Снова до весны. Семь небес Ньёрра - Ника Нагорных
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как же те, кто ломается, кто идет на испытание?
— Они получают шанс. Это слабые души, уставшие жить на Земле, мы оказываем им услугу, позволяя закончить свой путь или перевоплотиться с новыми силами.
— Как ты красиво все описываешь, что же тогда ты скажешь о миссии охотников?
— У вас есть способность выследить и поймать человека, потому и называют вас охотниками. Ты пойми, что все мы разные личности, со своей мотивацией и философией. Я знавал охотников, которые выслеживают потеряшек из азарта, загоняют их как дичь и с удовольствием отдают под испытание, заранее представляя, что оно будет провалено. Есть и те, кто делает свою работу нежно, со спокойным, четким расчетом, быстро и безболезненно доставляя потеряшку к испытанию. Ты можешь найти здесь самых разных интересных, проживших уже не одно столетие людей и думаешь все они карикатурно плоские? Исповедуют истинное добро и зло? Это до крайности наивно! Мы бессмертные души, прошедшие огромный путь, различные трансформации, каждый из нас в конце концов прошел испытание.
— Кстати, об этом… Расскажи, что там происходит?
— Ты что… — Руслан осекся — не проходила его?
— Так получилось, что нет.
— Да, не так часто случается такое, что в наши ряды берут без испытания. Что именно ты хочешь узнать?
— Я в принципе ничего о нем не знаю. Совсем.
— И ты не видела Стержень?
— Нет, я думала его только Хранители могут видеть.
— Удивительно. С другой стороны стало понятнее, что у тебя за каша в голове. Чисто попытка впихнуть свое Земное мировоззрение и объяснить им то, что ты не понимаешь.
— Думаю да, в этом вся проблема. У меня лишь самые популярные Земные религии и представления о мире в голове. И то все по отдельности. Так значит во время испытания вы видели Стержень?
— Это и есть вся суть испытания.
— То есть?
Руслан застыл, думаю, подбирая слова.
— Тебя приводят к Стержню и ты оказываешься перед лицом чего-то настолько могущественного, что все твое бытие сжимается до атома, а после расширяется до размеров вселенной, ты смотришь в лицо бездны, являющейся всем мирозданием. За мгновение в тебе появляются, перемешиваются и сражаются сразу все прожитые твоим Аимом жизни, но это происходит настолько быстро, что пытаться ухватиться хоть за одно из воспоминаний, хоть что-то разобрать, это все равно, что пытаться вдохнуть летя в самолете на огромной скорости без обшивки. В конечном счете остаешься только ты, пустой и безгранично одинокий и он, являющийся самой осью мироздания. И тогда ты либо шагаешь вперед, навстречу бездне, в стремлении раствориться в нем, или воодушевляешься желанием служить Ему.
Руслан говорил воодушевленно и живо, с придыханием, в его глазах полыхал огонь и появилась капля безумия, он будто снова оказался там, перед выбором и снова выбрал служить на благо Мира и Стержня.
Я слушала молча, внимательно глядя ему в глаза. Мне даже показалось, что я вижу его воспоминания, но думаю это разыгралась моя фантазия.
Когда он закончил, мы еще несколько минут молчали.
— У тебя еще есть вопросы? — буднично, как ни в чем ни бывало, спросил он в итоге
— На самом деле полно. — я попыталась сформулировать хоть один из тех, что кружили в голове, но не вышло, пауза получилась слишком долгой — пожалуй будет еще время их задать, поболтать. Не в последний раз видимся я думаю. Если у тебя будет желание, конечно.
Руслан пожал плечами.
— Не могу ничего обещать. Время неспокойное нынче. Многие это ощущают.
— Ощущают что?
— Беспокойство. Скрисы и охотники обычно живут в Лигуре и делают свое дело сотни лет, опыт некоторых перевалил и за тысячу лет. Это, конечно, ничто, по отношению к возрасту некоторых Аимов, но все же. Гибель, добровольная и насильственная, естественно, была всегда, но последние десять лет наши ряды заметно поредели. За год обращаются в пищу Стержню десятки сестер и братьев, а пополняться братство стало ощутимо реже. Доля проходящих испытание уменьшилась.
— И никто не знает, с чем это может быть связано?
— Конец света.
Я подавилась вздохом
— Что?
— Многие ждут конца света. Система где-то дала сбой, возможно хранители не справляются со своими задачами или сам Стержень увеличил аппетиты, может влияние извне, никто не знает, все лишь строят теории, но даже самые отрешенеые видят изменения. Те, кто живут уже тысячи лет и те, кто вживую видел небеса Аимов говорят, что подобное уже случалось, но никто не знает, что именно тогда произошло. Никто из ныне живущих не застал тех событий. Разве что Хранители. Но с них не спросишь.
— А рекрутеры? Они же общаются с Хранителями, они должны что-то знать.
— Перед нами они, даже если что-то знают, не отчитываются.
— Поняла… Смертные мы или нет, суть человеческая неизменна, да?
— Не время сейчас для философских размышлений, не находишь?
— Да, не время…
Я посмотрела в сторону, где по моим представлениям должен быть дом Владимира.
— Я пойду?
— Проводить?
— Мне и правда стало не по себе, поэтому отказываться не буду.
Шли мы не больше десяти минут, у порога мы молча, жестами попрощались и я поднялась на крыльцо.
Стучать не пришлось, Владимир открыл сразу, стоило мне оказаться на верхней ступени. Он кивком поздоровался с Русланом, видимо тот еще не ушел, и впустил меня внутрь.
— Как прогулялась, смотрю новые знакомые?
— Ага. Я последовала твоему давнешнему совету и сходила в бар.
— Хорошо провела время?
— Да, неплохо. Как видишь, обо мне даже позаботились, чтобы не заблудилась на обратном пути.
— Отлично. Теперь домой, отдыхать?
— Я правда устала, но не хочу домой, боюсь, что если вернусь сейчас, не смогу спокойно спать, зная что время идет и происходить при этом может что угодно. Пока я здесь, я могу веруться в тот момент, из которого вышла, верно?
— Ну да, с небольшим люфтом.
— Но и злоупотреблять твоим гостеприимством тоже не хочется.
Я не рассчитывала, что Владимир предложит переночевать у него, но надеялась на это. Он промолчал несколько секунд и ответил.
— Ты не сильно мне помешаешь, если останешься здесь на одну ночь.
— Спасибо — с искренней улыбкой ответила я.
Владимир, правда, предложил мне на выбор диван на первом этаже и свою кровать на втором. Мне было откровенно страшно оставаться одной на этаже, будто я бродяга, которая забралась в чужой дом переночевать, пока нет хозяина. Но и
