Лорд с планеты Земля - Сергей Лукьяненко

Но в это мгновение хрустальный цилиндрик сломался. Легко, словно самый обыкновенный карандаш. Оружие Сеятелей само решало, когда необходимо действовать…

И наступила темнота.

11. ПОХИЩЕНИЕ ПРИНЦЕССЫ — ДУБЛЬ ДВА

Это было похоже на гиперпространственный прыжок. Вот только не было ни фонтана ярких красок, ни пьянящей легкости, ни беспричинной эйфории. Наоборот. Сознание словно задернулось туманом. Я не мог думать, не мог даже испугаться или удивиться, и чужой, равнодушный, безликий голос, звучащий из глубины моего разума, не вызывал ни малейшей реакции.

— Темпоральная граната активирована. Вы в безопасности.

Я летел сквозь темноту. Не было ни малейшего движения в окружавших меня тишине и покое. Я не ощущал своего тела, но явно чувствовал стремительное падение. Темпоральная граната — вот как называется хрустальный цилиндрик. Интересно…

— Применение мотивировано, опасность первой степени, рекомендуется возвращение к третьему узловому моменту…

Какое забавное оружие. Оно может давать советы. Что ж, ему виднее. Сеятели умели воевать.

— Решение принято.

Темнота исчезла. Я снова стал самим собой, и стоял возле открытого подземного ангара рядом с Эрнадо.

Багровое солнце опускалось за горизонт. Небо было черным, как расплавленная смола. Красные отблески играли на прозрачном корпусе флаера, на серой броне боевого катера.

— В пустыне часто бывают пыльные бури, — сказал Эрнадо. — Но сюда ветер доберется нескоро.

Сознание работало четко как никогда. Я помнил все, что случилось со мной до того момента, когда темпоральная граната Сеятелей откинула меня в прошлое. А вот Эрнадо, явно, ничего не помнил. Для него, как и для принцессы, Шоррэя, Ланса, всех находящихся на планете — или во всей вселенной? — людей ничего еще не произошло. Эрнадо не прикрывал мой прорыв во дворец, гвардейцы не падали под выстрелами пистолета, принцесса не плакала на моей груди, курсант Ланс не умер страшной смертью. И клинок Шоррэя не касался моей груди, чтобы пронзить сердце.

Оружие, которое не убивает. Последний козырь, возможность переиграть проигранный поединок. Хрустальный карандаш, зачеркивающий все ошибки.

— Если флаер заденут, и горючее вспыхнет, я неплохо поджарюсь.

Это был мой голос. Я произнес те же слова, что и в прошлый раз. Губы шевелились сами помимо моей воли.

Меня охватил ужас. Неужели я обречен на повторение пройденного пути? Вынужден говорить и делать то же, что и тогда?

Эрнадо протянул мне программные диски. Я взял их, опустил в карман… и напрягся, останавливая опускающуюся руку.

Вначале это было трудно. Словно я растягивал упругую резиновую пленку, сковавшую мое тело, или двигался сквозь густую жидкость. Затем напряжение исчезло. Я снова владел своим телом.

Тронув карман комбинезона, где лежали темпоральные гранаты, я нащупал лишь один цилиндрик. Все правильно, так и должно быть.

— Стартуем? Тебе лучше попасть во дворец до темноты.

Я молча протянул ему руку. Снова автоматически, не прилагая к тому ни малейшего усилия. Страха это уже не вызвало, я понял, что в любой момент могу подчинить тело собственной воле, вырваться из потока произошедших когда-то событий. Осталось лишь недоумение — зачем Сеятели предусмотрели такую заданность, странный автопилот, выйти из-под влияния которого стоило немалых усилий… Впрочем, ответ напрашивался сам собой. Преодолимая заданность моих поступков позволяла сохранять неизменными все удачные действия, начиная с неведомых мне самому слов и жестов, заставивших Эрнадо изменить решение скрыться с планеты, и кончая меткими выстрелами в нападающих гвардейцев. Я словно бы превратился в стороннего наблюдателя в собственном теле. И мог брать на себя управление лишь тогда, когда это становилось действительно необходимым. Например, чтобы убраться с авиабазы раньше Шоррэя. Или успеть увернуться от брошенного в меня ножа… Сейчас плечо не болело, и я не сомневался, что рана бесследно исчезла в момент временного скачка. Но воспоминание о пережитой боли оставалось более чем неприятным.

Размышляя я забрался в кабину флаера, поудобнее устроился в кресле. Услышал голос Эрнадо:

— Включай автопилот.

Коснувшись управляющей пластины я улыбнулся. Собственной улыбкой, которой не было раньше. На автопилоте пойдет к цели не только флаер, но и его пилот. Удобную вещь создали Сеятели. Странно, как легко я поверил в их оружие, а оружие — признало меня.

— Ты уже летишь, Серж.

Конечно, лечу. И ты полетишь со мной, даже если еще и сам об этом не догадываешься.

— Еще раз удачи вам, Лорд.

Меня вдруг охватил стыд. Какой же я подлец, какая неблагодарная свинья! Я попаду во дворец, а Эрнадо погибнет в неравном поединке! Надо предупредить его, надо…

— Еще раз спасибо, учитель.

Предупредить? Осторожности Эрнадо не занимать и без моих советов. Запретить появляться у дворца? Тогда я погибну под выстрелами патрульных катеров. Выхода не было. Темпоральная граната давала вторую попытку — но лишь своему владельцу. Остальные в расчет не брались.

Выхода не было. Эрнадо сам выбирал свой путь.

Зато не погибнет от руки Шоррэя курсант Ланс. И мы с принцессой достигнем Храма Вселенной.

Любовь стоит смерти. Жаль, что этими словами не успокоить совесть.

Автопилот вел флаер к дворцу.

Все повторялось. События прокручивались заново, как эпизоды в пущенном повторно кинофильме. Кадр за кадром. И только я знал наперед весь сценарий.

Патрульные катера, слишком долго решавшие, стоит ли меня уничтожить… И появление Эрнадо, отвлекшее их в решающий момент.

Скульптурный «сад» на крыше дворца. И двое гвардейцев, первые жертвы моего пистолета.

Бег по коридору, ведущему в гостевой зал принцессы. И плоскостной диск, брошенный наугад в преградивших дорогу солдат Шоррэя.

Принцесса, не сразу узнавшая меня. И ее просьба отвернуться…

Я напрягся, вырываясь из потока случившихся событий. Сменить роскошное платье на комбинезон, принцессе, действительно, необходимо. Но повторно получать удар ножом из-за ее стеснительности я не собирался.

Чуть-чуть повернув голову я посмотрел на темные прямоугольники окон между шторами. Стекла ощутимо зеркалили, и в них отражалось все, происходящее в комнате. Принцесса, сбросившая распоротое платье. Ее служанка Дила, разворачивающая комбинезон.

Сердце бешено застучало. Черт побери, да что же со мной творится? Я ведь не десятилетний мальчишка, разглядывающий в школьном туалете размытые порнографические открытки. И не семнадцатилетний юнец, дрожащей рукой расстегивающий ремешок на джинсах подружки. Я видал такие групповухи, которым позавидовала бы Эммануэль Арсан. Мне доводилось засыпать в объятиях одной девчонки, а просыпаться с другой. Я сменил столько подружек, что не вспомню их имена…