Поиск Анны - Алексей Павлович Зорин

— Я же говорил! — довольно сказал Резнов. — Мы с тобой наркоманы!

— Ещё чего!

— Да-да. Наш наркотик — адреналин, эмоции. Когда ты долго ищешь, преодолеваешь препятствия и в итоге находишь — это разрядка, сродни оргазму. Поиск дает такие эмоции, которых больше нигде не получишь. С этого невозможно слезть, по себе знаю. Видишь, и сейчас в ночи сорвался! Как ты жила без этого три года?

— Пробовала заменить обычным сексом, но получилось не очень.

Резнов захохотал, и Анна тоже невольно улыбнулась, хотя радоваться тут было особо нечему. Она наблюдала, как уверенно старый поисковик держит руль, и думала о том, что он сказал. Адреналин? Возможно. Эмоции? Пожалуй, да. Но здесь было что-то еще. Резнов хорохорился, говорил громко, но Анна понимала: ни за каким адреналином и эмоциями вот так среди ночи по первому зову не сорвешься.

— У нас история была, — продолжил Резнов. — Пришла ориентировка от тетки — пару лет назад было, ты тогда ушла уже… В общем, звонит убитая горем барышня и рыдает в трубку — мол, муж пропал. Ушел на работу и не вернулся. Ну мы давай искать…

— Нашли?

— Менты нашли, спустя несколько месяцев. За пятьдесят километров от Петрозаводска, в Кондопоге. Муженек-то преспокойно с любовницей жил все это время, — усмехнулся Резнов. — Менты говорили, он им в ноги упал, умолял его не находить.

— И что менты?

— А я почем знаю? Мы заявку отработали…

Байки Резнова нельзя было назвать веселыми историями, но Анна была ему благодарна. Когда в ночи едешь взламывать квартиру девушки, которую зверски убили вместе с годовалым ребенком — хочется хоть немного отвлечься от мрачных мыслей.

— Ты никогда не хотел семью?

— Это не для таких как мы.

— В смысле?

— Мы не созданы чтобы создавать ячейки общества. Институт семьи, вот это всё… мы другие люди. Одинокие волки.

— Это же тяжело — быть одному.

Резнов покачал головой.

— Так легче, и ты это знаешь.

— Нет, Резнов. Так тяжелее. Просто мы скрываем это от самих себя.

Дом встретил их черными окнами глазниц, словно мертвый. Они какое-то время сидели молча, вглядываясь в эти окна, но за ними не было видно никакого движения.

— Резнов, ты кем в детстве хотел стать? — неожиданно для себя негромко спросила Анна.

— Бандитом, — не отрывая взгляд от темных окон ответил тот.

— Шутишь?

— Нет. У нас вся школа хотела стать бандитами. Про то, что все хотят быть космонавтами, придумали в правительстве. Знаешь, как малолетки торчали, когда встречались с пацанами-бандитами? Гордились страшно.

— Чтож, хоть кто-то стал тем, кем хотел с детства.

Резнов невнятно хмыкнул.

— И как ты докатился до такой жизни?

— А ты? — парировал Резнов.

— А что я?

— Ну ладно я, старый уголовник. А ты то куда?

— Я ради дочери.

— Ради дочери… — повторил Резнов. — В жизни каждого человека есть роковая точка, когда всё может пойти не туда. Один поступок может навсегда изменить судьбу.

Анна понимала, что она тянет время. Вломиться в чужую квартиру — это тебе не шутки. К тому же, там, в пустой темноте, на книжной полке по соседству с Ремарком и Набоковым лежало нечто, ломающее психику детей и отнимающее жизни. Несмотря на то, что в салоне работала печка, Смолину пробирал озноб при мысли о коробке с диском.

Она попыталась отвлечься и сосредоточиться на словах Резнова. «Один поступок может изменить судьбу…». Анна посмотрела на точеный профиль поисковика, еле виднеющийся в темноте. Что он имел в виду? Похоже, когда-то давно он допустил ошибку. Ошибку, стоившую ему жизни — тому, прежнему Резнову. И сейчас перед ней совсем другой человек. Каким бы он был, если бы все случилось иначе?

— Резнов, — тихо позвала Анна. Тот повернулся к ней. — Что это был за поступок? Что ты сделал?

Поисковик мрачно посмотрел на нее.

— До утра сидеть будем? — недовольно буркнул тот. — Пошли.

Он распахнул дверь, впустив в салон холодный воздух, и Смолина поежилась, словно вспомнив зачем они здесь. Анна взглянула на часы — три тридцать ночи. Она нехотя выбралась из прогретого Ленд Крузера в стылую ночь.

Пока шли к подъезду, Смолина поймала себя на мысли что никогда раньше не радовалась тому, что на улице нет фонарей. Сейчас эта заброшенность была им только на руку.

Подъездная дверь издала жалобный скрип, когда они вошли на темную лестницу и поднялись на второй этаж. Резнов включил карманный фонарик и вопросительно посмотрел на Смолину.

Она кивнула на дверь слева. Резнов аккуратно, но решительно отстранил ее рукой и прошел вперед, на ходу доставая что-то из кармана. Негромко звякнул металл, и бывший бандит вставил в замочную скважину что-то продолговатое.

В подъезде было тихо, только еле слышно доносились звуки, издаваемые отмычкой. Наверняка здесь были еще жители, но в такое время все спали — по крайней мере, на это надеялась Анна. Как ни странно, батареи шпарили так, что было жарко, но Смолина и здесь чувствовала озноб. В какой-то момент она поняла, что ее мелко потряхивает, и порадовалась, что рядом есть опытный взломщик — руки тряслись так, что сама бы она ни за что сейчас не смогла открыть эту дверь даже ключом.

Отмычка очередной раз провернулась и замок щелкнул. Анна замерла. Вот он, вход в кроличью нору, момент, который может изменить ее жизнь. Вопрос только в какую сторону? Резнов придвинулся ближе и она ощутила его горячее дыхание около своего уха.

— Готова? — донесся его чуть слышный шепот. Резнов чуть отстранился и заглянул ей в глаза, и даже куда-то глубже, туда, куда Анна сама боялась заглядывать, а затем снова шепнул: — Обратного пути не будет.

Смолина судорожно сглотнула и кивнула. Резнов мягко толкнул дверь, и она отворилась со скрипом, метнувшемуся по пустому подъезду. Поисковик быстро вошел внутрь квартиры и его моментально поглотила тьма. Анна замешкалась на пороге, но тут из темноты появилась сильная рука, схватила за грудки и втянула внутрь. Дверь за Смолиной тихо