Кровь леса - Артем Лунин

Нанджи шла впереди. Она двигалась бесшумно, несмотря на то что несла три четверти нашей ноши. Я пер сзади, спотыкаясь о собственные ноги, малый вес казался неподъемным.

Когда Нанджи двигалась, я видел ее довольно четко. Когда девушка застывала, вскинув руку, силуэт таял на фоне серости. Последней таяла рука. Странно и жутковато было видеть, как в воздухе вдруг проявлялось лицо, одна голова, без тела – Нанджи вертела головой, оглядываясь, прислушиваясь. Словно Чеширский Кот. Кошка…

Я переключался на тепловое видение, и передо мной маячило яркое большое пятно лица и два тусклых пятнышка поменьше и пониже – руки. Одежда девушки экранировала тепло. Поднять капюшон, стащить рукава на кисти, и будет невидимкой для тепловизора…

Мы вернулись на нашу поляну. Весь остаток вечера я учил Нанджи обращаться с биомечом. Она оказалась хорошей ученицей, сказался опыт владения живой лозой, скоро управляла оружием вполне сносно. Мы даже немного пофехтовали, но я быстро утомился и запросил пощады.

Пала ночь, холодная, безлунная. Нанджи раскинула плед, мы укрылись плащом, устроились спина к спине. Потом Нанджи заворочалась, повернулась ко мне.

– Чудесное оружие, – сказала она, щекоча дыханием ухо и затылок.

– Да, неплохое, хотя и сделано нелюдями… – подначил я ее. Нанджи на подначку не повелась.

– Думал, ты сочтешь его нечистым.

– Оружие не может быть нечистым, но может быть нечистой рука, направляющая его.

– Это да, – пробормотал я.

Так разговаривать было невежливо и неудобно, мне приходилось повышать голос. Я рискнул тоже повернуться к ней лицом. Мы шептались о событиях дня, строили планы на завтра. Нанджи рассказала мне о наговорных кругах, которыми каждую ночь окружала стоянку. Сегодня она впервые не стала таиться от меня и вслух произнесла заклинание. Добрый знак – раньше она ни за что не стала бы выдавать тайны волшбы ее племени какому-то нелюдю…

Вдруг до меня дошло, что мы держимся за руки. Нанджи прервала рассказ, смущенно посопела, шевельнула пальцами, но я не отпустил. Еще чего. Тихонько потянул на себя. Девушка попыталась сопротивляться, но как-то неуверенно. Я вдруг ощутил нарастающий страх и странную сладкую слабость, покорную, ждущую. Через мгновение понял, что это не мои чувства. Тонкие ладони вздрогнули в моих руках, Нанджи задышала часто, хотела что-то сказать, не смогла, захваченная чужими эмоциями – мое влечение, желание прикасаться, ощущать тепло.

Я поднес ее ладонь к лицу и поцеловал пальцы. Очень тихо, нежно, осторожно. Положил руку Нанджи под свою щеку.

Так мы и уснули.

Глава 6

Свет

Мы проснулись одновременно. Серая прозаичность утра разрушила все волшебство ночи, мы с судорожной торопливостью разомкнули объятия, отодвинулись друг от друга. Словно случайные любовники поутру неловко улыбаются друг другу, в душе проклиная растормаживающее действие алкоголя, и стараются припомнить имя человека, лежащего рядом…

Нанджи, не говоря ни слова, поднялась, потянулась. Я тоже встал, не зная, как себя вести. Я даже представить не мог такой глупой ситуации – провести ночь с девушкой… то есть спать с ней… то есть рядом с ней, даже почти обнимая…

И ничего не предпринять!

Лицом к лицу, рука в руке… наверное, тот человек, каким я был до попадания сюда, не понял бы меня – сейчасного. Как можно было упустить такой шанс? Чуть смелее, чувак, она уже сдается, чуть настойчивее, и она спелым яблочком упадет тебе в ладони. Ты ведь хочешь ее и чувствуешь, что она тоже хочет…

И боится.

Вот ее страх меня и расхолодил. Желание – было ли мимолетной реакцией тела, или это было настоящее осознанное влечение?

В любом случае я не буду ее принуждать.

Молчание повисло между нами, похожее на плотные шторы. Нанджи ходила вдоль границы сторожевых заклинаний, убирая их. Я наблюдал – не знаю, отчего вдруг начал видеть токи энергий, но с тех пор старался не пропустить такого зрелища.

Некоторые цветные линии, окружающие стоянку, стали растворяться в прохладном утреннем воздухе. Другие вдруг сделались почти плотными, и Нанджи попросту намотала их на пальцы, словно обычные веревочки, и убрала куда-то под одежду.

– Можно я попробую?

Поколебавшись, Нанджи кивнула:

– Только осторожно, – хотелось бы верить, что в голосе девушки действительно было нечто большее, чем просто предупреждение.

Мы соприкоснулись кончиками пальцев, волшебная нить была немногим толще волоса, я потянул, удерживая силу. Это было непросто, нить норовила вырваться и обмотать меня с ног до головы. Нанджи встала рядом, чтобы в случае ошибки вмешаться. Я все же намотал волшебную нить на кисть руки. Магия пощипывала кожу. Я протянул смиренное заклинание девушке, и она убрала моток под плащ.

– Ты умелый маг.

На этакое заявление мог только глуповато ухмыльнуться. Великий маг, призыватель искорок, Повелитель Света… Представления не имею, как у меня выходит то, что выходит. Воображаю – и оно случается. Вот как сейчас.

– Огонь, – попросил я, присев над приготовленной Нанджи кучкой хвороста и вытягивая над ним руку.

В ладони появилось горячее алое зернышко, так моему внутреннему видению представало это заклинание. Тот же «ширак». Я потихоньку начал тренировки в магии, Нанджи помогала, но чаще наблюдала с изумлением. О магии вэйри говорить избегала.

Дымок защипал полуслепые глаза, я отодвинулся. Скоро огонь весело затрещал. Нанджи расставила на коряге чаши, формой похожие на большие восточные пиалы.

Вкусно запахло бульоном и травкой, заменявшей здесь чай или кофе. Завтракали в молчании, по очереди прикладывались к чаше с горьковатым бодрящим напитком. Нанджи сходила к ручью, вымыла чашки, свернула их в трубочки и рассовала по карманам плаща. Я распинал по сторонам кучу вялых веток и мха, служившую нам постелью. Нанджи бросила Зеленое Слово, заклинание упало с ее губ на лесную землю.

Через час ломаный кустарник отрастит свежие листья, вытоптанная трава воспрянет, на старательно политом водой кострище вырастут лопоухие кипы мха. Через два никто не скажет, что здесь кто-то ночевал, и не один день.

Я так не умел, хотя научиться пытался.

– Спасибо за гостеприимство, – я поклонился поляне и ручью. Почувствовал удивленный взгляд девушки. Она помедлила и поклонилась тоже.

Мы взялись за руки (не то чтобы в этом была необходимость) и пошли.

К полудню мы наткнулись на крохотную речку или широкий ручей и пошли вдоль него. Привал Нанджи объявила нескоро. Я с облегчением уселся в траву, отдуваясь. Почувствовал на себе взгляд девушки, помахал рукой – в порядке, мол. Чужое беспокойство отхлынуло.

С помощью биомеча, обращенного в длинное тонкое копьецо, Нанджи в два счета наострожила рыбы. Я снова поразился тому, как быстро привыкшая к магическому оружию девушка освоилась с чужой техникой.

Костер разводить не стали. Перекусили сырой рыбой, она оказалась не столь уж отвратна на вкус, как я опасался. Не люблю всякие там суси.

Пошли дальше – вдоль ручья, потом свернули в лес. Я шел прямо за Нанджи, продирался через густой подлесок. Большие деревья, угнетавшие низинную флору, были покарябаны давно отбушевавшим пожаром, и зеленая мелочь бурно пошла в рост, не проберешься, наверное, это и означает «через тернии»…

Нанджи споткнулась.

– Серый, погоди…

– Что такое? – Конечно, я смотрел девушке… в спину, замечая, как красиво она двигается – даже в моем купированном зрении. Но вообще-то, она не могла заметить мой возбу… восхищенный взгляд!..

– «Per aspera»? – недобро спросила Нанджи. – Красиво двигается? И пожар моими глазами посмотрел!

Она обернулась, и я попятился. Оглянулся судорожно – и не увидел ничего, кроме темных и светлых пятен!

– Погоди. – Я моргал, таращился и оглядывался изо всех сил, пока слезы из глаз не потекли и шея не заболела. Но – все те же разноцветные пятна, и только!..

Пришло озарение. Я городской ребенок. Лес знаю не настолько, чтобы провести параллели между давним пожаром и процветанием низинной растительности…

Эта мысль принадлежала Нанджи.

И смотрел я ее глазами, и ненароком подслушал мысль, и перебросил свои.

– Я нечаянно, – сообщил я.

– Нет, – Нан явно злилась. – Ты нарочно!..

– Да не умею я!.. – крикнул я одновременно вслух и на «телепатической» волне. Нанджи аж схватилась за голову. – По крайней мере, специально не умею.

– Но это невозможно!.. – заорала теперь она. – Перестань лезть ко мне в голову!

– Оно само!..

– Тао, возникающее само по себе, бывает только между… – девушка замолкла.

– Договаривай. – Я взял ее за руку.

Нет. Нет. Нет. – Она «заговорила» короткими рублеными мыслями. – Между нами… Ты же нелюдь!..

Это ничего не значит. – Мой ответ «прозвучал» так же. Тихая Речь, так называется телепатическое общение, когда передаешь кому-то лишь слова и избранные образы. Как любое искусство, оно требует тренировки… и я ненароком передал то, что вовсе не собирался.