Так что пришлось полоснуть четыре раза.

Ноги Шнайдера полетели вниз, но он продолжал держаться за остаток верёвки, поэтому приземление получилось мягким.

Шнайдер посмотрел на свой рюкзак. Он был небрежно прислонён к стене, словно его сюда зашвырнули, ну а там уже дело инерции. Странно, что бюреры в нём не копошились, на них это совсем не похоже. Неужели не смогли открыть?

От этой мысли на лице сталкера появилась слабая, но хорошо различимая улыбка.

Зато, глянув на оружие, валявшееся неподалёку, Шнайдер чуть не издал вопль огорчения и негодования. И очень хорошо, что сдержался, не надо привлекать внимание бюреров, пусть они и дальше занимаются своими делами.

Фишка в том, что его МР5 и новенький хороший пистолет образовали единый комок металла. Бюреры, знающие, что оружие представляет для них угрозу, решили от него избавиться. И постарались они на славу. Обратно теперь уже ни автомат, ни пистолет не вернуть.

И что странно, пистолет, находившийся в кобуре, они достали, а нож — нет. Правда, это Шнайдеру очень повезло. Не став дожидаться пока кто-нибудь из бюреров его заметит, Алексей взвалил рюкзак на плечи и побежал…

И только пробежав довольно далеко, Шнайдер задался вопросом: «А где, собственно говоря, Тур? Всё ли ним в порядке?»

Так как его тела он у племени бюреров не обнаружил, то из этого следовало (опять-таки) два вывода: либо он убежал, либо его уже съели. Посчитав сначала второй вариант абсурдным, Шнайдер вспомнил, что карлики в еде не брезгует ничем. Они могут съесть как свежатину, так и падаль. Бюреры даже зачастую промышляют каннибализмом.

Так что, оставалось только надеяться, что Тур всё же убежал и теперь ждёт своего хозяина где-нибудь неподалеку.

Но сейчас Шнайдер молился, чтобы ему на пути больше не встретилось ни одного бюрера. С одним взрослым карликом даже с РПГ сложно справиться, а имея в наличие всего лишь нож…

Пробираться по тёмной пещере без фонарика было ужасно. Шнайдер ощущал себя слепым. Приходилось опираться на стену, идя по бесконечному туннелю, минуя многочисленные повороты, которым, казалось, не будет конца. Бежать же попросту не представлялось возможным.

Бросятся ли бюреры за ним в погоню? Сомнительно. Нет смысла гнаться за добычей, которая убежала. Бегуны они никакие, догнать Шнайдера им было бы чересчур сложно. В конце концов, пища для бюреров не являлась проблемой. Не удалось слопать человека, съедят себе подобного. У них это законом не запрещено. Да и вообще, есть ли у них законы?

Шнайдеру кстати очень повезло, что на момент его прихода племя карликов было сыто. Только по этой причине его не съели сразу. Решили оставить на потом. Ещ1ё больше ему повезло, что мужчины ушли на какое-то дело. Скорее всего, на охоту. Впрочем, кто их знает, этих мутантов! Если бы они остались в племени, шансы убежать у Шнайдера были бы приравнены к нулю.

Сколько Алексей шёл по пещерам, он не знал. Собираясь посмотреть время, Шнайдер прощупал свои карманы в поисках ПДА. Но ПДА не было! Карманы были пусты!

Чёрт, он остался у бюреров. И детектор аномалий, и ДЖФ. Всё там.

Без них, чтобы дойти до «Ста рентген» понадобиться удача, которую может дать только дьявол-хранитель.

Шнайдер не видел, цел ли его ПДА. Однако ежели он сломан, тогда по всей сети могли разослать сообщение о его смерти. Будет здорово: и в прямом и переносном смысле. Эта новость потрясёт весь сталкерский мир. Если Шнайдеру всё же удастся дойти до бара Сидоровича, хотелось бы ему посмотреть выражение лиц сталкеров, искренне считающих, что он мёртв. С другой стороны, какой-нибудь вусмерть напившийся мужик под влиянием паров алкоголя мог запросто подумать, что видит призрака или зомби, и принялся бы палить по Шнайдеру дабы отогнать «наваждение». Вот тогда будет такое красивое русское слово — ЖОПА.

А тем временем… совершенно неожиданно забрезжил свет в конце тоннеля. В буквальном смысле слова. Шнайдер увидел маленькую, крохотную точку света, увеличивающуюся по мере того, как он подходил к ней всё ближе и ближе. Только выход ли это?