Трагедия закона. Простым канцелярским шилом - Сирил Хейр

– Но тогда почему он был так одет среди ночи?- спросила леди Барбер.

Это совсем другой вопрос, на который могут быть интересные ответы. Все, что я пока хочу сказать,- это то, что вряд ли нападавшим был Бимиш.

– Ну в самом деле!- обиделась Хильда.- Я думала, вы пришли помочь нам, инспектор, а вы лишь все усложняете.

– Жаль, что вы так считаете, ваша светлость. Видите ли, я лишь проверяю вероятность различных теорий. Сожалею, что у вас создается впечатление, будто я, как вы говорите, все усложняю. На самом деле,- инспектор встал со стула и начал прохаживаться по комнате,- на самом деле это действительно необычный случай. Обычно к нам обращаются, когда преступление уже совершилось, и наша задача – найти виновника преступления и найти доказательства его вины. Иногда есть причины подозревать кого-то в намерении совершить преступление. Тогда мы следим за подозреваемым, чтобы не дать ему возможности исполнить задуманное. Но здесь – полная неопределенность, ничего конкретного. О чем нас просят? О том, чтобы не дать возможности какому-то неизвестному лицу совершить что-то – неизвестно что. Это, как вы понимаете, совсем не просто. Но мы постараемся.

На этом, без всякого предупреждения, огромный, внушительный человек как бы испарился из комнаты, оставив Хильду и Дерика одних.

Дерик покинул клуб десятью минутами позже. В течение этих десяти минут они разговаривали все о том же, повторяя снова и снова то, что было оговорено раньше. Перед тем как Маршалл ушел, Хильда снова взяла с него слово, что он поможет ей охранять судью от несчастий, которые могут на него обрушиться. Но Дерик уже не чувствовал того воодушевления, которое охватило его, когда он первый раз дал обещание Хильде помочь ей. В свете беспристрастных рассуждений инспектора Маллета все это дело оборачивалось довольно сложной проблемой. Может быть, инспектор и найдет ключ к ее решению, но самому Дерику задача казалась совершенно неразрешимой. Когда он вышел из клуба, над Пикадилли сгущались сумерки. Дерик шел по улице и думал, что ему придется зарабатывать свои две гинеи в день более тяжким трудом, чем он предполагал, когда давал согласие послужить маршалом судьи Барбера.

Глава 11. ВИСКИ И ВОСПОМИНАНИЯ

Дерик шел по тротуару от клуба, где встречался с леди Барбер, и натолкнулся на прохожего. Автоматически пробормотав извинение, он прошел дальше, но кто-то схватил его за рукав и тихо сказал на ухо:

– Молчите! За нами могут следить!

Дерик обернулся и увидел Петигрю, который приложил палец к губам, как заговорщик на сцене, потом глянул через плечо, все еще держа Дерика за рукав, и, наконец, произнес нормальным голосом:

– Все в порядке. Она садится в такси. Теперь мы можем зайти куда-нибудь и выпить по рюмочке.

– Благодарю за приглашение, очень любезно с вашей стороны, но я, к сожалению, не могу. Я спешу на поезд, мне надо на вокзал Ватерлоо.

– Ерунда! От Ватерлоо ходит масса поездов – на какой-нибудь вы в любом случае успеете. А так как кругом светомаскировка, то разницы никакой. Ваше присутствие действительно где-то срочно необходимо?

Дерик, подумав о том, что воскресный день у него будет весьма скучным, ответил:

– Да нет.

– Замечательно. А вот мне ваше присутствие чрезвычайно необходимо. Потому что я хочу выпить рюмочку. Несколько рюмочек. Вообще-то будет неудивительно, если к концу вечера я надерусь, разумеется как джентльмен, но все-таки надерусь до определенного предела.

– Но…

– Я знаю, что вы хотите сказать. Будучи пуританином, к тому же идеалистом, вы считаете, что предел – понятие растяжимое. И вы совершенно правы. Нет ничего менее определенного, чем понятие предела. Я сам много раз пытался определить тот самый момент, когда достигаешь предела,- и всякий раз безуспешно. В какой-то момент ты безнадежно трезв, как дурак, а в следующий, пожалуйста,- пьян и счастлив. Но мне не удается определить, в какой миг происходит трансформация. Честное слово, я много раз пытался, но безрезультатно. Однако,- продолжал Петигрю, волоча за собой Дерика и не обращая внимания на его слабые протесты,- я не прошу вас быть со мной до этого самого предела. Во-первых, такой достойный молодой человек, как вы, наверняка может много выпить, не пьянея, а это слишком дорого стоит. Во-вторых, видеть старших на пределе, а кто знает, как пойдет дело сегодня вечером,- может быть, за пределом,- такое зрелище плохо влияет на людей вашего возраста. Все, что мне надо от вас,- составьте мне компанию на первом этапе путешествия. Я всегда замечал,- продолжал он говорить, заворачивая за угол, поднимаясь по ступенькам и распахивая дверь,- что начинать пить в одиночку очень скучно и неинтересно. Потом-то – оставьте здесь пальто и шляпу – ты сам себе лучшая компания: Правда, это зависит от характера. Я говорю о себе, и то не с полной уверенностью. Мне двойное виски, а вам?

Дерик, усевшись в удобное кресло, огляделся. Они, по-видимому, находились в зале для курящих какого-то клуба – неказистого заведения, обстановка которого резко отличалась от той, где он только что побывал. Петигрю наконец замолчал. Пока они ждали виски, Дерик имел возможность рассмотреть своего нежданного собутыльника. Он отметил, что Петигрю выглядел усталым и удрученным. Он сидел молча, уставившись на огонь в камине, и, казалось, забыл о существовании гостя, которому навязал свое общество.

Петигрю ожил, когда принесли выпивку.

– Ваше здоровье,- провозгласил он и отпил большой глоток.- Ну, как насчет идеалов? Все держитесь за них?

– По крайней мере, пока не утратил их,- ответил Дерик.

– Прекрасно. У меня тоже были идеалы в вашем возрасте. Идеалы и амбиции – о-го-го! Но не долго. Вы, случайно, не читали вечернюю газету?

– А что, там пишут об идеалах?

– Не совсем. Скорее об амбициях. Но не о ваших. Думаю, ваши заняли бы целую полосу под огромными заголовками. А там – маленькая заметочка где-то в уголке.- Он сделал еще глоток.- Они взяли и назначили Джефферсона судьей суда графства.

Дерик сделал вид, будто что-то понимает.

– Джефферсон!- повторил Петигрю с негодованием.

– А вы… я имею в виду, вы ожидали…- промямлил Дерик.

– Подавал ли я заявление, вы хотите спросить? Конечно, подавал. У меня вошло в привычку подавать заявления.

Точнее сказать, это было пятое заявление на место судьи графства. Пятое и последнее.- Петигрю поставил на стол пустой стакан.

– Но почему же последнее? Ну, не повезло на этот раз, повезет в другой,- сказал Дерик.

– Нет!- раздраженно возразил Петигрю.- Мой молодой и неопытный друг, вы ничего не поняли. Позвоните в звонок, он за вашей спиной. Меня удручает и заставляет напиться не тот факт, что я не получил работу, а то, что назначили Джефферсона. Понимаете?

– Не совсем. Я не знаю, кто такой Джефферсон.

– Правильно. У вас есть передо мной явное преимущество – вы не знаете Джефферсона. Официант, еще два двойных виски! Я не хочу настраивать вас против него. В конце концов, вы собираетесь стать адвокатом, и не исключено, что можете встретиться с ним в суде. Дело не только и не столько в том, что Джефферсон мерзкий человек – он действительно гнусная личность. Дело даже не в том, что народ получил некудышного судью, а мог получить нормального судью хотя бы средних возможностей. Дело в том, что никто, даже лорд-канцлер с перепою, никогда не назначит меня судьей графства после Джефферсона. Вы не поняли? Раз он и я стоим в списке претендентов на должность судьи графства и они выбирают его, несмотря на его бездарность, а он моложе меня на пять лет – это значит, что у меня не осталось никаких шансов. Хотя бы потому, что, как вам известно, с годами мы не становимся моложе. Это должно было случиться рано или поздно, но только не Джефферсон! Официант, спасибо! Все, забудем о нем.- И он поднес ко рту второй стакан.

Дерик обычно не пил два двойных виски подряд, и сейчас ему показалось, по крайней мере в первый момент, что у него прояснилось в голове и наступила необыкновенная ясность ума. Его мало интересовал Джефферсон, но очень интересовал Петигрю, все, с чем он был связан, и ему захотелось узнать больше. Его собеседник сам направил разговор в нужное русло:

– Как поживает ее светлость? Как вам ваша служба?

– Она чувствует себя хорошо, но очень обеспокоена.

– Ясное дело. Для красивой женщины синяк под глазом – весомый повод для беспокойства.

– Откуда вы знаете?- удивился Дерик. Судья просил всех ни в коем случае никому не рассказывать о происшествии в Уимблингхэме.

Петигрю усмехнулся:

– Ходили разные слухи, а потом, я ведь сам был в Уимблингхэме.

– Я знаю,- ответил Дерик, смутившись.- Но леди Барбер беспокоится не только по поводу синяка.

– Да, конечно. Так или иначе, у папаши Уильяма вышла довольно хлопотная сессия. Что думает об этом Хильда?