Карты Люцифера - Алексей Атеев

Над городом высилась белая, почему-то округлая стрела колокольни, больше похожая на минарет и впрямь напоминающая космический корабль. Ориентируясь на нее, наш герой направился на поиски Соболева. В принципе неплохо было бы пообедать, однако он не знал, где находится ближайшая харчевня. А посему запасливый Артем достал из сумы бутерброд с колбасой и, не обращая внимания на проходящих мимо плутаевцев, принялся его есть. Потом напился прямо из водозаборной колонки, умылся и отправился дальше. Возле колокольни он, следуя указаниям бородатого кузнеца, свернул налево и оказался на главной улице городка. Все те же допотопные домишки… А вот и школа.

Артем прошел через арку и оказался во дворике с небольшим флигелем, крыльцо которого мыла миловидная женщина лет сорока в высоко подоткнутом халате. Увидев Артема, она бросила тряпку в ведро, оправила халат и вопросительно взглянула на него. Поздоровавшись, Артем поинтересовался, где можно найти Петра Ильича.

– В школе Петя, – пояснила женщина. – А зачем он вам?

– Видите ли, я из газеты… Хочу написать о нем материал…

– Из Костромы?

– Нет, из Москвы.

При упоминании о столице глаза женщины округлились и на лице появилась растерянная улыбка:

– К нам? А вы не шутите?

Артем достал из внутреннего кармана куртки удостоверение сотрудника «Вечерней Москвы» и, не открывая, продемонстрировал женщине.

– Конечно, конечно… Пойдемте… – заспешила женщина.

В школе пахло краской и свежей побелкой. Артем вспомнил, что до начала учебного года осталась пара дней. Незабываемый запах первого сентября вмиг вытащил из памяти собственное детство. Школьный барак… шум и гам, царящий в маленьком классе с железной печкой. Печь часто коптила, и легкий угарец дурманил голову, нагонял сон…

– Петр Ильич! – громко позвала женщина.

– Тут я, Оля! – послышалось откуда-то сверху.

– Пойдемте к нему.

По шикарной мраморной лестнице с затейливой решеткой, вид которой несколько удивил Артема, они поднялись на второй этаж и очутились в просторном круглом зале, куда выходило несколько дверей. Перед одной стоял высокий одноногий человек в сатиновых шароварах и линялой майке. Левой рукой он опирался на костыль, а в правой держал малярную кисть. Рядом стоял мальчик с ведерком краски.

– Тут к тебе корреспондент, – словно стесняясь, скороговоркой сообщила женщина.

Нисколько не удивившись этому обстоятельству, человек отдал кисть мальчику:

– Давай, Василий, докрашивай. Только аккуратно.

– Ты бы переоделся, – заметила женщина.

– Ничего, пусть корреспондент видит, как я самостоятельно ремонт заканчиваю, поскольку последнего маляра вчера забрали. Пойдемте, дорогой товарищ, ко мне в кабинет. Вы из «Костромской правды»?

– Нет, из «Вечерней Москвы».

– Каким же ветром вас сюда занесло? – удивился Петр Ильич. – Проходите, садитесь. Вы ведь только что приехали? Возможно, желаете перекусить, да и я не против. Так что давайте пообедаем вместе. Оля, покорми нас, – сказал он женщине, семенившей следом. И только тогда представил: – Ольга Юрьевна, моя жена.

– Артем Иванович Костриков. Корреспондент.

– Так что вас привело в наши палестины? Откровенно говоря, первый раз вижу в Плутаеве журналиста из Москвы.

– Дело в том, что редакция поручила мне написать серию материалов о старинных городах России. Я побывал в Ярославле, затем в Костроме… – Артем запнулся, словно подбирая слова. – Одним словом, решил залезть куда-нибудь поглубже…

– В самую глухомань? – с легкой насмешкой договорил за него Соболев.

– Вроде того. Почему-то в памяти всплыл Плутаев…

– Ну да. В некотором смысле, с легкой руки классиков отечественной литературы, название нашего городка стало нарицательным понятием, вроде Пошехонья. Мол, дыра и глушь. Впрочем, так оно и есть. Вы же, наверное, составили впечатление, прогулявшись по улицам?

– …И вот когда я плыл сюда на катере, – продолжил Артем, не вдаваясь в критические оценки, – то познакомился с одним человеком, который порекомендовал вас как самую замечательную личность в Плутаеве.

– Кто же, интересно, у нас такой болтливый? – с деланым раздражением поинтересовался Соболев. Чувствовалось, что ему приятно мнение земляка.

– Бородатый человек по имени Иван Иванович. Очень почтительно о вас отзывался…

– А, кузнец. Он вообще разговорчивый малый, особенно когда подопьет.

– Конечно, – продолжал делиться впечатлениями Артем, – особых достопримечательностей у вас нет…

– Как это нет! – перебил его Соболев.

– Погодите. Моя задумка в следующем. Красоты – красотами, старина – стариной, но главное – советские люди! Короче, я решил написать очерк, в котором через вашу судьбу постараюсь составить обобщенный портрет нашего современника, живущего в таких вот маленьких городах, однако неразрывно связанного с судьбами и насущным днем родины.

«А лихо я ввернул!» – мысленно восхитился собственными словами Артем.

– Несколько высокопарно звучит, но в целом – мысль здравая, – одобрил Соболев. – Ведь действительно мало пишут о нашей глубинке. Раз в год, а то и реже, завернет корреспондент из «Костромской правды»… Промышленности у нас, считай, нет. Сельхозтехника только да артель народных промыслов – деревянную посуду делают. Казалось бы, о чем тут писать? Но ведь история Плутаева богатейшая. И Левитан здесь бывал, и Шишкин. Из писателей Салтыков-Щедрин, Полежаев и Пришвин… Из наших мест жена знаменитого русского флотоводца адмирала Ушакова. В Плутаеве родился Герой Советского Союза Дормидонт Крутояров, ныне – генерал, живет в Москве… – Похоже, Соболев сел на любимого конька.

«Мужик весьма разговорчив, что, конечно, хорошо, но утомительно, – подумал Артем. – А интересно, генерал Дормидонт не мой ли сосед?»

При воспоминании о стычках двух отставных военачальников Артем невольно усмехнулся. Его неправильно истолкованная усмешка прервала поток речей.

– Думаете, заливаю?! – с деланой обидой в голосе спросил Соболев.

– Нет, почему же! Извините, но вы неверно поняли мою реакцию. Просто я вспомнил одного… нет, даже двух знакомых генералов. К тому же на меня обрушился такой поток информации, что я не успеваю записывать. Давайте сядем где-нибудь…