Сверхъестественная любовь (сборник) - Триша Телеп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Неизвестный сдвинулся с места, крепко прижимая меня к себе — так крепко, что я различала, как бьется его сердце рядом с моим. Та загадочная сила, что почудилась мне раньше, по-прежнему исходила от него, пульсировала во всех местах, где мы соприкасались. От этого ощущения меня бросило в странный, не поддающийся описанию жар. Он вынес меня через служебный вход в проулок на задах «Ривервью», однако я не почувствовала ни холода, ни влажных касаний сыпавшегося в ночи снега. И еще я не чувствовала никакой угрозы, не испытывала ни малейшего желания вывернуться из этих сильных и таких нежных объятий. Страх, который я испытала, увидев Неизвестного, сменился лихорадочной смесью любопытства и изумления.
Неужели этот человек — если он вообще человек — обладает ключом к той двери, за которой я заперла свое прошлое?
И хочу ли я открыть эту дверь?
Ничто не меняется. Ничто. Никогда.
Потому что я не хочу этого? Потому что перемены причинят мне такую боль, что об этом и подумать страшно?
Неизвестный вглядывался в меня так пристально, что на миг мне почудилось, будто он видит, как в моих жилах все быстрее пульсирует кровь.
Он расправил крылья.
Умом я понимала, что мне надлежит испугаться, но страха не было. Ни капли. Никогда в жизни я не ощущала такого спокойствия, как сейчас. И по-прежнему не могла оторвать от него глаз.
Помедлив мгновение, я обхватила его руками за шею.
Он поднялся в воздух — не стремительно, а невесомо, почти беззвучно взмыл.
Мое сердце подпрыгнуло — так бывало, когда я каталась на русских горках или пробовала в спортзале вести спарринг с завязанными глазами. Когда я отдышалась, было уже легко, почти естественно принять то, что я лечу и что меня несут в объятиях так высоко над землей.
Мы поднимались все выше, к холодным зимним звездам, и лунный свет смешивался со слабым серебристым сиянием, очертившим Неизвестного. Все это время он неотрывно смотрел мне в глаза, словно обшаривая все потаенные утолки моей души. Странная, почти волшебная сила, которую он излучал, согревала меня так, что лицо наверняка пылало, будто маков цвет. Я жалела, что не могу заглянуть в его душу, в глубинную суть его естества, чтобы понять его и, быть может, понять себя.
Когда мы пролетели над заснеженной крышей больницы и под нами простерся во всей своей красе ночной Нью-Йорк, Неизвестный и я заговорили одновременно и задали один и тот же вопрос:
— Кто ты такая?
— Кто ты такой?
Глава 4
— Я — Дач Бреннан. Просто Дач Бреннан.
Неуклюжий ответ, зато честный. А что еще можно говорить, кроме правды, когда летишь над Нью-Йорком в объятиях крылатого мужчины, который только что помог тебе победить хищное огненное чудовище?
— Я — никто. Я — ничто. Я убила эту тварь лишь потому, что тренировалась.
Неизвестный поиграл желваками. Не могу сказать точно, но, похоже, мои слова его впечатлили.
— Упражнялась с оружием. Сайокан. — Я прильнула к нему, наслаждаясь его теплом, телом и необыкновенным запахом. — Боевое искусство. Турецкое.
Он опять поиграл желваками.
Он молчал, и это подтолкнуло меня продолжить разговор:
— Сначала меня обучал отец, потом, когда мы переехали в Нью-Йорк, он нашел мне других наставников. Я живу в Сохо.
Запинаясь, я назвала адрес, и Неизвестный слегка изменил курс.
— Теперь твоя очередь, — заявила я, видя, что он медленно снижается над знакомой местностью, и уже различая внизу свой дом.
После минутной паузы он пророкотал:
— Я шадцай.
Слово опять показалось мне знакомым, будто я должна была его знать, но, что это такое, не помнила. Я молчала, ожидая объяснений, но он так ничего и не объяснил.
— Как тебя зовут? — спросила я, когда он приземлился на мой балкон и поставил меня на ноги. — Хотя бы это я могу узнать?
Я обследовала ушибленную ногу и обнаружила, что могу на нее встать, совершенно не чувствуя боли. Изумление и смятение, царившие в моей душе, вспыхнули с новой силой. Я отперла балконные двери своей квартирки на третьем этаже, распахнула их и повернулась к Неизвестному. В негаснущем свете большого города было видно, что он о чем-то напряженно думает.
— Шант, — ответил он все тем же низким и сочным голосом, какой может принадлежать только очень большому и очень сексуальному мужчине. — Я прибыл с горы Арагац и живу на Земле триста шесть ваших лет.
От этих слов я застыла в дверном проеме, невольно вынудив собеседника застрять снаружи, под ночным снегом. Крохотные снежинки опускались на его крылья, нагие плечи и таяли, становясь сверкающими капельками. Он не шелохнулся и ничего не потребовал от меня. Просто стоял, сложив крылья на мускулистой спине, и смотрел своими изумрудными глазами, ожидая…
Чего?
Моего одобрения?
Безоглядной веры его словам?
Шант.
В переводе с армянского это означает «гром».
Подходящее имя.
Меня затрясло, и не только от холода.
— Стало быть, триста шесть. Ладно. — Мне удалось совладать со своими руками и даже скрестить их на груди. — Это мы пока пропустим. Но… Арагац? Это же гора в Армении?
Шант кивнул с невозмутимым, но торжественным видом, словно понимал, что для меня это может быть важно. И не ошибался. Сколько я себя помню, мы с матерью только один раз ездили вместе. Это было путешествие к горе Арагац. На ее склоне высились призрачные руины соединенных друг с другом громадных каменных башен.
— Амберд, — произнесла я вслух, припомнив название руин, и память тут же услужливо подсказала перевод: «Крепость в облаках».
Голова у меня трещала от напряжения… А может, это трескались запоры на невидимой двери, которую я захлопнула в прошлом.
Мать стоит рядом со мной, ее черные волосы развеваются на ветру, и она указывает мне на округлые древние башни…
Судорожно глотнув воздух, я отогнала прочь это видение, но куда труднее было избавиться от зрелища, которое почти целиком заполняло небольшой балкон моей квартиры. Имя ему было Шант, и он подступил еще ближе. Так близко, что мне почудилось, будто жар, исходящий от его тела, обтекает меня со всех сторон.
— У тебя есть и другие раны, — прошептал он, — скрытые, старые раны, которые по-прежнему нуждаются в исцелении. Позволь мне помочь тебе. Позволь принести облегчение твоей душе, как я принес облегчение твоей плоти.
На это я ничего не могла ответить. Я судорожно сглотнула и, стараясь не замечать лихорадочный стук собственного сердца, устремила взгляд на раскинувшийся за спиной Шанта Сохо. На реальный мир. Мое настоящее, а не странное, окутанное тайной прошлое.