ТораДора. Том 6 - Такемия Ююко

– Я? Вы правы, если придёт Карманный Тигр, нашей школьной жизни конец! И пусть я не подхожу для должности президента, я готова участвовать ради всеобщего блага!

Хрясь! На этот раз никакой пощады. Тайга раскрутила микрофон на проводе и метнула его Ами прямо в лоб. Ами тут же рухнула на землю, схватившись руками за голову. – Ох! Ами, Ами, держись! – И те, кто участвовал в плане, и непосвящённые, все объединились на общей почве, ещё более усиливая беспорядок.

– А-ха-ха-ха-ха-ха! Я тайно убью каждого, кто попытается вмешаться в мой план, даже если ты глупая чихуахуа!

О каком тайном убийстве ты говоришь? Ты просто швырнула в неё микрофоном у всех на глазах. Но вращающийся на шнуре микрофон уже предельно ясно обозначил её намерения.

– Мы же не можем позволить Ами так рисковать?!

– Чёрт! Да никто не согласиться участвовать в выборах, если это так опасно!

– Это Китамура виноват, что он такой нерешительный! Только он подходит для должности президента!

– Это обязанность Китамуры!

Посвящённые в план сваливали всю ответственность на Китамуру, исключая возможность, что свою кандидатуру выставит кто-либо другой. Как и следовало ожидать, все дружно поддержали это выдвижение. Я действительно думаю, что это блестящая стратегия… Позади Рюдзи, увлёкшегося самовосхвалением…

– Хм-м…

Бум! Звук прозвучал сильнее, чем обычно. Одинокая классная руководительница (30 лет), подкрадывающаяся к Тайге со спины, встретилась с вращающимся микрофоном…

– Айсака-сан, Такасу-кун, похоже, вам обоим надо немного успокоиться…

В яблочко.

– Хм-м… Так вот в чём дело. Такасу-кун поначалу сам хотел баллотироваться?

– Угу…

Рюдзи и Тайгу притащили в комнату для нотаций, где они и изложили свой план Одинокой Леди и ответственному за дисциплину.

– Если вкратце, мы выступаем как кандидаты, которых все ненавидят, чтобы каждый почувствовал «только Китамура может предотвратить крах школы». Я думаю, что Китамуру заставят баллотироваться… но…

– Если бы участвовал один Рюдзи, это выглядело бы не слишком страшно… так что я тоже решила поучаствовать…

Одинокая Леди потёрла утомлённые глаза, заговорив очень усталым голосом…

– Так вы пытаетесь сказать, что Китамура воспрянет, став президентом школьного совета? Вы говорите, что не хотите, чтобы он продолжал бунтовать?

Рюдзи серьёзно кивнул…

– Верно… Не только мы так думаем. Мы рассказали наш план всему классу, и все согласились помочь нам. Неожиданный бунт Китамуры связан со школьным советом, и я думаю, что пока мы возвращаем его туда, мы сможем выяснить, что же за этим стоит. Мы сможем решить проблему, только если поймём, что кроется за его поведением.

– Но что, если Китамура-кун по-прежнему будет отказываться баллотироваться? Если кандидат только один, голосование становится формальностью, так что Айсака-сан действительно станет президентом.

– …Китамура-кун не будет просто сидеть и смотреть.

Рюдзи кивнул, соглашаясь со словами Тайги. Каждый в классе 2-С верил, что Китамура обязательно вмешается, потому-то эти двое и были готовы перейти на тёмную сторону, чтобы спасти его.

– Но я чувствую, что он может отказаться именно потому, что все упрашивают его?

– Мы всё равно верим, что в конце концов он решится.

Услышав решительные слова Тайги, Одинокая Леди обменялась взглядами с ответственным за дисциплину.

– Понимаю. Раз уж вы все так думаете, постарайтесь изо всех сил. Но, Айсака-сан, если ты действительно станешь президентом, мы не примем объяснение вроде «да я просто ради забавы».

– Я готова к этому. Если я стану президентом, я сдержу слово и превращу школу в ад.

– …Конечно, если Тайга действительно станет президентом, я сделаю всё от меня зависящее, чтобы помочь ей, чтобы у учеников не возникло проблем.

Рюдзи заглушил своим голосом фразу Тайги и посмотрел на вздохнувшую Одинокую Леди.

– М-м, вы оба должны благополучно вернуться. Да, и вам нужны плакаты и листовки… Заходите в учительскую попозже. Я научу вас пользоваться ксероксом, так что подготовьте свой ужасающий политический манифест. Вы знаете, как работать с компьютером? Я и с этим помогу.

Похоже, Одинокая Леди (30 лет) тоже перешла на тёмную сторону, став одной из тех, кто пытается воскресить Китамуру.

В тот же день в каждом углу школы возникли две сотни чёрно-оранжевых плакатов. В каждом классе появились листовки, озаглавленные «Договор с дьяволом», наполнив всю школу атмосферой ужаса «неужели это на самом деле?…». Эти листовки появились и в классе 2-С, ученики которого делали вид, что они понятия не имеют о плане. «Этого не может быть!» «Такасу, подумай, пожалуйста!»

Только Китамура молчал.

На предвыборную кампанию отводилось пять дней, до пятницы. Это был предельный срок для подачи заявок от всех кандидатов. Во время расширенного классного часа, проводимого дважды в месяц по субботам, на следующий день должно было состояться голосование.

 * * *

– Ох… До чего упрямый тип…

– Он вообще не разговаривает со мной после того…

– Он и меня игнорирует… Точнее, он всех в классе игнорирует…

Рюдзи и Тайга даже телевизор не смотрели. Просто трепались ни о чём и пялились в потолок.

На обеденной посуде оставалось консервированное сасими[блюдо национальной японской кухни приготавливаемое из филе разнообразных сортов рыб – прим. ред.]. Ясуко ушла на работу пораньше. Они остались в квартире вдвоём, думая «Как летит время».

Уже прошло почти пять дней с тех пор, как они уговорили одноклассников привести план в действие. В понедельник они заявили о переходе на тёмную сторону. Во вторник они отлавливали уходящих домой учеников у школьных ворот и трясли каждому руку. В среду, во время обеда они по трансляции обнародовали свой план реформирования школы, вызвав несколько шоков и головокружений у девушек-первогодок. В четверг патрулировали школу после уроков, распространяя атмосферу отчаяния, за что и были обруганы учителем – «Это уж слишком!».

За четыре дня они не добились того, чего хотели, зато одного имени «Карманный Тигр» уже было достаточно, чтобы напугать учеников до состояния полной покорности. Но неожиданно…

– Остался лишь один день… Если Китамура так и не подаст заявку до конца завтрашнего дня…

– Я стану президентом школьного совета…

Оба замолчали одновременно, и в квартире Такасу воцарилась тишина.

Китамура продолжал приходить в школу с блондинистыми волосами. Каждый раз учителя требовали от него перекраситься обратно, и каждый раз он отвечал «И так волосы пострадали, не могу я их обратно перекрашивать». Он всё так же игнорировал Рюдзи и остальных одноклассников. Отказывался слушать учеников всех прочих классов, каждый день приходящих с просьбами «Пожалуйста, участвуй в выборах президента», решительно отвергая предложения. «Да не гожусь я на должность президента – посмотрите на мои волосы».

Всё вышло не так просто, как казалось. Рюдзи понял, что Китамура отнюдь не был лишь образцовым учеником. Он был упрямым, избалованным, холодным и угрюмым. Рюдзи положил подбородок на колено. С того самого дня, как он увидел, что Китамура плачет, он думал об одном и том же.

Что я на самом деле знаю о Китамуре?

Я понимал его, и я был доволен, потому что думал, что понимаю его.

Я понимаю тебя, вот почему я хочу помочь тебе. Последствия такой самоуверенности теперь подняли свою уродливую голову. Рюдзи чувствовал себя незрелым юнцом, всё, что он делал, было повторением одних и тех же ошибок. Он украдкой взглянул на Тайгу. Он думал, что понимает Тайгу, что всё, что касается Тайги, касается и его. Помогая ей, вмешиваясь в её дела, оберегая её, он делал всё это лишь для собственного удовлетворения.

Потому же он пытался повлиять на отношения Тайги с её отцом, и жестоко ошибся. Он почти потерял Тайгу, обеспечил ей новые болезненные воспоминания и сам оказался в жалком положении. Хоть он и поклялся, что никогда больше не совершит подобной глупости, хоть заплатил высокой ценой за этот урок, но он снова сделал это, на этот раз почти потеряв своего лучшего друга Китамуру. Почему он сделал такую глупость? Он ошибался с самого начала?

Хотя Рюдзи не заметил ненормального поведения Китамуры, он считал, что без сомнения должны быть какие-то точки воздействия, и действовал, чтобы помочь ему восстановиться. Неужели в этот момент он совершил ошибку? Но можно ли считать свою неопытность и непонимание основанием для того, чтобы бросить Китамуру на произвол судьбы? Права ли Ами, сказавшая, что Китамура знает, что кто-то придёт и поможет ему, когда он заплачет? Должен ли он действовать, как предложила Минори, просто ждать, что Ами, «последняя надежда» появится и поможет Китамуре?