Салон черной магии - Екатерина Савина

- А я? - взорвался седовласый. - Откуда я могу знать про вашего внучка?! Откуда? - голос его к концу фразы сорвался на крик.

Старушка начала тихонько подвывать. Седовласый сморщился и, склонив голову, приложил руку ко лбу. Он вдруг подумал, что если переложить издаваемые ею скрипучие, тонкие и удивительно противные звуки на язык обоняния, они будут отдавать чем-то кислым и мокрым - как от лягушки, раздавленной автомобильным колесом.

Через три минуты седовласому стало совсем невыносимо.

Он поднялся из-за стола и, мучаясь оттого, что нельзя схватить противную старушонку за шиворот и вышвырнуть ко всем чертям из кабинета, подошел к окну, открыл форточку, глотнул холодный ночной воздух и неожиданно обернулся к ней.

"А почему это ее нельзя вышвырнуть? - подумал вдруг врач. - Кодекс чести мешает? Господи, совсем я запутался... Пригласили работать в эту клинику, а тут практики никакой. Только вахтером и работаю - слежу за порядком и выдаю халаты персоналу. К больным меня не допускают. Странная клиника.

И главврач этот странный. Я его даже не видел ни разу. Только слышал. И никто из персонала, кажется, его тоже не видел, только слышали про него, но все его боятся. Прямо какой-то Зорро. Да, что и говорить, странная клиника. Платят, правда, хорошо... Да эта старушка... Удивительное дело, как ей удалось проникнуть сюда? Да еще в такое время? Не иначе, как несколько часов она выла под окнами будки охранников, пока ее не пустили... Невыносимая старуха! И никак не пойму - чего ей, собственно, надо от меня?"

- Сынок... - тем временем прошамкала бабуся. - Мне бы найти внучка... Петей его зовут. Хорошенький такой, посмотреть бы просто на него, а там пускай меня его сука-маманя выгоняет.

- Ладно, - поднялся седовласый эскулап, морщась и ощущая приближение привычной головной боли, которая мучила его каждый раз, когда рабочая смена подходила к концу и означала то, что надо собираться, вешать белый халат в шкаф, запирать кабинет и идти домой, - ладно, бабушка... Я сейчас быстренько просмотрю бумаги и найду вашего внука. Вам его домашний адрес надо, что ли?

- Адрес, адрес, - закивала головой старушка, - где он живет...

Седовласый вернулся к своему столу, подумал минуту и открыл один из его ящиков.

- Кажется, здесь, - пробормотал он, - вчера только мне приносили из архива... Фамилия, имя, отчество вашего внука? - обратился он к старушке.

- Не помню я, - прошамкала она, - Петей его зовут... Ему шесть годков только...

- Шестилетний Петя? - седовласый тоскливо посмотрел на посетительницу, чувствуя, как головная боль уже кольцами улеглась у него в голове, - я.., как же я его... Ладно, сейчас посмотрю... Где у нас тут шестилетки?.. Петя, Петя... Ага! Вот!

- Не помню, - бормотала старушка, - склероз у меня... Старая я уже... Сколько годов мне - и то не помню. А если бы Петеньки моего фамилию помнила, в этот.., в адресный стол пошла бы. А я не помню... Мне помирать уж скоро, а Петенька мой единственный родственник... Больше никого нету, хоть было бы кому квартиру свою оставить в наследство. Может, эта его сука-маманя похоронит меня по-человечески...

- Вот! - седовласый положил перед старушкой бумагу. - Базаров Петр Васильевич. Московская, двадцать девять, квартира пять. Посмотрите на фотографию - он? - Врач протянул старушке лист бумаги, в углу которого была приклеена плохая черно-белая фотография, запечатлевшая мальчика.

- Он, - вглядевшись, подтвердила старушка, - Васик... То есть Петенька мой...

- Сейчас я вам запишу его адрес и.., и все... - седовласый забегал карандашом по вырванной из еженедельника странице, - вот.., возьмите.

- Спасибо, родной! - благодарно зашамкала старушка, пряча страницу с адресом куда-то под покрывавшее ее тело ветхое тряпье.

Седовласый подождал, пока старушка поднялась со стула, налил себе из графина стакан несвежей желтой воды. Посмотрел на часы... В этот момент скрипнула дверь, медленно приоткрываясь.

- Это.., доктор, - проговорила просунувшаяся в образовавшееся отверстие обвязанная цветастым платком голова, - касатик мой... На прием к тебе можно?

"Еще одна! - обомлел седовласый. - Я сойду с ума! Какой прием в четыре часа утра? Кажется, мне делается нехорошо... Может быть, я и правда с ума сошел?"

- Можно, касатик? - прошамкала вторая старушка с порога.

- Нет, нет, нет, - поднялся ей навстречу врач, - сегодня приема не будет. Я.., нездоров.

- И я тоже болею, - сообщила старушка и поправила платочек на голове, - мне совсем плохо... Касатик, у меня ведь ревматизм.

- Какой ревматизм?.. - с трудом вымолвил седовласый. - Это детская клиника... Частная клиника... Она строго охраняется. Откуда здесь эта старушка с ревматизмом? Одна старушка, две... А, может быть, там еще кто-то есть.., за дверью?

- За мной очередь не занимайте! - обернувшись, крикнула старушка в коридор.

Седовласый почувствовал, что рассудок покидает его. Он тяжело опустился на стул и сжал руками виски. Какие-то тени зашныряли по углам скудно освещенного кабинета.

"Так вот, значит, как с ума сходят, - пронеслась в его голове шальная мысль. - Мамочки, не хочу.., не дай бог.., не дай господь сойти с ума... Как там - уж лучше посох и сума.., о - На сегодня - все, - слабо проговорил седовласый, не ощущая ничего, кроме колыхавшейся в голове мутной боли, приема нет...

"В отпуск мне надо, - подумал он еще, когда старушки покинули кабинет, - или на пенсию... Хотя нет. На пенсию еще рано..."

***

- Все-таки не понимаю, - проговорила Даша, шагая рядом со мной по совершенно пустынному коридору загородной клиники, - зачем тебе понадобился этот маскарад?

- Так, - я пожала плечами, - мне вдруг показалось, что тот.., кто устроил все эти штуки с похищениями и тому подобное.., внимательно следит за нами. За каждым нашим шагом. Понимаешь? Это как паутина, которой опутано все вокруг...

- Нет, - призналась Даша, - все еще не понимаю...

- Неважно, - сказала я, - просто подумала о том, что нужно запутать следы. Чем непонятнее, тем лучше.

- Вот уж не знаю, - проговорила Даша и ступила на первую ступеньку лестницы, ведущей к первому этажу, - я вообще ничего не понимаю. Ты сказала, чтобы я заглянула в дверь и изобразила из себя старушку - я и изобразила. Неужели этот врач и в самом деле принял меня за старуху? Вроде, я не так плохо выгляжу.

- Принял, принял, - уверила я Дашу, - как и меня. Обыкновенное внушение. Если он нас увидит еще раз, ни за что не узнает.

- А по-моему, - сказала Даша, - проще было бы загипнотизировать его, как и охранников. И он без лишних вопросов выдал бы нам интересующие сведения. Кстати, как ты можешь быть уверена, что он дал тебе адрес того Пети, который нам нужен?

- На медицинской карточке фотография, - объяснила я, - а на фотографии, как ты догадываешься, тот самый Петя.

- А он...

- А он как две капли воды похож на нашего Васика, - сказала я.

Даша неопределенно качнула головой.

- Ты не стерла память этого врача? - спросила она у меня.

- Нет.

- Почему? - удивилась Даша, - ведь он теперь может сказать, что искали...

- Ну, то, что он кому-нибудь что-нибудь скажет, - проговорила я, - это исключено. Насколько я понимаю, ему вообще запрещено давать какие-либо сведения о пациентах. Но.., я уже тебе говорила, что меня не покидает ощущение того, что за нами кто-то следит.

Даша непроизвольно оглянулась.

- Ага, - тихо сказала она, - может быть...

Мы спустились на первый этаж и прошли мимо спящего охранника. Глаза его были неподвижны и уставлены в белый потолок больничного холла.

Сейчас четыре утра? Так вот, он проснется примерно часам к восьми. Как и те пятеро у входа, что, словно каменные, сидят вдоль стен в своей каморке.

- Странно, - снова проговорила Даша.

- Ты о чем?

- Так все легко получилось, - задумчиво произнесла она, - архив... Странно, что в такой клинике, где охраны полно и ворота закрыты до утра, доступ к архивам с карточками совершенно свободен.

- Как говорится, и на старуху бывает проруха, - заметила я, - всего учесть нельзя.

Однако нехорошее предчувствие кольнуло меня тогда.

Глава 9

Васик вышел из больницы, когда начало уже светать. Солнце еще не взошло, но непроглядная ночная тьма, почему-то казавшаяся чернильной и кромешной в эту ночь, стала понемногу рассеиваться.

Нина спала после очередной дозы препарата. Она очень ослабела за время свидания с Васиком и врачи попросили его хотя бы день не беспокоить Нину.

Васик опустил руку в карман, чтобы достать зажигалку, да так и застыл, о чем-то тяжело задумавшись. Потом все-таки достал ее, щелкнул и снова замер, глядя на колеблющееся пламя. Сигарету он теребил в пальцах, пока не переломил пополам. Достав другую, он приблизил ее к огоньку и так держал, пока кончик сигареты не затлел красным.

Рассеянно затянувшись, Васик опустил зажигалку обратно в карман и пошел к своей машине.

Через полчаса он уже въезжал во двор своего дома, остановил машину у подъезда и вышел.

На лавочке у подъезда сидели трое.