Новозеландский дождь (СИ) - Анна Имейджин

-Ники… - заглядывает он мне в глаза. – ты сводишь меня с ума, - говорит он, а потом легонько подталкивает к кровати, на ходу сдергивая с нее плюшевое покрывало, и кидая на пол.

Я покорно падаю, и Ларсен нависает надо мной, целуя. Ох, я прекрасно понимаю, что мы хотим сделать, а небольшой страх перед неизвестностью только прибавляет страсти.

Я обнимаю Ларса за шею.

-мне не будет больно?

-Ники, я постараюсь, - шепчет Ларсен, и одновременно расстегивает пуговицы на моей кофточке, провожая каждую поцелуем.

Я начинаю подрагивать от возбуждения. Кофточка летит куда-то в сторону… Ларс проводит руками по моему телу и аккуратно расстегивает джинсы. Я тяжело сглатываю и киваю. Он медленно снимает их с меня, и они отправляются вслед за кофтой, туда же потом летят и носки с кедами…, и я просто таю от нежности Ларсена.

Он снова обнимает меня, но я изворачиваюсь, и теперь я сверху, сижу на нем. Чувствую его возбуждение, вижу его по глазам Ларсена, слышу, как тяжело он дышит… Я нисколько не стесняюсь своего тела, я просто наклоняюсь, обнимаю, и нежно целую Ларса, в то время, как его руки гладят мою спину. Я несмело наклоняюсь и начинаю расстегивать его ремень, и Ларсен помогает мне снять с него джинсы. Потом расшнуровываю его конверсы и аккуратно снимаю, затем носки.

И мы остаемся друг перед другом почти без всего, и лишь пара мгновений отделяет нас от момента, который изменит все. Я нервно хихикаю, Ларсен улыбается, а его рука скользит к застежке моего лифчика.

-позволь, я сделаю все сам, Ники? – шепотом спрашивает он.

Лифчик тоже отправляется куда-то в сторону, Ларсен прижимает меня к себе, целует, и мы плавно перемещаемся в горизонтальное положение…

Я просыпаюсь от лучей солнца, играющих по комнате. Медленно открываю глаза – и вижу солнечные лучи на спине Ники. Вижу, как она мирно спит, прижавшись ко мне, и приходит осознание того, что мы сделали. Да уж, страшно подумать, что мы вчера сделали, но нам не о чем жалеть…

Я слегка шевелюсь, лишь чтобы поправить одеяло, но даже этого легкого движения достаточно, чтобы разбудить Ники. Она открывает глаза и поворачивает голову ко мне.

-Ларсен…

Сонные, ее глаза еще милее, чем обычны, все ее лицо так наивно и по-детски трогательно… я не выдерживаю, наклоняюсь и беру ее лицо в ладони. Нежно и легонько целую.

-с добрым утром, Ники.

Она кладет руки мне на плечи и заглядывает в глаза.

-Ларс… Я так счастлива…

-я тоже, Ники… - я провожу носом по ее щеке, а потом легко касаюсь ее шеи губами.

Ох, я просто хочу любить ее. До бесконечности. Она – та, кого стоило искать и ждать всю жизнь. Я чувствую, как Ники тяжело и взволнованно дышит, я постепенно откидываю ее на постель…

-ой, Ларс, прости, я сейчас! – Ники вскакивает, спрыгивает с кровати и несется, судя по всему, в ванную.

Я тихонько усмехаюсь, ведь еще никогда я не был ни у кого первым. Даже у моей школьной подруги, Джози, с которой был мой первый раз, а ведь нам тогда было по шестнадцать…

Откидываюсь на подушку. Ну, и что же делать дальше после такого развития событий?

Спустя пару минут я слышу крики Ники:

-Ларс! Подойди, пожалуйста!

Я подхожу к двери ванной. Ники кричит оттуда:

-Ларсен, у меня к тебе есть просьба! Можно мне, пожалуйста, одолжить кое-что из ящичка Мелани?

Я снова усмехаюсь.

-я думаю, она уже не вернется сюда никогда. Я надеюсь на это. – прибавляю я вполголоса.

-так значит, да?

-да.

Спустя пару минут она выходит – и не только сделав свое небольшое дело, но и умывшись, почистив зубы и даже кое-как причесавшись. Правда, все еще в полупрозрачном халатике – после того, как все наши нежности ночью закончились, мне пришлось найти что-то для нее, и это оказался халат Мелани, висевший в комнате не крючке.

Черт, слишком много ее вещей осталось в моем доме.

-ты так мило выглядишь, - искренне говорю я и целую Ники в щечку.

Она улыбается.

-я скажу еще раз, Ларс, я никогда не забуду нашу ночь…

В этот момент мне кажется, что я брошу все ради нее, что она стоит всего, что я потеряю, выбрав ее… но я отгоняю эти мысли и спрашиваю:

-что будешь на завтрак?

Мы молча спускаемся на кухню, я разогреваю блинчики, ставлю на стойку все необходимое… в воздухе чувствуется вся напряженность обстановки – ведь мы осознаем, что теперь расстанемся на неопределенно время, и возможно, сегодняшняя ночь была ошибкой… но все уже уходит в прошлое, и рубеж перейден…

Ники сидит молча и даже не смотрит в мою сторону – а глядит на солнечных зайчиков на каменной плитке и думает о чем-то своем. Я ставлю тарелки на стойку, и мы едим в молчании – мы понимаем, что с каждой секундой трагичный момент расставания навсегда все ближе. Ночь прошла, и теперь мы никто друг другу… у нас была всего лишь одна эта ночь для того, что могло длиться целую жизнь…

-мы сейчас поедем в клинику, да? – спрашивает Ники.

Я не сдерживаюсь и улыбаюсь, отгоняя грустные мысли прочь, ведь у нас с миссис Маклемур был приготовлен сюрприз.

-да. Доедай быстрее и иди одевайся, - говорю я, а сам спрыгиваю с высокого стула и иду в ванную.

Там я долго стою перед зеркалом, глядя на свое собственное отражение. Господи, вид у этого парня такой, как будто он попал по жизни в тупик. Или в лабиринт. В котором нет выхода.

-Ларсен, где моя кофта?

Я молча выхожу, прохожу в спальню, поднимаю кофту Ники с пола и протягиваю ей.

-спасибо, - и прежде чем Ники отворачивается, я успеваю заметить поблескивающие в ее глазах слезы.

Скажите мне, почему я все всегда делаю не так?

Потому, что я монстр.

Всю дорогу в клинику мы молчим. Я стараюсь не думать о предстоящей разлуке, и в сотый раз вспоминаю подробности сегодняшней ночи, которые заставляют бабочек в животе взлетать вновь и вновь. Все было даже не так, как в мечтах – все было еще прекраснее! И даже не больно. Так, что казалось практически невероятным. Ах… Я никогда не забуду эту ночь…

Мы подъезжаем и молча выходим. Проходим внутрь в клинику, и Ларсен даже не берет меня за руку. Я стараюсь не смотреть на него – а он на меня.

Мы идем к кабинету главного врача. Ларс стучит в дверь, и мы заходим. И я не верю своим глазам – на стуле сидит мама!!!

Я радостно бросаюсь к ней, чтобы обнять.

-мам… это и был ваш с Ларсеном сюрприз!

И тут я вижу, что на глазах у нее слезы.

-Ты прилетела сюда? Что случилось?

Мама поднимает глаза.

-нет… скажите ей это вы, доктор Кальвин. Мы не можем этого больше скрывать!!! – восклицает она.

Ларсен достает носовой паток и протягивает его маме. Я с опаской жмусь ближе к Ларсу и хватаю его за руку. Он не возмущается – его глаза тоже обращены к доктору. Что же такое страшное могло произойти?

Доктор Кальвин со строгим, но сожалеющим видом, говорит:

-я сожалею, что мне придется говорить об этом, но Ники, мне придется… я не могу тешить тебя ложными надеждами, так как после сотрясения у тебя в мозгу образовалась опухоль, ее размер составляет два сантиметра, и она растет в прогрессии…

-что… что… - я не верю услышанному.

-как вы смеете сообщать это самой Ники? – в ярости выкрикивает Ларс.

-Ларсен…

Реакция Ларсена мгновенна – он крепко стискивает мою руку и вытаскивает меня из кабинета, но, несмотря на это, я успеваю услышать:

-радиотерапия или химиотерапия не помогут… Ники осталось максимум полтора года, миссис Маклемур…

-Ники! Ники! Ты меня слышишь? Все в порядке… - кричит Ларс.

Полтора года.

-Ники! - Ларсен хватает меня за плечи. – Что ты успела услышать?

-Я умру…

-Ники, не смей даже думать об этом! Не умрешь!

Полтора года…

В моих глазах темнеет, я чувствую, как Ларс ударяет меня по щекам, но это не помогает, я ощущаю холод каменного пола и удар, и, наконец, бесчувственно валюсь вниз…

-Ники! Милая! – слышу я голос Ларсена и открываю глаза.

Ой… опять я упала в обморок. Чувствую, что меня положили на кушетку в кабинете доктора Кальвина. Однако, сейчас здесь нас только двое. Я поворачиваюсь и вижу устремленный на меня взгляд Ларсена, полный любви и заботы. Что-то больно щемит мне прямо в сердце. Я вспоминаю последние услышанные слова. Ведь еще каких-то восемь часов назад мы были счастливы, а теперь... теперь…

-Ники, дорогая, - с болью шепчет Ларс.

Милая… дорогая…

К глазам подступают слезы.

-Ларс… - шепчу я.

-я с тобой, Ники, милая - говорит он, беря меня за руку.

Пытаюсь собраться и заговорить. Наконец, получается.

-Ларс… это все правда, что сказали? – дрожащим голосом спрашиваю я, сглотнув ком в горле.

Я вспоминаю последние секунды в сознании и сразу осеняет страшная мысль. Ничего не поможет. Через полтора года я умру. Опухоль… почти всегда это рак. Рак… я слышала о страданиях раковых больных. И конец будет страшным, если верить моим недалеким знаниям по биологии.