Жених под елкой - Алина Кускова

– Сегодня я буду ухаживать за тобой, – сказал Иван, усаживая Машу за стол.

– Так не бывает, – прошептала Маша. – Этот сад, ты, все словно сон. Я проснусь и снова окажусь на работе, где буду заниматься планированием и отчетностью по отгрузкам.

– А ты не спи, принцесса. То ли еще будет.

Маше не верилось, что все это происходит с ней. Не Борис, постоянно обращавшийся к ней по фамилии, чтобы лишний раз подчеркнуть разделявшую их дистанцию, а малознакомый мужчина будет занимать ее внимание приятной беседой и восхищать необыкновенными поступками. Честно говоря, про беседу Маша слегка преувеличила, Иван больше молчал, наливая ей вина, подкладывая фирменные закуски курортного ресторана, возникшие на столе, словно по мановению волшебной палочки. Но говорить в таком раю не хотелось. Маша подумала, что могла бы всю жизнь провести в отдаленном заснеженном доме, где есть райский сад и любимый мужчина. Как мало, оказывается, нужно женщине для полного счастья!

Они выпили за Новый год, за наступление в жизни обновленного периода отношений и новых чувств, за Машу, за Ивана, за любовь… После этого Маша спохватилась, что засиделась неприлично долго.

– Я хочу, – остановил ее Иван, – чтобы ты запомнила наш Новый год навсегда.

Он отошел в глубь сада и вернулся с коробкой.

– Нет, – запротестовала Маша, – все было замечательно, просто здорово. Но я не приму дорогих подарков! Это против моих принципов. Я ни за что не…

Вместо слов Иван открыл коробку, и оттуда выпорхнули бабочки.

– Бабочки зимой?! – неподдельно изумилась Маша.

Маша удивилась так сильно, что он подумал – она никогда их не видела. Бабочки вылетели из коробки пестрой разноцветной лентой, обвили Машу, совершив круг над ее головой, и рассыпались красочными снежинками среди растений. Маша подошла к ближней и протянула ладонь. Крылатая красавица благосклонно позволила дотронуться до себя пальцем и взмыла наверх, к окну на крыше.

Бабочки-мечты. Бабочки – это ее мечты.

А она не знала, о чем мечтать! Она всегда мечтала о чуде.

– Бабочка, – ошеломленно произнесла Маша, следя за ее полетом. – Ты подарил мне бабочек на Новый год!

– Подарил – это громко сказано, – развел руками Иван. – Они разлетелись.

– Но так и должно быть, – кивнула Маша. – Это их мир, а мы здесь лишь гости. Сегодня мы тут, а завтра разъедемся по разным городам, а они останутся. Пусть они останутся, Ванечка! Пусть им будет в райском саду хорошо.

– Как ты меня назвала?

– Ванечка, – смутилась Маша. – Поцелуй меня, пожалуйста. Я хочу, чтобы сказка продолжалась дальше.

Ивана не нужно было просить дважды, он сделал шаг навстречу своей судьбе и обнял Машу. Когда они целовались, над ними порхали бабочки, а за окном вьюжила морозная январская ночь, напоминая, кто на дворе хозяйка. На дворе, не в доме, где царил рай и, словно бабочка, порхало Машино сердце, открытое неизведанному чувству.

Она осталась в сказочном мире, чтобы превратиться из спящей красавицы в фею, дарящую любовь. Ей отчего-то так захотелось. Маша не понимала отчего. Она чувствовала, что слишком долгое время была правильной и серьезной, но ведь даже самая серьезная девушка способна на безумный поступок. И этой необыкновенной ночью она его совершила.

Глава 6

Меняются не только дни недели, но и люди

На следующий день Машу встретил на пороге ее комнаты хмурый Телегин.

– Я все знаю, – сказал он, тяжело вздыхая. – Ты провела ночь с другим.

Маша не стала отрицать очевидное. Да, она провела безумную ночь любви с Иваном и вернулась только под утро. Если бы ее не встретил Федоров, проверявший холодильник в холле на предмет пива и крепких спиртных напитков, то по ее довольному лицу можно было определить, как безмерно она счастлива.

– Я тебя прощаю, Морозова, если ты пообещаешь, что больше это никогда не повторится.

– Прощаешь? Борис, ты меня прощаешь?!

– Убеждайся, какой я снисходительный и покладистый мужчина. Радуйся, Морозова, что тебе достался такой неревнивый будущий муж. Я тебя нисколько не ревную.

– Муж?!

– Морозова, рассуди здраво. Новогодняя ночь и первый день января, когда принято совершать глупости, закончились. Ты осталась со своим коллективом. И со мной, современным здравомыслящим мужчиной, положительным во всех взятых аспектах личной и профессиональной деятельности. Кому ты еще нужна? Он позабавился и забыл…

– Боря, временами ты напоминаешь мне мою маму, – ласково улыбнулась ему Маша. – Ты так ничего и не понял?

– А что я должен был понять?

– То, что меняются не только дни недели, но и люди. Такое случается. Живешь, живешь, и вдруг – раз, словно до этого не жила, а спала и внезапно проснулась.

– Прими холодный душ, Морозова, – опять вздохнул Телегин, словно он разговаривал с иностранкой, не понимающей родного ему языка. – Уйми разгулявшуюся плоть и займись делом. Сегодня тебе поручены коньки.

– Я хочу жить так, как того хочу!

– Не говори загадками, Мария, не волнуй коллектив, настроенный на обретение нового здравомыслящего начальника.

– Телегин, тебе никто не говорил, что ты зануда?

– Зануда?! Да ты сама такая! – заявила вышедшая из своей комнаты Эллочка. – Боречка, она на тебя обзывается! И после этого ты с ней еще разговариваешь?!

– А что остается делать? – нашел поддержку Телегин и мгновенно за нее зацепился. За Эллочку. – Морозова сегодня ночью спала не в своей постели, и общественность должна повлиять на нее самым кардинальным образом.

– Ты его соблазнила? – обомлела Эллочка. – Этого рокового брюнета с неприлично красивыми глазами?! И как он в постели?

– Вот, товарки нашли друг друга, – обиделся Телегин и отцепился от Эллочки. – Уволю обеих, на хрен! В голове вместо проектов одни мужики.

– Один мужик, – поправила его Эллочка, – и он божественно красив! Но ты, Боречка, тоже по-своему пышен. Знаешь, давай вали отсюда, собирай коллектив на пьянку, на обед то есть, готовь санки с лыжами и коньки. Нам с Машей поговорить нужно.

– Средства передвижения готовы, за ними надо идти в прокат, – пробурчал Телегин, недовольный таким отпором. – Сбор возле крыльца через пятнадцать минут, и ни минутой позже, иначе не подпишу премиальные.

И он колобком скатился с лестницы, сетуя на то, что до разума Морозовой так и не достучался.

– Машунь, – вцепилась Эллочка в нее, – расскажи, как у вас все прошло! У меня секса не было две недели. Я хоть послушаю!

– Набери номер секса по телефону и слушай сколько хочешь.

– Ну почему ты такая вялая?! И что ему только в тебе понравилось?

Они прошли в комнату к Маше, та принялась собираться на улицу, где томился в ожидании Телегин, а Эллочка не унималась, выпытывая подробности. Маша никогда не понимала этих задушевных бесед. Как можно рассказывать о том, что произошло только между двумя близкими людьми?! Зачем делать достоянием подруг то, что свято и подлежит хранению в затаенном уголке сердца?