Одураченные. Из дневников (1939—1945) - Август Кельнер

День «захвата власти» требуют отметить достойно. Но без вывешивания флагов. Странная метаморфоза. Быть может, это ваше последнее 30 января, господа-захватчики власти!

Вы годами ходили по колено в крови — в крови вы и утонете!

Фрау ректор Д. не может понять народы, которые оказывают нам сопротивление. «Мы же хотим им только добра!»

Идиотизм такого сорта распространен шире, чем можно предположить. Немцы в большинстве своем лишились рассудка, чувство справедливости им теперь незнакомо.

Битва за Сталинград закончилась сегодня в четыре утра. Для вермахта — бесславно: 6-й армии, которой командовал генерал-фельдмаршал Паулюс, больше нет. Свыше 300 000 солдат и офицеров убиты или в плену. Гитлер требовал сражаться до последнего солдата. Однако все генералы предпочли русский плен. Геройской смертью умирают только дураки. <…>

Немецкая армия, под предводительством «величайшего полководца всех времен», потерпела самое сокрушительное поражение в человеческой истории. Почему? Потому что «гениальный полководец» ни бельмеса не смыслит в стратегии. Боясь потерять престиж, он судорожно пытался удержать позиции в Сталинграде и на подступах к нему, ибо 30 января 1942 года громогласно заявил в Берлинском дворце спорта: «Мы возьмем Сталинград, и никто никогда не сдвинет нас с этого места». И ради этой цели фанатик пожертвовал жизнью сотен тысяч солдат!..

Теперь черед партийных чиновников и пропагандистов. Их задача — хвастливыми тирадами прикрыть позорное пятно под названием «Сталинград», взбодрить приунывший народ и призвать его не жалеть «ради победы» последних сил.

Хотя число тех, кто начинает думать, немного возросло, большинство немцев не имеют четкого представления о поражении в Сталинграде. Пропагандисты озабочены тем, чтобы воля к победе не ослабевала слишком быстро. Правду по-прежнему скрывают. Поражения оправдывают, отступления называют необходимым условием для будущей победы. Народ, избалованный триумфами, слегка ошеломлен, но требуется еще пяток хороших поражений, чтобы люди перестали верить в фюрера.

Чиновники и бонзы не горят желанием повоевать на Восточном фронте. Любят говорить, как важно отправиться туда, но продолжают сидеть в своих креслах. А ведь должны бы подавать пример. Партайгеноссен, воины-домоседы, ораторы, кочующие по рейху, бюрократы, журналисты и пропагандисты могли бы составить целую рать. Партия и прочие организации не являются чем-то крайне необходимым для жизни. В прошлом войны велись и без них. Так что, господа, вперед, на фронт! (Мой призыв никто не услышит.)

Генеральный уполномоченный по мобилизации трудовых ресурсов, гауляйтер и имперский наместник Заукель издал 27 января постановление, обязывающее зарегистрироваться всех трудоспособных мужчин и женщин.

Мое мнение: нацисты могут лезть из кожи вон, но все их старания ни к чему не приведут. За тотальной войной последует тотальное фиаско.

Тотальную войну надо как-то обосновать, а потому на публику в Берлинском дворце спорта был выпущен д-р Геббельс, который, конечно, позаботился о том, чтобы создать восторженную атмосферу всеобщего одобрения. Используя весь арсенал риторики, министр начал рисовать недалекому бюргеру призрак большевизма. Прибегнул к способу, давно испытанному нацистами. Коммунизмом они пугали народ еще до прихода к власти — и с большим успехом. Теперь Геббельс надеется одурачить своими доводами не только Германию, но и весь мир.

Но если большевизм действительно опасен, то почему наши правители заключили в августе 39-го союзнический договор с этим противником? Думали перехитрить англичан? Почему большевистские методы нашли применение в Германии, и, объявив «тотальную войну», Гитлер использует выражение Сталина, который призвал к ней еще в 41-м? <…>

Кровавые преступления вермахта сплотили русский народ в его стремлении изгнать захватчиков с русской земли. Завоевателям противостоит любовь к Родине. <…>

Когда немецкие войска дошли до Волги, не потребовалось многословных призывов. Лозунг был прост и ясен: «Врага из России надо изгнать!» Симпатии человечества на стороне России. Россия подверглась агрессии и страдает от войны, как не страдает никакая другая страна.

С завтрашнего дня буду иметь честь и сомнительное удовольствие трудиться три дня в неделю в участковом суде Альтенштадта. Записи станут более редкими, поскольку свободного времени у меня поначалу будет, несомненно, мало. Война входит в мою личную жизнь, не заслужив на это никакого права. Но кто спрашивает сегодня о каких-либо правах?

Газеты и радио расхваливают Атлантический вал. Обывателя заверяют, что в крепости под названием «Европа» он может чувствовать себя в полной безопасности. «Непробиваемый и неприступный вал из бетона и железа» от мыса Нордкап до испанской границы, предстающий пред взором удивленного европейца, столь же неприступен, сколь неприступной была линия Мажино. Недаром Франция мнила себя за нею сладко почивающей. <…>

Судный день все ближе. Немецкий волк пережрал и обрек себя на погибель. Не ведает, что лишь в чувстве меры мастерство приметно! Зазнайство, нескромность и пустословие — злейшие враги любого чувства меры. Кстати, может ли кто-нибудь из моих порядочных современников представить себе скромного национал-социалиста? Честный человек, не колеблясь, ответит: нет! Это просто непредставимо.

Запись в связи с газетной заметкой под заголовком «Борьба на Востоке» о конкурсе среди школьников, пишущих сочинение на эту тему.

«Борьбу на Востоке» проповедуют в школах. Молодежь надо убедить в необходимости этой «борьбы». Поэтому ее называют «борьбой за свободу» и «честь нации». Смешно! Если какой-нибудь народ и борется за свободу, то это русский народ. <…>

Накануне дня рождения фюрера десятилетних мальчиков и девочек по всему рейху с помпой принимают в гитлерюгенд. Военная карьера немца начинается в 10 лет. Пусть дети имеют в этом возрасте смутное представление о «силе» и «чести» Германии, зато их одевают в форму. Совсем еще юные, они уже ощущают дыхание милитаризма, который не выпустит их из своих когтей, пока они не лягут в общую могилу.

Верхи признали, а каждый думающий немец это давно понял — сторонники войны с Россией глубоко заблуждались. Поход на Восток готовился исподволь. Оргвопросы решались блестяще. В этом отношении никого ни в чем нельзя упрекнуть. Заблуждение крылось в другом. В партийных кругах об этом вообще не говорят. А дело в том, что руководство рейха верило в поддержку со стороны русского народа. Нацисты надеялись, что освобождение от большевистского «ярма» будет воспринято русскими с восторгом. И что же? Все произошло наоборот. Понеся тяжелейшие потери, русский народ оказал героическое сопротивление и уже нанес врагу два мощных контрудара.