Расстрелянный парламент - Анатолий Грешневиков

Во-первых, это делается с целью объединения усилий по защите и сохранению законодательных органов власти.

Во-вторых, это делается для выстраивания четкой вертикальной власти.

Идея спикера не по душе президентской команде. Пресса ругает парламент, называя его не как Хасбулатов – опора демократии, а «тайное политбюро». В «Российских вестях» появилась фотография-монтаж: будто вместо выставочного плаката на магазине «Руслан» – идет замена на вывеску «Руслан Имранович». Оригинально издеваются. А в статье есть такие же оригинальные выпады против Съезда. Народ успокаивают – мол, Президент не собирается губить Съезд. Это померещилось депутатам. А вот Хасбулатов губит все и вся – вольно трактует Конституцию, и Съезд у него неработоспособен.

Никогда и нигде парламент не был душителем демократии. На каждом углу спикер старается «докричать» свою мысль. Об этом твердят и депутаты, отвечая на обвинения лжедемократов.

Крик из последних сил…

Чтобы заявить о конституционном кризисе – его надо сперва создать. И создали.

Виновным назвали депутатский корпус во главе с Хасбулатовым.

В пропрезидентской газетенке «Куранты» о Хасбулатове идет речь, будто он не спикер российского парламента, а простой зэк, тюремный горемыка. И потому конституционный кризис…

Говорит спикер о демократии – тут же его высмеивают его же словами «самый большой демократ». Устал Хасбулатов, ушел с сессии – кричат о наркотическом состоянии. Конечно, спикер для них – большевистский вождь, потому статья и называется «Хасбулатовщина»… Признаки вождизма зарождаются, но в другой голове.

Радикалы обвиняют спикера в неправомочности создания депутатской комиссии для расследования первомайского избиения оппозиции. Избили людей – и им не надо проводить расследований. Хороша демократия!

В связи с первомайскими событиями Хасбулатов выступил по телевидению. Объяснил мотивы избиения людей… Депутаты, поддерживающие Президента, стали оправдывать действия правительства. Раз, мол, референдум выигран, то можно и власть употребить. У Президента после референдума стратегическое преимущество…

Сомнительное преимущество.

Прав Хасбулатов: референдум выиграло телевидение. Пусть слова спикера лишь слова: «Информационный террор общество дольше терпеть не может». Будет терпеть. А если кто-то и не желает, то вряд ли сегодня что можно поправить. Было время – окружали «Останкино», требовали свободы слова – теперь всем ясно – нет свободы слова. И Президент после референдума может дубинкой воспитывать свободолюбивых. У него преимущество – физическое.

Итоги референдума мной были определены – никто не выиграет. Раскол общества не перевесит ничью сторону. А вот Хасбулатов, судя по расстройству, уверен был в выигрыше.

Раньше надо было спохватываться, какую роль играют средства массовой информации. Это даже не четвертая власть, как я сказал на сессии, а наиглавнейшая.

Два года я записывал остроты, юмор, сарказм, хамство нашего Хасбулатова. Есть просто удивительный юмор… Он-то и породил желание – написать небольшую книжку из изречений спикера.

Среди «афоризмов»:

«Вы что, отключаете у меня микрофон? Я думаю, только я здесь отключаю. Оказывается, и меня можно «отключить».

«Может быть, я повторюсь, но я знаю себе цену. И Бога ради, не сочтите за нескромность, знаю, что на этом месте меня никто заменить не сможет».

«Не зевайте, а то в момент зевания вас обязательно телевидение сфотографирует. Вы же видите, что телевидение – очень большой друг народного депутата».

«Давайте напоследок пройдемся по кругу (по микрофонам) и кончим на Светлане Петровне».

«Я написал статью, ее напечатала «Комсомолка», и поднялся тираж…» Таких юморин у меня была целая тетрадь. (К сожалению, при расстреле парламента тетрадь сгорела в моем кабинете).

Наши оппозиционные фракции не могут простить спикеру, что благодаря его некорректному манипулированию правительство уцелело.

Хасбулатов был оскорблен выпадом против него Президента. Радикалы подогревают конфликт.

Странная фраза обронена в «Известиях»: «За спиной Филатова Б. Ельцин тепло пожал главе парламента руку. Надо полагать, между этими руководителями конфликт исчерпан».

На глубокие размышления наводит фраза. Не хотят негодяи между ветвями власти мира.

Хасбулатов о Костикове:

«Если пресс-секретарь осмелится сказать хотя бы еще одно слово против меня, он будет выброшен и уничтожен».

Разговоры о быстром принятии Конституции имеют под собой одну цель – подорвать федеральную власть и отстранить Съезд и Верховный Совет от возможности участия в конституционном процессе. Именно об этом шел разговор у Хасбулатова с интеллигенцией. Вместе с депутатом Морокиным я составил список русских писателей, актеров, художников и предоставил его на прием.

За общим столом мы обсуждали российские проблемы нравственного оздоровления общества. Более всего, мне запомнились выступления Бондарева, художника Шилова – и особо актера Н. Горбачева из Ленинграда. Пообщавшись с Бондарчуком, Горбачевым я пришел к выводу: в России нет силы, которая бы объединила все оппозиционные силы и смогла противостоять развалу и хаосу.

Слова Хасбулатова не подкреплены силой, а говорит он правильно: «Как мы можем отказаться от Советов, когда в этой стране Советы имеют давние традиции и созвучны с многовековыми корнями российской государственности». В этом русле наши писатели помогли Хасбулатову написать прекрасные статьи о соборности, земских соборах, державных традициях.

Николай Рябов пытается внести раскол в парламенте. Не удается.

Депутаты работают на Конституционном совещании, несмотря на давление, угрозы, выкидывание, хамство. «Политические стахановцы» – это спикер назвал тех, кто на совещании пытается ускорить принятие Конституции неконституционным путем.

Хасбулатов нужен Ельцину, Ельцин – Хасбулатову.

Однако, несмотря на это блуждающее в среде оппозиции утверждение, есть все-таки решимость выбрать, побороться за другого спикера. Однако это не ко времени.

«Коллективный Распутин» – фраза спикера.

Сегодня избиратели все больше понимают их устремления, ибо лжедемократы заинтересованы в развале России.

«Коллективный Распутин» расправился с Председателем Совета безопасности, Скоковым, затоптал Руцкого, уволил Болдырева, зажал Степанкова. Чего же они еще хотят? – недоумевает народ.

Статья Хасбулатова «Русская идея», опубликованная 17 июня 1993 года в «Российской газете», вызывает особое доверие, уважение и я бы сказал – восхищение! Чем больше на нее ополчились демороссы, тем большего прочтения требует статья. Политик не может не возвращаться к истории. Это логично. Потому Хасбулатов призывает к изучению отечественной истории, использованию исторического опыта. Он воздает должное славянофильскому движению прошлого страны, выстраивает ряд исторических параллелей и предлагает россиянам сохранить соборность, отстоять Советы.

Позиция Хасбулатова достойна почитания. Вместе с парламентом обрусевает и его Председатель. Все чаще в парламенте вспоминают об исторической миссии и значении России.

Вся желтая пресса защищает ни с того ни с сего Рябова, его раскольническую деятельность. Хасбулатов определил его роль: «…Рябов без нашего, моего согласия назначается для каких-то непонятных целей, для подрывных целей практически».

Цель неприкрытия – принятие президентской Конституции. Вот почему и пропрезидентские газеты схватились за Рябова, как за возможность протащить нелегитимным путем Конституцию. Пусть спикер заявляет, протестует, кричит, что Конституция будет приниматься только через Съезд… Есть план принять ее на Конституционном совещании, али иным – негуманным – путем.

Зря Хасбулатов упомянул референдум… Через референдум теперь не захотят лжедемократы принимать Конституцию, побоятся. Спугнул. «Демократия без оппозиции – это плутократия» – заявил на сессии Хасбулатов. Именно так. Но плутократы уже есть. И сколь их не предупреждай, не изобличай – с них, как с гуся вода. Они себе на уме. То отключат у Хасбулатова телефон, то лишат охраны, то не пустят на трибуну… Так, смотришь, и в обществе перестанут уважать, смотришь и Конституцию протащат. Смотришь – и страну проморгали, или, как Тулеев сказал на Съезде, – прочмокали.

Хасбулатов объявил негласно о дежурстве в здании Верховного Совета. Мне пришлось реже выезжать домой – иной раз ночевали в кабинете… Ожидалась провокация со стороны Президента.