Фабрика офицеров - Ганс Кирст

— И вы считаете, что эти отсталые понятия должен терпеть каждый? Думаете, что никто не справится с ними?

— Я прошу вас, дорогой Крафт, постараться впредь не путать: здесь речь идет не об отсталости, а о традиции, — весело сказал капитан Федерс.

— А разве это иногда не одно и то же, господин капитан?

— Конечно же, мой дорогой, бывает и так. Традиция, между прочим, является очень удобным оправданием умственной лени, надежным щитом для тех идиотов, которые маскируют свою несостоятельность ярко выраженной любовью к преданиям. Вы не должны недооценивать таких людей, прежде всего их численности. Большая часть наших форм воспитания досталась нам от Старого Фрица; Клаузевиц считается современным автором, а Шлиффен — гениальным образцом стратега. И если до этого дойдет, то будет использоваться даже опыт последней войны, в которой мы якобы хотя и не были побеждены, но которую мы, бесспорно, проиграли. А что касается большинства принятых в обществе правил, то мы находимся на рубеже нынешнего века!

Они дружно шагали рядом. Позади них в бледном вечернем свете лежала казарма — широкая, тяжеловесная тень, господствующая на горизонте. По сравнению с ней дома города казались крохотными, как коралловые образования, прилепившиеся к скале. Невозможно было представить, что город существовал раньше казармы, что ему уже несколько столетий. Горы цемента портили панораму, а современные бетонные здания магазинов и жилых домов начали разрушать старое, достопочтенное лицо Вильдлингена-на-Майне.

— Скажите-ка, дорогой Крафт, вы хорошо владеете искусством целования руки? — поинтересовался капитан Федерс.

— Здесь что, военная школа или институт благородных девиц? — спросил Крафт.

— Вы ужасно наивны, мой дорогой. Вы, кажется, и не предполагаете, зачем, собственно, майор Фрей, начальник нашего курса, пригласил вас к себе?

— Наверняка не за тем, чтобы доставить мне радость. Возможно, он хотел просто выполнить свой общественный долг.

— Чепуха! — сказал Федерс. — Он хочет просто проверить вас.

— И вы полагаете, что для этого он хочет представить меня своей супруге.

— Совершенно верно. Они, ко всему прочему, хотят посмотреть, являетесь ли вы офицером, обладающим хорошими манерами. Ибо только такой офицер, по мнению майора, может быть воспитателем будущих офицеров. Последнее же слово остается за женой майора. И поэтому, мой дорогой, совершенство целования ручки является не просто актом вежливости, а первым убедительным доказательством ваших светских способностей.

— Неплохая шутка, — осторожно сказал Крафт.

— Вы здесь познакомитесь еще с совсем другими шуточками — за это я ручаюсь. Целование же ручки, хотя оно официально и не является обязательным, у майора Фрея считается непременной обязанностью. В особенности тогда, когда речь идет о госпоже майорше, урожденной фон Бендлер-Требиц. Милостивая государыня протянет вам, стало быть, свою клешню, вы ее схватите, я имею в виду клешню, не особенно сильно сжимая. Затем вы наклонитесь над ней, Крафт. И ради бога и майора, не делайте ошибки, не тяните к себе властным жестом клешню госпожи. Это может быть расценено как попытка к изнасилованию. Итак, вы наклоняетесь — и держитесь на расстоянии по крайней мере одного метра от дамы, иначе вы столкнетесь головами! Не вытягивая губ и не облизывая их, вы только обозначаете поцелуй. Расстояние в два-три миллиметра считается самым правильным. Понятно, мой дорогой? Потренируйтесь сегодня вечером. Ибо рано или поздно вы должны будете обучать этому ваших курсантов на уроках хорошего тона — согласно учебному плану.

— Действительно, — сказал обер-лейтенант Крафт, — я опасаюсь, что мы с вами получим массу удовольствия.

— Я не перестаю восхищаться тобой, Фелицита, просто чудесно, как ты все умеешь организовать, — говорил майор Фрей своей жене.

Госпожа Фрей скромно потупилась:

— Не стоит об этом говорить.

Об этом действительно не стоило говорить. Стол был накрыт как всегда. И вино стояло как всегда. И все эти приготовления были делом рук не госпожи Фрей, а ее племянницы. Майор это знал.

Эта племянница была в доме майора Фрея за домашнюю работницу. Она была бедной родственницей и выглядела так же. Госпожа Фрей взяла ее к себе из милости, потому что девушка была прилежной, послушной и непритязательной. Госпожа Фрей не обязана была платить ей жалованье, но она пообещала ей найти мужа — кого-либо из офицеров, естественно.

— Что за человек этот обер-лейтенант Крафт? — поинтересовалась супруга майора.

Фрей, конечно, не знал ничего определенного. Однако это не помешало ему ответить:

— Середнячок. Возможно, немного выше середнячка. Но мы его приведем в норму. Рано или поздно у нас ведь все входило в колею.

— Он женат?

— Насколько мне известно — нет.

— Я присмотрюсь к нему, — заявила Фелицита.

Майор преданно кивнул. Он знал, что это означает. Она хочет присмотреться к Крафту для того, чтобы выяснить, годится ли он в мужья ее племяннице — Барбаре Бендлер-Требиц.

— Барбара! — повелительно крикнула Фелицита. Тотчас же появилась племянница — круглое, приветливое лицо с кроткими глазами и нежный, писклявый голосок.

— Слушаю, — вежливо сказала Барбара.

— Перед приходом господ офицеров сними этот фартук. Тебе следует обращать больше внимания на свою внешность, дитя мое. Надень белый фартук. И ходи поизящнее.

— Как вам будет угодно, — промолвила Барбара и исчезла.

Майор посмотрел ей вслед и слегка покачал головой. Конечно, он не хотел этим выразить порицание. Этого он не умел делать в отношении своей жены. К ней он всегда испытывал чувство благодарности и уважения. Она вышла из привилегированной семьи и имела большое поместье в Силезии, которым управлял один ее обедневший родственник, освобожденный от военной службы.

Поистине, он обязан жене очень многим. Просто трогательной была ее забота о его военной карьере. Ни одна жена командира во всей округе не могла быть более преданной. А с какой любовью она обставила эту квартиру: Вильдлинген-на-Майне, Рыночная площадь (Марктплац), 7. Старый, красивый, построенный с большой фантазией дом, солидный, тяжеловесный и одновременно уютный и даже грациозный. Как будто специально построенный для Фелициты Фрей, урожденной Бендлер-Требиц.

— Наша Барбара, — позволил себе заметить майор, — довольно мила, но как-то странно замкнута, ты не находишь?

— Когда-нибудь она станет хорошей хозяйкой и матерью.

— Конечно, конечно, — поспешил согласиться майор, — однако ей следовало бы избрать в одежде более спортивный стиль — ведь у нее совсем неплохая фигура, даже наоборот.

— Арчибальд, — произнесла жена майора укоризненно, — ты, надеюсь, не осматриваешь у женщин их бедра?

— Конечно, намеренно я этого не делаю, — заверил майор. — Но ведь она весь день вертится здесь перед глазами. И кроме того, я точно так же, как и ты, думаю о ее будущем. И я считаю, капитан Ратсхельм был бы лучше, чем обер-лейтенант Крафт, если уж говорить откровенно.

— Время покажет, — заявила Фелицита Фрей. — Не ломай себе над этим голову. Это дело женское. Если этот Крафт окажется действительно светским человеком с хорошими манерами, почему бы нам не включить его в число избранников?

— Боюсь, что Крафт не особенно тонкий и чуткий человек, скорее он типа капитана Федерса.

— Это было бы очень плохо, — сказала майорша. — И если это действительно так, то ты не можешь допустить их в один учебный поток — одного в качестве преподавателя, другого — инструктором. Причем именно у капитана Федерса есть причины быть скромным и незаметным — если учитывать, какую жизнь ведет его жена. Ужасно, поистине ужасно. Такие люди не могут иметь отношения к военной школе. Об этом мы тоже должны при случае поговорить с тобой. Но не будем спешить. Сначала я хорошенько присмотрюсь к Крафту.

— Добро пожаловать в мою скромную обитель, — произнес майор Фрей. — Очень рад, что вы последовали моему приглашению. Входите, господа. Раздевайтесь. Устраивайтесь поудобнее.

Майор, одетый в простую гимнастерку, в которой он выглядел солидно и вместе с тем по-домашнему, поздоровался с Федерсом и Крафтом. Его рыцарский крест с дубовыми листьями сверкал даже при тусклом освещении в прихожей. Лицо его излучало благожелательность.

Оба офицера разделись. Крафт был представлен племяннице майора. Он пожал ее горячую, влажную руку и с приветливой улыбкой посмотрел в ее смущенное лицо.

Федерс произнес несколько подбадривающих слов, и смешная девица, хихикая, убежала.

— Капитан Ратсхельм прибыл только что перед вами, господа. Таким образом, собрались все. Проходите, пожалуйста. Моя жена, дорогой Крафт, жаждет познакомиться с вами.

— Это совпадает с его желанием, — заявил Федерс. И с радостью заметил, что майор слегка разозлился, а Крафт смутился. Вечер, кажется, обещал быть веселым.