Тайны Евразии - Валерий Демин

Этнографы разных стран собрали немало интересных подтверждений данному представлению, распространенному во все времена по всему миру. Например, южноазиатские горняки, добывающие оловянную руду, до сих пор считают, что олово – живое существо и обладает свойствами живой материи (находящейся к тому же под покровительством всякого рода духов, гномов, эльфов, добрых фей и злых гоблинов): оловянная руда передвигается сама по себе из одного места залегания в другое, после выработки она самозарождается и вновь увеличивает свой объем, подобно домашнему животному, она испытывает симпатии к одним людям и антипатию к другим. Среди культурологов, изучающих данный аспект мировой мифологии, даже возникло понятие «геологического уровня Жизни» – научно-терминологического синонима понятия Живой Земли.

Сходные поверья бытовали и в среде уральских горняков (подробнее обо всем этом – ниже). Уральские рудокопы считали, что с рудой и любыми другими подземными богатствами необходимо установить тайные доброжелательные отношения. Без симпатии и покровительства тайных сил и хозяев Подземного царства рудознатцу и рудокопу никогда не дождаться удачи в своем трудном и опасном деле. Неуважение к подземным силам и тем более глумление над ними неизбежно приводит к изощренной мести с их стороны. Лучшее тому подтверждение – хорошо известный образ Хозяйки Медной Горы, восходящий к самым истокам архаичного мировоззрения и бездонным глубинам матриархата, когда Великая Богиня – Мать-Земля – олицетворяла великое Женское Начало мироздания и его неисчерпаемую сексуальную и детородную энергию.

Безусловно, горы сами по себе – тем более автоматически и в любое время – не порождают пассионарную ситуацию, однако они создают для нее наиболее подходящий естественно-природный фундамент. При стечении благоприятных геофизических и геокосмических обстоятельств горные массивы, цепи и отдельные горы становятся оптимальными проводниками для потоков частиц и полей, наполняющих или подпитывающих пассионарной энергией любые компоненты биосферы и ноосферы.

И каким-то неведомым «двадцать пятым чувством» люди по сей день ощущают это: большие и малые горы всегда манили человека, приобщали его к своему величию. Своими пещерами, символизирующими материнскую утробу, укрывали от непогоды, врагов и хищных зверей, а потом щедро открывали свои богатства в виде золота, самоцветов и драгоценных камней и приобщали к своей сказочной силе, раскрывая тайны рудознатства, медного, железного и иного литья. Урал – не исключение; напротив – самый показательный символ единения человека и горнокаменной твердыни.

Уральцы особенно привязаны к горам, сознательно и бессознательно они чувствуют сокрытую в них информационную тайнопись. Уральский тележурналист Александр Сидельников из Магнитогорска прекрасно выразил это на примере одной из самых высоких и красивых гор Южного Урала – Иремели (она имеет две вершины: 1582 метра и 1400 метров). На ее вершинах вздымаются скалы, напоминающие развалины древних построек. Разные образы рождает она у людей. Например, для Дмитрия Наркисовича Мамина-Сибиряка (1852–1912) «Иремель – громадный корабль, севший на мель и загородивший течение». Легко обнаружить сходство между Иремелем, имеющим форму исполинской, наискось усеченной пирамиды, и гигантским седлом. Учитывая, что в некоторых тюркских языках есть слово «эмел» – «седло», а в башкирском языке есть слово «ир», которое переводится как «мужчина», «герой», специалисты по топонимике истолковывают слово «Иремель» как «седло героя». Есть и другие мнения относительно происхождения названия горы Иремель, выводящие его из слов «герой», «священная», «заклинание», «высшие духи земли и воды». Сама собой напрашивается и увязка уральского топонима с архаичным (и прежде всего древнерусским) названием рая – ирий.

Ни на минуту не приходится сомневаться, что представление об Иремеле как о священной горе сложилось в предысторические времена. В конце 80-х – начале 90-х годов XX столетия в Южном Зауралье была открыта целая «Страна городов» – уникальная цивилизация, достигшая невиданного для своего времени уровня культуры. Все больше ученых признают «Страну городов» одной из ранних индоиранских, индоарийских цивилизаций. Предпринимаются попытки сравнить мифологическое описание прародины ариев с тем регионом, где была открыта «Страна городов». Одна из священных рек древних ариев – Рангха – берет начало с горы Хукарйа, высочайшей вершины горного массива Хара Березайти, опоясывающего Землю. Известный российский филолог В.И. Абаев выдвинул гипотезу, что Рангха – это река Волга (еще древние греки называли ее Ра). Но тогда священная гора Хукарйа – это и есть Иремель.

Ведь именно Иремель – одна из самых высоких гор Южного Урала (по высоте она уступает только горе Яман-Тау). Мифы утверждают, что с Хукарйа стекают воды, «дающие начало всем водам и рекам». И с хребтов в окрестностях Иремеля, буквально в нескольких километрах друг от друга, берут начало реки бассейна Каспийского моря (Урал, Белая и ее притоки Юрюзань, Ай) и реки бассейна Северного Ледовитого океана (Миасс, Уй). Если к этому добавить, что еще полторы тысячи лет назад Волга не впадала в Каспий, а соединялась с Доном там, где сегодня проходит Волго-Донской канал, и фактически была рекой бассейна Атлантического океана, то можно сказать, что гора Иремель действительно была водным центром Евразии. То, что гора Иремель имеет форму усеченной пирамиды, также примечательно. Сегодня накоплено множество свидетельств о том, что пирамиды способны «подзаряжать» окружающее пространство, при этом в нижней части пирамиды концентрируется отрицательная энергия, а в верхней – положительная. У Иремеля «срезана» как раз верхняя треть, и можно предположить, что человек, находящийся на вершине горы, достраивает своим телом ту часть пирамиды, где должна концентрироваться положительная энергия, и тем самым получает дополнительный импульс для благого изменения своего сознания. (См.: Сидельников А.И.  Гора богов // Наука и религия. 1999. № 4.)

Существует еще одно – близкое к фантастике – объяснение названия некоторых уральских гор, так сказать, с гиперборейских позиций. Севернее (точнее – северо-восточнее) Иремели расположены знаменитые своим природным заповедником Ильменские горы – хребет на правом берегу реки Миасс. Здесь же находится и озеро Ильмень, судя по всему, давшее название и горному массиву. Но вопрос в другом: почему южно-уральские топонимы и гидронимы полностью синонимичны сакральному имени русского озера Ильмень, прозывавшегося в старину Словенским морем и близ которого выстроен Великий Новгород? Ответ очевиден: названия были даны в ту далекую общеиндоевропейскую и доиндоевропейскую эпоху, когда этносы, их языки и культуры еще не были разделены. Но что в таком случае могло означать само слово – Ильмень?

В старорусском произношении озеро звалось Илмерь (в такой вокализации оно представлено, к примеру, в Лаврентьевской летописи). Здесь явственно проступают две архаичных корневых основы – «илм» + «мер». Смысл первого в определенной мере может соответствовать общеевропейскому понятию «ильм» (латинское – ulmus ), означающему «вяз», однако по большому счету уходит в такие стародавние времена, что невольно начинает кружиться голова. В редуцированном виде «ил» (il)  – это одна из древнейших лексем, доныне сохранившихся в словарном запасе давно обособившихся друг от друга языков. Мы находим ее в составе многих теонимов (божественных имен). Например, в «Калевале» Великую богиню-праматерь зовут Ильматар, космического кузнеца, одного из главных героев карело-финского эпоса – Ильмаринен (от финского ilma  – «воздух», «небо»).

Из Библии хорошо известно имя пророка Илии , означающее «мой Бог» и восходящее к другим именам древних семитских богов: угаритский Илу (так же звали и древнейеменского верховного бога), финикийский Крон – Эл и др. По-аккадски, например, в «Эпосе о Гильгамеше» ilu также означает «бог». Данный корень фигурирует и в индоевропейской мифологии: Ила  – ведийская богиня жертвенного возлияния и молитвы, Иллуянка  – хеттский дракон, победивший бога грозы, и др. Наконец, нельзя не заметить, что в исконном названии легендарной Трои – Илион присутствует все тот же корень «ил». В это же мифологическое гнездо древних богов и героев входит и русский Илья Муромец. Однако, вопреки сложившемуся и укоренившемуся мнению, имя его вовсе не представляет собой заимствования из Ветхого Завета. Макс Фасмер совершенно прав: поддерживая мнение других этимологов, он выводит русского Илью не из древнееврейского Илии (что переводится как «мой Бог»), а из имени эллинского Солнцебога Гелиоса, имеющего общеязыковые корни и восходящего к архаичной протооснове «ил – эл». Вполне вероятно, что первоначально русский герой (или бог), имя которого впоследствии стало звучать как Илья, имел прямое отношение к солнечно-небесному культу. Исходя из всего вышесказанного, новгородское озеро Илмерь (и соответственно – его уральский синонимический тезка) могло первоначально означать «Небесное (Солнечное) море», а гора с созвучным названием (на Ильменском хребте наиболее значительная вершина зовется Ильмен-Тау) – «Небесная (Солнечная) Меру» (по имени своего священного полярного прототипа).