Любовничек - Фёдор Крашенинников

Все это испортило мне настроение, и, натягивая свежую рубашку, я зачем-то сказал:

- Риск все равно есть - можно проверить через авиакомпанию, летала ты или нет. Посмотреть твой паспорт, в конце концов.

- С паспортом все проще. У меня заканчивается срок действия, и я сказала Борьке, что сдала его на обмен. Так что никакого паспорта у меня вроде как нет, а значит, и смотреть некуда, – Ленка улыбнулась. - Но вот авиакомпания – это самое слабое звено. Если Борька зарубится и решить пробить – все разом летит к чертям.

- Остается еще вариант посмотреть распечатку твоих телефонных переговоров, где может всплыть мой номер. – Я надел солнцезащитные очки и посмотрел на Ленку. – Во всяком случае, это докажет, что мы знакомы и общаемся.

Мы вышли из номера, и я тщательно закрыл дверь.

- Тут как раз можно выкрутиться. Допустим, я тебя знаю, подруга познакомила с тобой, и я у тебя консультировалась. Ты же у нас специалист по консультациям, а, любовничек? Короче, это как раз полная фигня. Главная засада – перелет, тут я прилипаю. Блин, так хочется прямо сейчас послать его в задницу.

- А вот этого не надо. До тех пор пока мы тут – мы уязвимы. Прилетим в город, и все станет проще. Во всяком случае, можно будет что-то предпринять. Так что еще сутки нам надо быть паиньками и подыгрывать этой сволочи. Ну и в городе выиграть время, пока не заметем следы. Где его телефон, кстати?

- У меня в сумочке. А что?

- Если мы будем ему подыгрывать, лучше телефон вернуть.

- Почему? – Ленка остановилась и посмотрела на меня.

- Потому что, если он захочет нас сдать, он с любого телефона может позвонить. А если мы ему подыграем – он сам станет нашим соучастником.

- Логично, любовничек.

- Но это при условии, если он захочет с нами поиграть в пресловутый порочный круг и сексуальное рабство. Если он решит нас воспитывать – ситуация останется тревожной.

Лена корчила унылую мордочку. Мы вошли на крытую веранду, где подавались завтраки.

16.

Гриша уже был там. Он сидел за столиком в углу и, увидев нас, неуклюже замахал руками.

Мы подошли ближе. Перед ним стояла чашка с йогуртом и мюсли, тарелка с тостами, масло и два стакана отвратительных концентратных «соков».

- Сейчас мы возьмем себе что-нибудь и придем! – Ленка положила сумку на стул и пошла к шведскому столу. Я последовал за ней.

Быстренько набрав всего подряд, я первым вернулся и сел напротив Гриши.

- Ну и что, какие идеи? – я решил взять на себя тягостную миссию и начать неприятный разговор.

Гриша явно заранее заготовил свою речь, может быть еще ночью. Скорее всего, он собирался сказать все сразу, поставив нас в глупое положение вопросом про телефон. Однако все пошло не так, и теперь он заметно волновался, решив действовать по ситуации.

- Давай я тебе сразу все выложу… Раз так получилось… - он замолчал на несколько секунд. – Ты же знаешь, у нас с тобой всегда были натянутые отношения. Ну, это же правда, ты всегда про меня говорил всякое говно, мне все передавали…

- Да, было такое… Врать не буду, – я решил продолжать быть паинькой и даже на секунду опустил глаза, изображая раскаяние.

- Ну вот… Конечно, то, что я вас тут застал и раскусил, – он посмотрел на меня, явно желая насладиться своим триумфом еще раз, – все это не добавляет мне ваших симпатий, но раз уж так получилось...

Я поискал глазами свою спутницу. Ленка ждала, пока повар приготовит ей омлет, Гриша перехватил мой взгляд.

- Пока Елены нет, я тебе скажу. Понимаешь, я никогда не был, ну, почти никогда… Короче, вот… Ну, в общем, я не был с женщиной… Так получилось… Шлюхами брезговал, а просто так у меня как-то не получалось… Я хочу все узнать, как и что, – он заговорил быстро, чуть заикаясь. Я почувствовал, что он с трудом импровизирует, и решил усилить его страдания:

- Что ж ты не трахнул ее, когда она пришла к тебе?

- Ну… Трахнул… Не люблю я это слово… Меня так удивила вся эта раскованность… Ее… Да и твоя. Ну, про тебя я знал, но не думал… Я всегда думал, что секс - это ритуал, это сложно, надо готовиться... Понимаешь? Женщина стесняется… Стыд… Его преодоление… запретный плод… Понимаешь? А тут… Я не ожидал… Все так грязно… Так внезапно… Мне и мерзко, и хочется… Но чтоб это не было унизительно… Не то слово… - Гриша зачмокал губами, покраснел и завертел головой.

- То есть все-таки ты хочешь трахнуть ее? Да? – Я начал механически есть салат. На все его «понимаешь?» мне хотелось ответить жестко и ехидно: все я понимаю, все с тобой понятно, задрот недоделанный! «Конечно, проще всего прикрывать свою прокисшую девственность рассуждениями о запретном плоде и романтическими воздыханиями», – думал я, но благоразумно молчал.

- Не совсем… Не только… Главное не это… - запинаясь, продолжил он. «Уже бы можно было как-то собраться с мыслями, мой маленький друг!» - язвил я мысленно.

Вроде бы общая атмосфера раскованности давала ему шанс расслабиться и все сказать. Этот метод работал почти всегда: быстро перевести нейтральный разговор на темы секса и показать собеседнику, что можно не церемониться и не стесняться. Во всяком случае, женщины в такой ситуации расслаблялись и дело быстро шло к счастливому финалу. Как поступать с мужчинами, я не знал. На его месте, дойдя до такой стадии, я бы уже точно перестал мямлить и цинично затребовал бы Ленку себе в койку, да еще и выложил бы все свои дурацкие фантазии.

- Так что ты хочешь? – я с трудом боролся с растущим во мне негодованием, но в то же время с замиранием сердца ждал, что же он все-таки скажет. «С такими, как у него, тараканами в голове можно ожидать любых предложений», - подумалось мне напоследок. Больше всего я боялся, что он уйдет в глухое морализаторство и захочет нас проучить. То есть повоспитывает в свое удовольствие и в итоге все равно сдаст, величественно отвергнув Ленкины прелести.

- Я хочу увидеть, как вы… делаете это… Нет, ну сначала сам… Попробовать. Потом еще… Посмотреть, пощупать… Рассмотреть все… Мне казалось, что в порнофильмах все не по- настоящему… Я не верю, что все так... Хочу увидеть вживую… Ну и там как пойдет.

- И… И что дальше? – я растерялся на несколько секунд, но постарался взять себя в руки.

- Дальше? Если все будет, как я хочу… То ничего не будет. Я никому ничего не скажу…

- Что не скажешь, Гриша? – Ленка уселась на стул между нами.

- Лена, Григорий не будет никому говорить, что видел нас. Я думаю, надо вернуть ему телефон, – нарочито спокойным голосом сказал я. Во всяком случае, мне показалось тогда, что голос мой звучал спокойно.

- Да ладно… пусть он будет у вас… для гарантии. - Гриша покраснел и опустил глаза.