Боевая машина Гизы - Джозеф Фаррелл

Что касается трех остальных государств — Японии, Германии и Италии, — то у них иные причины для обладания таким оружием. Все три страны обладают достаточным технологическим потенциалом и соответствующей промышленной базой для создания скалярного оружия, хотя в случае с Италией это потребовало бы серьезного напряжения сил. В любом случае, следует обратить внимание, что в прошлом эти страны принадлежали к «фашистской оси» и по мирному договору взяли на себя обязательства не производить ядерное, биологическое и химическое оружие массового уничтожения на своей территории. Кроме того, Япония лишь недавно, причем с большой неохотой, согласилась превысить добровольно установленный уровень расходов на оборону в размере одного процента от валового национального продукта. Таким образом, каждая из этих стран имеет законодательные ограничения, касающиеся разработки оружия массового уничтожения. Более того, общественное мнение, как мировое, так и в самих этих странах, выступает против производства ядерного оружия. Отсутствие такого оружия является их слабостью на мировой политической сцене, несмотря на мощную экономику и (в случае Германии) многочисленную и хорошо оснащенную армию, и не соответствует сложившейся после войны дипломатической Практике и структуре международных организаций[190].

Вторая причина, заставляющая эти страны стремиться к обладанию скалярным оружием, столь же очевидна, как и первая. Что касается Японии, то на западе от нее находится такой ядерный колосс, как Россия, а также представляющий потенциальную угрозу ядерный Китай с его колоссальными человеческими ресурсами, быстро развивающейся экономикой, талантливыми учеными, древней культурой… и старыми счетами. А на востоке расположены США, сомнительный союзник в том случае, если давление со стороны Советского Союза или Китая усилится, а внутренняя ситуация в Америке изменится к худшему. У Японии есть веские причины разрабатывать такое оружие. Поэтому я убежден, что это одно из трех государств «Триады», о которой говорит Верден. Более того, у Японии есть убедительные причины для демонстрации такого оружия и Советскому Союзу, и Китаю, и мне кажется, что Япония сделает это без колебаний.

В случае Германии причины разработки скалярного оружия еще убедительнее. В 1965 г. Западная Германия оказалась в буквальном смысле на передовом рубеже противостояния стран Варшавского договора и НАТО и стала заложником ядерных игр двух сверхдержав, а также Франции и Великобритании. Германия взяла на себя обязательство не разрабатывать ядерное оружие. Однако для любого реалистичного немецкого политика или военачальника такая ситуация представлялась попросту нетерпимой. Первый федеральный канцлер Западной Германии Конрад Аденауэр высказывал свои опасения на этот счет[191], и в начале 60-х годов официальный доклад бундесвера открыто призывал к созданию независимого ядерного арсенала[192]. Даже такой опытный в немецких делах политик, как государственный секретарь Генри Киссинджер, в 70-х годах вынашивал идею «многосторонних сил», которая представляла собой не что иное, как план предоставления Германии доступа к ядерному оружию. По очевидным причинам Франция и Великобритания, не говоря уже о Советском Союзе, яростно сопротивлялись претворению этого плана в жизнь. От него пришлось отказаться — по крайней мере, официально[193]. Таким образом, у Германии имелись убедительные военные, политические и законодательные причины, чтобы заняться разработкой оружия массового уничтожения, которое позволит обойти существующие военные технологии и доктрины, а также гигантские запасы оружия Соединенных Штатов и Советского Союза, сравняться с которыми не было низкой надежды. По моему убеждению, эти — а также некоторые другие, о которых будет сказано ниже, — причины делают Германию вторым членом элитного клуба обладателей скалярного оружия.

Следует принять во внимание еще одно обстоятельство: не существует никакого убедительного или правдоподобного объяснения, почему Советский Союз внезапно отвернулся от своего ближайшего союзника, Восточной Германии. Поведение Горбачева, позволившего разрушить берлинскую стену — практически по требованию Соединенных Штатов и Западной Германии, — можно объяснить лишь двумя гипотезами. Либо это был акт отчаяния, либо реакция ослабленного врага с почти разрушенной экономикой, внезапно обнаружившего, что старый противник имеет оружие невероятной разрушительной силы. Советский Союз оказался загнанным в угол в «ядерной партии», и ему нечем было ответить. Поэтому в 1989 г. разделявшая Берлин стена рухнула, и старый кошмар Ришелье об объединенной Германии во второй раз в современной истории воплотился в жизнь.

Но что же за третье государство «Триады», не представлявшее опасности для Соединенных Штатов? Для ответа на этот вопрос необходимо немного углубиться в историю.

1. Советская «охота на мусор»

По иронии судьбы именно Советский Союз начал разрабатывать скалярное оружие, и причины этого были аналогичны тем, что существовали у Франции и Великобритании. Чтобы понять, почему началось создание этого оружия, необходимо вернуться к окончанию Второй мировой войны, началу ядерной эры и «холодной войны». Приблизительно половина из пятидесяти миллионов жертв второй мировой войны, как военных, так и гражданского населения, приходится на Советский Союз. Без этих жертв, вероятно, война была бы проиграна. Для немецкого вермахта масштаб военных операций на восточном фронте затмил все остальное; итальянский и французский театры военных действий гиганты немецкой военной мысли считали второстепенными. Это была не битва добра со злом, а противостояние двух жестоких параноидальных режимов, стремившихся выжить и полностью уничтожить противника. После первых трех месяцев войны вермахт был на волосок от победы, но затем Красная Армия после трех с половиной лет упорных боев разгромила противника.

России победа досталась огромной ценой. Страна не только потеряла шестнадцать процентов довоенного населения — были полностью уничтожены трудовые ресурсы, промышленность и инфраструктура европейской части страны. Экономика лежала в развалинах, людские резервы были истощены, народ устал от войны. И в довершение всего Америка испытала атомную бомбу. Западные союзники опасались, что Красная Армия вторгнется в Западную Европу. Как-никак, она только что сокрушила немецкий вермахт и, следовательно, была великолепно оснащена и имела опытных командиров.

Но, с точки зрения Сталина и его военачальников, ситуация представлялась незавидной. Экономика была разрушена, и требовалось проводить демобилизацию. Но он не мог этого сделать. Красная Армия была его единственным козырем; только ее многочисленность и мощь могли противостоять атомной монополии Америки. К несчастью для советских государственных деятелей, от них требовалось невозможное: сохранить военную направленность экономики и одновременно перестроить ее инфраструктуру, а также разработать и изготовить атомное оружие в таком количестве, чтобы не уступать Соединенным Штатам. В 1949 году русские разведчики и ученые сделали для Сталина атомную бомбу, а через несколько месяцев после появления американской термоядерной бомбы Советский Союз также стал обладателем термоядерного оружия.

Верден так объясняет позицию Советского Союза на этом этапе:

После того, как США создали и применили атомную бомбу, Сталин — абсолютный диктатор — яростно обрушился на советскую Академию наук. Вне всякого сомнения, он указывал, что судьба коммунизма оказалась под угрозой благодаря технологическому прорыву американцев (которые получили помощь от англичан и политических беженцев из Европы). Он со всей определенностью дал ученым понять, что следующий такой прорыв должен быть советским. Он планировал пойти по пути американцев: найти новую область для технологического прорыва и создания супероружия, бросить туда ресурсы всей страны, соблюдая строжайшую секретность, и в последнюю минуту использовать это оружие против США и их союзников…[194]

Советские ученые организовали самую масштабную в истории «охоту на мусор» — сравнимые с Манхэттенским проектом усилия по штудированию западных научных журналов в поисках возможного ключа к супероружию.

Академики начали поиски области, в которой был возможен новый прорыв. Научная литература морским путем доставлялась в Советский Союз с Запада. Тысячи советских научных работников и инженеров работали в гигантских аналитических институтах, просматривая литературу и анализируя ее, а также скрупулезно отмечая аномалии и области, подлежащие более глубокому исследованию. На Западе никогда не проводились работы по усвоению технических знаний такого масштаба[195].