Спеши любить - Николас Спаркс

– С тобой все в порядке, Джейми?

Вместо ответа она сменила тему.

– Ты когда-нибудь влюблялся? – спросила она.

Я пригладил волосы и лукаво взглянул на нее:

– Не считая тебя?

Я произнес это тоном Джеймса Дина[3] – по совету Эрика. Тот ловко умел обращаться с девушками.

– Я серьезно, Лэндон. – Джейми искоса посмотрела на меня.

Судя по всему, она тоже видела фильмы с Джеймсом Дином. Я начал понимать, что с Джейми порой спускаешься с небес на землю быстрее, чем успеваешь моргнуть глазом. Я еще не знал, нравится ли мне эта часть наших отношений, – честно говоря, Джейми то и дело заставляла меня балансировать на грани. И сейчас, размышляя над вопросом, я ощутил, что теряю равновесие.

– Если честно, да, – признал я.

Джейми по-прежнему не отрываясь смотрела на океан. Видимо, она решила, что речь об Анжеле, но теперь-то мне ясно, что мои чувства к ней совершенно не походили на то, что я испытывал к Джейми.

– Как ты понял, что это была любовь? – спросила она.

Я наблюдал за тем, как ветерок играет у нее в волосах, и понимал, что сейчас не время притворяться.

– Человек понимает, что это любовь, если больше всего на свете ему хочется быть с тем, кого он любит, – серьезно сказал я. – И он знает, что тот, другой, чувствует то же самое.

Джейми задумалась, а потом слабо улыбнулась.

– Ясно, – негромко сказала она. Я ждал продолжения, но Джейми замолчала, и меня внезапно посетила одна мысль.

Джейми, возможно, недоставало опыта в обращении с парнями, но, по правде говоря, из меня она веревки вила – в течение следующих двух дней, например, ни разу не распустила волосы.

В канун Нового года я пригласил Джейми поужинать. Это было первое настоящее свидание в ее жизни; мы отправились в маленький прибрежный ресторан в Морхед-Сити. Он назывался «Фловин», и столового серебра там полагалось по пять предметов на персону. Официанты походили на дворецких; выглянув в огромное окно, можно было полюбоваться тем, как в воде отражается лунный свет.

Еще там выступали пианист и певец – не каждый вечер, разумеется, и даже не каждую неделю, но по праздникам, когда ресторан наполнялся, обязательно. Пришлось зарезервировать столик; когда я позвонил в первый раз, мне сказали, что все занято. Затем позвонила мама, и внезапно обнаружилось свободное место. Наверное, владелец ресторана взамен собирался попросить отца о какой-нибудь услуге или просто не хотел его сердить, памятуя о том, что мой дедушка еще жив.

Если честно – пригласить Джейми на свидание было маминой идеей. За пару дней до этого я поделился с ней своими переживаниями.

– Я думаю только о Джейми, – признался я. – Знаю, что нравлюсь ей, но понятия не имею, что именно она чувствует.

– Она так много для тебя значит? – уточнила мама.

– Да.

– И как вы развлекались до сих пор?

– То есть?

Мама улыбнулась:

– Я хочу сказать, что все молоденькие девушки, даже такие, как Джейми, хотят от своих поклонников чего-то особенного.

Я слегка смутился. Разве до сих пор я не занимался именно этим?

– Ну, я каждый день у нее бываю…

Мама положила руку мне на колено. Да, я не смог бы назвать ее лучшей в мире матерью, но, честное слово, она была отличной женщиной.

– Ходить в гости – это, конечно, очень мило, но все-таки не слишком романтично. Ты должен сделать то, что откроет девушке твои чувства.

Сначала мама предложила купить духи; я знал, что Джейми скорее всего обрадуется, но сама идея мне не понравилась. Если Хегберт не позволяет дочери краситься (единственное исключение – во время спектакля), то, возможно, она не пользуется и духами. Я объяснил это маме, и тогда она посоветовала пригласить Джейми в ресторан.

– Не на что, – мрачно отозвался я. Хотя мои родители не скупились на карманные деньги, прибавки я не получал, если тратил их слишком быстро. Отец заявил раз и навсегда: «Это приучает к ответственности».

– А куда делись твои сбережения?

Я вздохнул и объяснил. Мама сидела молча. Когда я закончил, на ее лице появилось удовлетворенное выражение, как будто и она поняла, что ее сын наконец повзрослел.

– Я все улажу, – заключила она. – А ты выясни, захочет ли она пойти и отпустит ли ее отец. Если да, то мы непременно что-нибудь придумаем. Обещаю.

На следующий день я отправился в церковь к Хегберту. Я еще не говорил с Джейми, поскольку знал, что она все равно пойдет за разрешением к отцу. Отчего-то мне хотелось первым задать ему этот вопрос. Наверное, дело было в том, что Хегберт отнюдь не встречал меня с распростертыми объятиями, когда я навещал его дочь. Когда я появлялся вблизи дома, священник сначала выглядывал из-за занавески (шестое чувство у него, как и у Джейми, было крайне развито), а потом быстро прятался, полагая, будто остался незамеченным. Когда я стучал, он долго не отпирал, словно шел через весь дом. Отворив, Хегберт смотрел на меня, глубоко вздыхал и качал головой, прежде чем поздороваться.

Дверь кабинета была приоткрыта; я видел, что Хегберт сидит за столом в очках. Он просматривал какие-то бумаги – судя по всему, планировал церковный бюджет на следующий год. Даже священникам приходится платить по счетам.

Я постучался; он с любопытством поднял голову, как будто ожидал увидеть кого-то из прихожан, и нахмурился, узнав меня.

– Здравствуйте, преподобный Салливан, – вежливо сказал я. – У вас есть минутка?

Хегберт казался еще более усталым, чем обычно. Я подумал, что он нездоров.

– Здравствуй, Лэндон, – утомленно отозвался он.

Надо заметить, что я принарядился ради такого случая. Пиджак и галстук.

– Можно войти?

Он кивнул, и я вошел. Хегберт жестом предложил мне сесть.

– Чем могу помочь?

Я нервно поерзал.

– Хотел кое о чем вас спросить, сэр.

Он уставился на меня и наконец уточнил:

– Это как-то связано с моей дочерью?

Я глубоко вздохнул.

– Да, сэр. Вы разрешите пригласить ее в ресторан тридцать первого числа?

– Это все?

– Да, сэр, – ответил я. – Она вернется домой в то время, которое вы назовете.

Хегберт снял очки, протер их платком и снова надел. Видимо, ему нужно было подумать.

– Твои родители тоже едут? – уточнил он.

– Нет, сэр.

– Тогда скорее всего я вынужден отказать. Но в любом случае спасибо, что спросил моего разрешения. – Он перевел взгляд на бумаги, давая понять, что аудиенция окончена.

Я встал и шагнул к двери, а потом снова обернулся к нему:

– Преподобный Салливан…

Священник поднял глаза, явно удивленный тем, что я еще здесь.

– Простите за те неприятности, которые я вам причинял. Простите, что я не всегда обращался с Джейми так, как она заслуживала. Но с этого дня все изменится. Обещаю.