Бессмертный солдат - Elliot Taltz
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марсель заскулил, как собачка. Эрине стало по-настоящему жалко парня-тигра.
— А кто такой Василий? — спросила Эрина.
— Дворник, Эрина, — мрачно ответил Марсель. — Пойдёмте. В чём Ригер прав, так это в том, что я действительно хорошо запомнил дорогу…
Путь оказался действительно тернистым и труднопроходимым из-за кучи нападавшего за ночь снега. То они заходили за один угол, то за другой, то через одну арку, то через другую. В итоге даже пришлось походить по коридорам, в которых Эрина ещё ни разу не была. Ей представить было трудно, сколько же здесь зданий и сколькими наземными и подземными мрачными лабиринтами они соединены. Какие-то участки пути выглядели совсем безжизненно: пыль, побитые плитки на полу, потрескавшаяся бледная краска на стенах и негорящие лампочки — про эти места словно забыли и перестали их обслуживать.
Но вот, наконец, они пришли к дворнику Василию. Он, как оказалось, был стариком, устроившимся на старой табуретке за небольшим потрепанным пролетарской жизнью столиком, на котором уныло расположились протёртая алюминиевая кружка с ложкой в ней, упаковка дешёвого чёрного чая и труп рыжего таракана. Сам Василий выглядел как вполне обычный помотанный жизнью мужчина с потухшим взглядом, дряблым лицом и грубыми руками. Одет он был в затёртый, такой же старый, видимо, как он сам, серенький тулуп, дырявую ушанку, грязные, но тёплые штаны и тёмные валенки. Не раздевался он, очевидно, потому что в этой каморке было сейчас довольно-таки холодно. Но Василию было плевать, он увлечённо глазел в маленький телевизор, показывавший дребезжащую чёрно-белую картинку. Из-за помех едва ли можно было что-то разобрать, но Эрине хватило сообразительности понять, что вещают об успехах великой партии, светлом будущем и грядущем прорыве. Всё как всегда. Год за годом. Но все верили, ведь так было положено. Разве партия может обманывать? Эрина старалась вообще во всё это не вникать. Политика и внутренний строй были ей мало понятны и не особо интересны. Да и не хотелось получить наказание за неуместные вопросы, или даже за знание неуместных ответов.
— Эй, Василий, — Марсель отвлёк старика от просмотра передачи. — У тебя тут сегодня холодно.
— Дверь сломалась.
«Дверь?», — подумала Эрина, и только когда девушка повернула голову левее, то увидела, что в этом помещении есть дверь, ведущая на улицу. Её аж перекосило: точно ведь можно было пройти более коротким путём и попасть через эту дверь.
— А, что, мы отсюда войти не могли?
— А отсюда нельзя, — хриплым голосом пояснил старик, почёсывая крупный красный нос. — Тут опломбировали охранники, сказали, чтоб больше не слонялись всякие. Но замок-то они унесли отсюда, чтобы поставить на другую дверь! И вот всё держалось на добром слове, напечатанном на этой пломбе, девочка. Ветер подул и всё нахер сдул. Я подпирал стульчиком, чтоб не ходила ходуном, а не помогло… дверь-то железная, а стульчик — деревянный. Понимаешь, о чём я, девочка?
Эрина усиленно делала вид понимающего и внимательно слушающего человека, чтобы казаться вежливой, но этот старик виделся ей очень странным и оттого немного отталкивающим, плюс его неопрятный вид добавлял колорита к уже сформировавшемуся образу дворника с приветом.
— Мы возьмём лопаты? — спросил Марсель.
— Как всегда… да, там же, мальчик… да-да. — Старик продолжил вглядываться в чёрно-белую картинку на крошечном экране. — Интересно, а чем сейчас будет заниматься наш сержант? — вдруг вслух задумался Ричард. Марсель передавал ему лопаты, а тот — Эрине и Фриде.
— Наверно, будет отдыхать, — предположила Эрина.
— Не думаю, что лейтенант так великодушен… За наши якобы плохие результаты в обучении отвечает он, так что… — вздыхая опроверг Марсель. — Пойдёмте. Василий, мы выйдем отсюда, раз уж дверь открыта?
Василий, отмахнувшись, дал добро, не отрываясь от экрана. Марсель открыл дверь, сквозь которую внутрь ворвался ледяной ветер, а вслед за ним и снег. Сначала тигр пропустил своих товарищей, а затем вышел сам, в конце старательно пытаясь захлопнуть дверь поплотнее.
Эрина огляделась и, кроме белого снега на земле, на деревьях, на подоконниках — вообще везде — ничего не увидела. Абсолютная белизна, от которой болели глаза. Метель тем временем усилилась, снега падать стало ещё больше. Во всю царила зима, а не осень.
— Отличное начало ноября, — раздражённо сказал Ричард, жмурясь из-за попадающего в глаза снега.
Марсель в этот же момент начал, к шоку Эрины, раздеваться, из-за чего она раскраснелась, а потом и отвернулась. В конце концов, на нём остались только брюки и сапоги, а крупное мускулистое тело, покрытое густой бело-рыжей шерстью в чёрную полоску, стало обнажено.
— Начнём, ребятки! — воскликнул он, принявшись грести снег с огромным напором и недюжинным энтузиазмом. Началась настоящая работа. Каждый занял свой небольшой участок и старался разобраться с ним как можно быстрее и оперативнее, чтобы перейти к следующему. На холод действительно никто не жаловался: физический труд отлично согревал. Марсель же даже пару раз прыгал в сугробы, чтобы охладиться, и постоянно широко открывал пасть, вываливая огромный лопатообразный язык, так как из-за густой шерсти он буквально горел. Эрина вспомнила кое-что из курса биологии, а именно то, что кошачьи не потеют так, как люди, следовательно, и перегреваются гораздо быстрее. Девушке даже стало его жалко. Но жалость быстро сменялась каким-то девчачьим восторгом, когда она видела, как напрягаются мышцы Марселя и становятся больше и рельефнее. В один момент от осознания того, что она находит его тело привлекательным, вогнало девушку в шок и ступор: не так уж часто она засматривалась на парней, а этот ещё и тигр. Однако снег сам себя убирать не собирался, поэтому Эрина поднажала.
Сколько бы четвёрка не убирала этот снег, он не переставал выпадать снова и снова. Благо, что хотя бы ветер стих, однако команда уже выбилась из сил. Только Эрина бросила на землю лопату и начала кричать от безысходности, как на горизонте появился сержант Соел, не менее потрёпанный и уставший, едва волочащий ноги, и сказал: — На сегодня мы свободны…
— А Вы что делали? —
