Счастье среднего возраста - Светлана Алюшина

Он уже ничего не сможет остановить, да и не стал бы останавливать, но Александра — ах ты господи!

Алекс — Юстасу! Все правильно.

Надо болтать, втянуть ее в, разговоры отвлекающие, не дать ей возможности призадуматься — она поймет расклад, просчитает и может испугаться раньше времени.

— Саш, а кто ты по специальности? — исчерпав выручалку дурашливости народных сказаний, поменял тему Иван.

— Химик, — удивилась вопросу Сашка, сбившись с балагурства.

— Да ты что?! Это в смысле таблица Менделеева?

— Она самая в ипостаси Библии.

— Вот прямо химик? Валентности там всякие, молекулы?

— Они, родимые.

— Выходит, эти твои шампуни-мапуни, крема-замазки по специальности?

— Где-то так.

— Ты сказала, что семь лет предпринимательствуешь, а до этого что?

— Допрос? — хмыкнула понимающе Сашка.

— Интерес, — внес Иван поправку.

— И до этого всегда химия, — уступила она.

А даже если допрос, черт бы с ним — это он правильно делает, что на нейтральную тему переходит.

— Химия. С детства, как только читать научилась, а потом всегда.

— Призвание? Талант? — раскручивал он ход разговора.

Сашка неопределенно пожала плечами, ей не очень хотелось затрагивать эту сторону ее теперь уже прошлой жизни.

— Наследственность. Папа был профессором химии, известным, преподавал, занимался наукой. — И призналась: — И призвание, и талант.

Иван поднялся с барного стула и предложил:

— Чай, кофе, может, поесть что-нибудь под разговор?

— Нет, ничего, — отказалась Саша.

— Ну а я кофейку с сигаретой. Хочешь?

— Давай, — приняла она предложение.

Действительно, под разговор как-то уютней с кофе. Гуров стал хозяйничать на чужой кухне, чувствуя себя очень уверенно, — включил чайник, чем-то там шебуршал в кухонных шкафчиках, не забывая при этом задавать вопросы.

— То есть ты занималась наукой, как я понял?

— Занималась, — все так же скупо отвечала Сашка.

— И что, звания имеешь? — старательно изображал удивление Иван.

— Имею.

— Профессор? — посмотрев на нее, выказал он живой интерес.

— Нет, просто доктор наук.

— Да ладно! — восхитился Иван Федорович неизящно, но весьма правдоподобно.

— А что ты так удивился?

— Ну, ты такая вся… — он неопределенно изобразил что-то руками, едва не рассыпав кофе из пачки, которую достал из шкафчика, — сексуальная, злая, деловая!

— Образ не вяжется с научным работником?

— Не очень, — признался Иван, возвращаясь к своим манипуляциям с кофе.

Спиной к ней.

«Психолог!» — поняла Сашка все его подачи-прощупывания и быстро, чтобы не растягивать объяснение, изложила факты, как в анкете:

— Школу я закончила в пятнадцать лет, с золотой медалью, университет в двадцать с красным дипломом, в двадцать два стала кандидатом наук, преподавала студентам и занималась научной работой, в двадцать шесть стала доктором. В двадцать восемь ушла из науки и из института и стала предпринимателем — шампуни-мапуни, гели-мели, крема-замазки!

Данные о себе она изложила почему-то зло, как отповедь Мальчиша-Кибальчиша белогвардейцам на их предложение расколоться, сдать все тайны и остальных мальчишей.

Но Иван не дал закипеть ее раздражению и миролюбиво спросил:

— А почему ушла, Саш? Если талант и, если я правильно понял, тебе это нравилось?..

— Да банально все! — так и не закипев до конца, снятая с огня умелой рукой, но уже булькающая, ответила Александра. — Таланту надо на что-то жить и маму содержать. Ты представляешь вообще, какие тогда были зарплаты у научных сотрудников, даже у докторов?

— Представляю. Извини!

— За что ты извиняешься? Или ты непосредственный участник развала государства?

— Все мы участники, — вздохнул Иван.

Он поставил на барную стойку кружки с кофе, большие, достойные такие кружки, пепельницу, сел на место и, достав пачку сигарет, вопросительным жестом продемонстрировал ее Саше. Она кивнула, соглашаясь с предложением, но не сделала попытки достать сигарету из пачки — разволновалась, ведь знала, что не надо эту тему развивать. Она всегда нервничала, не отболело еще это.

Иван понял, прикурил сигарету и протянул Саше, она взяла, не заметив.

— Ты, может, и участник, не знаю, а я нет! Точно нет! Я делала свое дело, очень честно и добросовестно и очень много — все время, кроме сна! А наука — это укрепление основ и силы любого государства! Всегда!

— Согласен! — вновь остудил он тоном ее горячность. — Ты до сих пор переживаешь, что все это бросила?

— Иногда, когда вспоминаю, вот как сейчас.

— А почему не уехала за кордон? Предлагали?

— А то! Я об этом не думала даже, отмахивалась, не до того было. Папа болел тяжело и долго, потом умер, мама на мне осталась.

— Ну, уехала бы, и папу, глядишь, там вылечила, и маму забрала бы!

— И что? То, что ученые наши там в масле катаются, горы золотые индивидуальные осваивают, это, как ты понимаешь, чушь! Уехали тысячи, а пробились единицы, по пальцам можно пересчитать. Но меня это совершенно не интересовало, я и тогда понимала все про сыр в захлопывающем устройстве!

Нет, озвучивали вербовщики еще ту завлекуху — современные лаборатории, оборудование, реактивы какие хочешь — мечта! Но…

Сашкину патриотическую речь перебил звонок в дверь.

«С прибытием! Началось, включайте рампу!» — подумал Иван и посмотрел на часы на запястье.

Быстро. Час сорок три от звонка!

— Ну что, Александра Владимировна, ответ на свой первый вопрос ты получила: за нами прибыл эскорт. Твоя Лиля тебя сдала!

— И это?.. — испуганным шепотом спросила Сашка.

— Да, — подтвердил ее предположения Иван.

И изменился. Сразу! Глаза жесткие, кошачьи, золотистые — никакого шоколада! И голос, лицо — скулы, нос, все заострилось!

Преобразился, вмиг став другим — опасным!

— Слушай, Саша, меня внимательно! Сейчас нас с тобой повяжут. Никаких истерик и криков, никакого сопротивления! Выполняй все, что они тебе скажут, не возражай, не возмущайся! Мне, скорее всего, пару раз наваляют — не пугайся и не кидайся защищать. Поняла?!

— Ты знал? — сквозь непрекращающуюся трель дверного замка проорала она. — Ты ожидал этого?

— Я подозревал, что такой вариант возможен! Все, Саш, надо открыть, а то они начнут дверь вышибать, а она железная — открыть не откроют, но испортят. Возьми свою сумочку, лучше через голову ремень перекинь, чтобы не потерять.

Оглядев хозяйским глазом, все ли в порядке, выключены ли приборы, — не иначе как на загородную прогулку собирался, а не в полон врагам, — Гуров неторопливо двинулся к входной двери. Остановился, не дойдя пару шагов, повернулся к Саньке и тоном мужа, уставшего от непослушания и выкрутасов жены, попросил: