Маршал Конев - Владимир Дайнес

4-я армия должна была наступать с рубежа Калуга, Медынь в северо-восточном направлении, овладеть переправами через р. Протва у Малоярославца и Боровска. На 3-ю танковую группу возлагался захват линии Гжатск, южнее Сычевска. 2-й армии во взаимодействии со 2-й танковой армий предстояло подавить сопротивление советских войск в районе Трубчевск, Жиздра и овладеть дорогой Рославль — Брянск{129}.

В сложившейся обстановке требовалось немедленно прикрыть наиболее опасные бреши, где противник мог развить свой успех. Оценив обстановку, Жуков пришел к выводу, что наиболее опасным участком является Можайская линия. Об этом он доложил 8 октября Сталину, попросив быстрее стягивать войска на эту линию. Решать данную задачу предстояло самому Жукову, который в тот же день директивой № 002743 Ставки ВГК был освобожден от обязанностей командующего Ленинградским фронтом и назначен командующим Резервным фронтом вместо Маршала Советского Союза Буденного.

Сталин, не будучи уверенным в том, что удастся удержать Москву, подписал постановление ГКО о проведении специальных мероприятий по уничтожению предприятий и других объектов в Москве и Московской области в случае захвата столицы немецкими войсками. Эта задача возлагалась на «пятерку» под руководством заместителя наркома внутренних дел комиссара госбезопасности 3-го ранга И.А. Серова{130}. Она подготовила список, в котором намечалось уничтожить 412 предприятий путем взрыва и 707 предприятий путем механической порчи и поджога.

А пока окруженные войска пытались вырваться из вражеского кольца. К этому моменту внутренний фронт окружения имел протяженность около 320 км. Его создали 24 вражеские дивизии, из них 6 танковых перешли к обороне на восточном участке фронта шириной 80 км. Они образовали так называемый «танковый фронт», проходивший через Вязьму с северо-запада на юг в форме дуги. Внезапно 7 октября резко изменилась погода, начались снегопады и метели. Армии Западного фронта, прикрываясь арьергардами и минными заграждениями, почти под непрерывным огневым воздействием противника, продолжали отходить к Вязьме. Войска 19-й армии и оперативной группы генерал-лейтенанта Болдина сосредоточились к 8 октября в районе Павлова (25–30 км северо-западнее Вязьмы), а 20-й армии — в 4–18 км к югу от города. Генерал-полковник Гальдер в этот день отметил в своем дневнике: «Противник попытается подтянуть к Москве еще кое-какие силы, в первую очередь — с севера. Однако этих наспех собранных войск вряд ли будет достаточно для предотвращения сильной угрозы Москве, созданной нашими войсками, так что при более или менее правильном руководстве и сравнительно благоприятной погоде окружение Москвы должно удаться»{131}.

Первоначально казалось, что прогноз Гальдера сбывается. Попытка оперативной группы генерал-лейтенанта Болдина и частей 19-й армии прорвать кольцо окружение утром 9 октября успеха не имела. На следующий день 1-я танковая дивизия противника захватила Сычевку, которую обороняли соединения 31-й армии генерал-майора В.Н. Далматова. В тот же день в Красновидово, где находился командный пункт Западного фронта, прибыла комиссия из представителей ГКО и Ставки ВГК. В нее в числе других входили В.М. Молотов, К.Е. Ворошилов, А.М. Василевский. Членам комиссии предстояло разобраться в причинах катастрофы армий Западного, Резервного и Брянского фронтов. Они вместе с И.С. Коневым и членом Военного совета фронта H.A. Булганиным обсудили сложившуюся обстановку и направили И.В. Сталину записку следующего содержания:

«1. Задача усиления прикрытия Москвы по Можайскому направлению осуществляется в первую очередь переброской пяти дивизий из 22 и 29 армий в район Можайска в сроки, утвержденные директивой Ставки. Приказ фронта о переброске этих дивизий отдан. Для контроля и содействия выполнению этого приказа в каждую из этих дивизий утром 10 октября отправлено по одному офицеру связи Генштаба из числа прибывших вместе с нами. Необходимо, чтобы Хрулев[31] и Каганович[32] проследили за своевременным обеспечением этих перевозок.

2. Командование фронта командировало сегодня ночью на самолетах У-2 своих командиров в 19, 16 и 20 армии и в группу Болдина, чтобы обеспечить скорейший вывод этих армий из окружения. При этом ударной задачей поставлено вывести в течение 10 октября три дивизии в район восточнее Гжатска во фронтовой резерв. Примем меры проследить за выполнением этого приказа.

3. Считаем совершенно неудовлетворительным положение с разведкой подступов к Можайску, поскольку до настоящего момента у фронта не было организовано систематической разведки в районе Юхнов — Гжатск — Можайск, что может привести к неожиданному появлению противника на линии между Гжатском — Можайском]. Теперь фронт принимает меры к организации такой систематической разведки, а мы постараемся помочь этому делу»{132}.

Члены комиссии также пришли к выводу, что без немедленного объединения сил Западного и Резервного фронтов под единым командованием положение спасти не удастся. Они предложили назначить командующим Западным фронтом генерала армии Г.К. Жукова, его первым заместителем — И.С. Конева[33], членами Военного совета — H.A. Булганина, И.С. Хохлова и комиссара госбезопасности 3-го ранга С.Н. Круглова{133}. Вспоминая об этом, Жуков пишет, что Сталин решил освободить Конева «с поста командующего» Западным фронтом и назначить на эту должность Георгия Константиновича. 10 октября была издана соответствующая директива Ставки ВГК за № 002844.{134}

И.С. Конев в должности командующего Западным фронтом потерпел фиаско. Он не смог остановить противника. Конечно, не во всем это была его вина. Немалую долю ответственности несла и Ставка ВГК. А вот как оценивал деятельность генерал-полковника Конева новый командующий Западным фронтом. «Как тебе известно, сейчас действую на Западном — на подступах к Москве, — писал 2 ноября генерал армии Жуков в Ленинград А.А. Жданову. — Основное это, что Конев и Буденный проспали все свои вооруженные силы, принял от них одно воспоминание. От Буденного штаб и до 90 человек, от Конева штаб и 2 запасных полка. К настоящему времени сколотил приличную организацию и в основном остановил наступление противника, а дальнейший мой метод тебе известен: буду истощать, а затем бить»{135}.

С.Е. Михеенков, автор книги «Конев. Солдатский маршал» считает одной из причин поражения войск Западного фронта решение Ставки ВГК о переброске «в самый канун немецкой атаки, и именно там, где намечен основной прорыв и ввод в дело главных сил (3-я танковая группа генерала Гота)» войск 49-й армии на юг{136}. При этом автор книги ссылается на воспоминания Конева, который утверждал, что эта армия за сутки до начала наступления главных сил группы армий «Центр» была снята и переброшена на юг.