Дом у озера - Сьюзен Виггс

Она не договорила, потому что он резко толкнул крючок вперед, скривившись и прошипев слово, от которого Кейт вздрогнула. Кровь потекла обильнее, но зато окровавленный зубец торчал теперь из плоти.

— Над раковиной аптечка. Возьмите щипчики, — распорядился он.

— Аптечка, — тупо повторила Кейт.

— Да, аптечка. Мне нужно, чтобы вы срезали край. Я бы и сам это сделал, но я левша.

— Когда я стану срезать, вам будет больно.

— Вы просто делайте, что я сказал.

— Мне бы не хотелось…

— Если поспешите, я, может быть, выживу.

— Хочу, чтобы вы знали, мне жутко неудобно. — Она отошла к раковине и открыла шкафчик. — Это я во всем виновата.

— Случайность. Так бывает.

— Пусть и случайность, но из-за меня. — Аптечка оказалась на самом деле внушительных размеров ящичком, содержание которого немало ее озадачило. — Вы врач?

— Нет, — коротко ответил он, давая понять, что не намерен развивать эту тему.

 — Тогда… параноидный сервивалист? [10]

— В самую точку. — Джей Ди указал на отделение, в котором нашлись причудливой формы щипчики в вакуумной упаковке. Травматические — так он сказал. Кейт вскрыла пакетик, набрала в легкие побольше воздуха и стиснув изо всех сил зубы, но все равно морщась, словно больно было ей, срезала зубец. Джей Ди не издал ни звука, только часто задышал. Убирая щипчики, она заметила, что пальцы у нее трясутся.

Он вырвал крючок таким быстрым, расчетливым движением, что Кейт едва не пропустила его. Потом отошел к раковине, подержал палец под водой и, ловко орудуя правой рукой, продезинфицировал рану и наложил повязку.

— Так вы что… ветеринар? — спросила Кейт, вспомнив про раненого енота.

Непонятно почему, вопрос определенно смутил его. Даже оставаясь у стола, она видела, как покраснели у него уши.

— Нет.

— Тогда… чем вы занимаетесь?

— Думал порыбачить на мушку, но, похоже, не получится.

— Я имею в виду, чем занимаетесь, когда не на озере.

— Этим летом я ничем не занимаюсь. Решил отдохнуть.

Вот так. Прямо-таки раскрыл перед ней душу. Может, так ей и надо — как-никак заявилась без приглашения, нарушила планы.

— Отдохнуть от чего?

— От всего. — Джей Ди усмехнулся, но ей показалось, что он говорит серьезно. — Думаю, что выбрал этого самое подходящее место.

— Миссис Ньюман сказала, что вы служили в армии. Кейт и сама покраснела. — Это я ее спросила.

Большой радости он не выразил.

— Тогда зачем эти «двадцать вопросов»?

Он загонял ее в угол, выставляя в нелепом виде, но Кейт решила не сдаваться.

— Цель этих вопросов — лучше узнать человека. Люди всегда их задают, когда знакомятся.

— Ладно, пусть так, — согласился Джей Ди и даже не улыбнулся, хотя глаза его и блеснули. — Вы только не оправдывайтесь. Я о вас тоже спрашивал. Наводил справки у Сэма Шредера.

Кейт даже не знала, что на это сказать.

— И как? Я была представлена в выгодном свете? — Или у него нетрадиционные предпочтения?

— В самом выгодном. Он высокого о вас мнения. И еще сказал…

— Что сказал?

— Что был в вас влюблен, а вы разбили ему сердце.

Кейт хорошо помнила Сэма Шредера, плотного спортивного паренька, не отличавшего особой почтительностью к старшим, но абсолютно бесстрашного. Кажется, за ним все еще оставался рекорд по прыжкам в Чашу Дьявола, как называли глубокую заводь, зажатую с трех сторон скалами.

— Лжец, — объявила она. — Я абсолютно ничего Сэму Шредеру не сделала.

— И тем самым разбили ему сердце.

— Очень смешно. — В памяти невольно всплыли знойные вечера в местном кинотеатре… Запотевшие стекла машин… Но то было в старших классах. Давняя история.

— И чем же он теперь занимается?

— Женат. Двое детей.

Ну конечно, женат. И конечно, с детьми. Разве так не у всех? Кейт никогда не жалела о сделанном выборе — растить Аарона одной, — но часто думала о том, как все было бы, если бы рядом находился кто-то — партнер, лучший друг и любовник, — кто заботился бы о ней и Аароне так же, как и любящий муж.

Растревоженная этими мыслями, она поднялась из-за стола и подошла к стене с фотографиями в деревянных рамках. Некоторым было лет, наверно, по двадцать. Одна показалась знакомой, и Кейт указала на нее Джей Ди — дети в купальных костюмах, стоя на берегу, кормили уток.

— Вон та, в зеленом купальнике, я. Конопушки, ноги-палочки и брекеты.

— Глядя на вас, двенадцатилетний мальчишка, наверно, пускал слюни. И не только слюни.

— Неприлично говорить такое человеку, который только что спас вам палец.

Он не извинился. Только смерил ее оценивающим взглядом.

— Я бы сказал, из подросткового возраста вы вышли — ни костей, ни брекетов не видно.

— Это комплимент?

— А ведь вы покраснели, верно?

Так и не найдя себе места, она вернулась к столу.

— Я звала его Сэмми. Сэмми Шредер. И что же еще он вам поведал, кроме того, что я якобы разбила ему сердце?

— Сказал, что не видел вас со школы. Спросил о ваших родных. По-моему, он высокого мнения о них.

Кейт кивнула:

— Наверно. Они всем нравились. Отец умер, а мама снова вышла замуж и переехала во Флориду. — Она помолчала, ожидая столь же непременного, сколь и неуклюжего выражения соболезнования, но Джей Ди промолчал. — А вы с Сэмом, выходит, служили вместе?

— Верно. — Он снова ограничился коротким ответом. Неловкое молчание затягивалось, и Кейт отчаянно ломала голову, пытаясь придумать, что бы еще сказать.

Но первым заговорил Джей Ди:

— Кэлли еще с вами?

— Да. Насколько я понимаю, она останется у нас на неопределенно долгий срок.

— Кто она? Подруга? Родственница? Няня?

— В настоящий момент и друг, и няня. Она отлично ладит с Аароном. Сказать по правде, предложив ей пожить у нас, я поначалу побаивалась. — Кейт не стала упоминать, как Кэлли напугала ее в первый день. — У девочки сейчас нелегкий период, а у меня в доме много свободных комнат. Обычно летом сюда приезжают все, но нынче нас только двое, я да Аарон. По-вашему, я сглупила, да?

— Господи, Кейт, конечно! Много она рассказала вам о себе?

— Достаточно. По крайней мере, больше, чем вы о себе.

— Но я же не претендую на комнату в вашем доме, — возразил он.

— Я знаю о Кэлли все, что нужно. — Они и впрямь сблизились в последнее время. С каждым днем девушка раскрывалась все больше, и перед Кейт вставали картины неприкаянной жизни, постоянных скитаний, боли, унижений и неуверенности в завтрашнем дне. В первую очередь Кейт хотела дать ей почувствовать себя в безопасности, ощутить хоть какую-то стабильность. И постепенно Кэлли оттаивала, в ее поведении проступали первые знаки доверия. Она уже не терялась, когда утром Кейт подавала пакет с ланчем, а однажды даже попросила, стесняясь, съездить с ней в аптеку и выбрать какое-нибудь средство для кожи. Возможно, Кейт обманывала себя, выдавая желаемое за действительное, но Кэлли заметно менялась к лучшему, причем не только внешне.