Опасная шарада - Энн Бэрбор

— Какие похвальные речи, моя дорогая! Боюсь, что скоро ты велишь раздать все свое имущество бедным и закажешь модистке волосяное рубище. Нет-нет, — продолжал Марч, увидев страдальческий протест на губах Мэг, — я знаю, что ты искренне желаешь исправиться, и ценю это. И поскольку тетя, несомненно, уже достаточно забила тебе голову своими нравоучениями, не буду добавлять еще и собственных.

Марч непринужденно уселся в свободное кресло рядом с Мэг.

— Может быть, ты нальешь мне чашечку кофе, — попросил он жалобно, — или я должен сидеть и умирать с голоду у тебя на глазах?

Мэг сорвалась с места, чтобы выполнить эту просьбу, но сначала порывисто обняла его.

— Ах, Марч! Ты самый лучший брат на свете, и я твердо обещаю, что постараюсь стать лучшей из сестер!

Но в душе Марч ощущал только пустоту. Ах, если бы только все его проблемы можно было решить так же легко! Граф заставил себя отпить кофе, а дамы тем временем вернулись к разговору, прерванному его появлением.

— Я так люблю фейерверк! — воскликнула Мэг, предвкушая праздник в Сидней-гарденс. — Даже не представляю, как высижу концерт, который будет перед ним.

— В основном будут играть пьесы Моцарта, — ответила леди Эдит. — На мой взгляд, после его смерти никто не написал настоящую музыку.

— Вам разве не нравится Гендель, тетушка? — спросил Марч, забавляясь такой резкостью суждений. — Или Бетховен?

— Это мой любимый композитор, — донесся от двери голос, при звуке которого Марч резко выпрямился.

— А, мисс Фокс, — произнес он и, сделав над собой громадное усилие, нацепил на лицо приветливую улыбку. — Мы как раз обсуждаем вечерний концерт.

Войдя в комнату, Элисон тут же бросила на него короткий испытующий взгляд. Что-то было не так. Она инстинктивно "почувствовала это, словно ее пронзил порыв резкого холодного ветра. Однако по лицу графа, улыбающемуся, как всегда, приветливо, она ничего понять не смогла. Но вот глаза… Казалось, под их золотисто-карим взглядом все кругом обращается в лед. Что же случилось, гадала Элисон, и в душе у нее зазвучал голосок дурных предчувствий. Но тут Марч вежливо поднялся и придвинул ей кресло. «Не глупи, — одернула себя девушка, — тебе просто показалось. Что за глупые фантазии!»

Следующие полчаса пролетели в оживленном обсуждении планов на вечер. Наконец Марч поднялся и объявил, что ему пора уходить, так как он договорился встретиться с одним старинным другом отца за первым ланчем в гостинице «Голова Сарацина». Леди Эдит отправилась в свою комнату дочитывать книгу, начатую прошлой ночью, а Мэг и Элисон поспешили в комнату Мэг, чтобы решить, что им надеть вечером.

Весь остаток дня Марч чувствовал себя так, будто в нем уживаются два совершенно разных человека. Один занимался привычными делами, весело шутил и обменивался сплетнями. Но другой пребывал в полном смятении. Марч все время вспоминал тот разговор с Элисон. Будь проклята эта женщина с ее речами о правде и доверии! Что она там говорила? Нечто вроде того, что обман и предательство — одни из наихудших преступлений, которые один человек может совершить против другого, и наиболее ранящие.

Краешком сознания, самым дальним уголком, исследовать глубины которого ему совершенно не хотелось, Марч сознавал, что ключевое слово здесь было «ранить». Он уже начал доверять Элисон Фокс. Хуже того, она ему нравилась. Что довольно-таки странно, растерянно подумал он. В его жизни было не так уж много людей, которые ему нравились по-настоящему, включая, нашептывал ему тихий голос, и женщину, которую он собирается назвать своей женой. Разумеется, он уважал Френсис и восхищался ею, но был вынужден признать, что не испытывает к ней настоящей симпатии — не больше, скажем, чем к мистеру Братчету, школьному учителю, с безжалостной суровостью вбивавшему в него некогда греческий и латынь.

Марч раздраженно одернул себя. Все это к делу не относится. Его помолвка с Френсис — дело сугубо практическое, а нравится ему невеста или не нравится, не имеет ни малейшего отношения к тому, что он чувствует к Элисон Фокс. А чувствовал он странную смесь ненависти, унижения и ощущения, будто его предали.

Камердинеру его светлости, вызванному прислуживать при вечернем туалете графа, хватило одного лишь взгляда на своего молодого господина, чтобы подавать рубашку, шейный платок и жилет сколь возможно быстрее и бесшумнее. А когда хозяин наконец оделся и покинул свои апартаменты в «Йорк-Хаус», лакей с облегченным вздохом рухнул в ближайшее кресло.

Марч сам не знал, как удалось ему пережить этот обед. Никто, он был уверен, даже те, кто считал, будто он хорошо знает его, не смог бы догадаться о ярости, клокотавшей в его груди, но скрывавшейся за бесстрастным вежливым выражением лица. Лишь на самом концерте граф позволил себе слегка расслабиться, так как в темноте не было нужды носить маску, скрывающую его чувства. В этот вечер Моцарт не смог успокоить его, но музыка помогала думать, и к тому времени, когда публика бурно аплодировала последнему отрывку, в голове Марча уже начал складываться план, как вернее уничтожить прекрасную мисс Фокс.

К немалому своему огорчению, Элисон вынуждена была признать, что даже музыка Моцарта сегодня над ней не властна. А она с таким нетерпением предвкушала сегодняшний концерт, тем более что оркестр в тот вечер был составлен из членов недавно открытой Лондонской филармонии. Но, несмотря на их очевидное мастерство, давшее знать о себе буквально с первых же сыгранных ими нот, девушка так и не смогла полностью раствориться в музыке, как обычно. Она бросила взгляд на Марча, сидящего по другую сторону леди Эдит и Мэг, но, несмотря на то, что над ним горела тусклая лампа, все равно не смогла различить выражение его лица. Элисон зябко съежилась на стуле.

Она в сотый раз принялась гадать, что же случилось с ним сегодня? Или же эта неуловимая перемена всего лишь плод ее воображения? За обедом он весело смеялся, болтал и поддразнивал ее, но почти не прикоснулся к еде. Он говорил ей комплименты по поводу платья, но его губы изгибались в какой-то странной улыбке, а глаза сверкали, точно хрусталики льда. Пожав плечами, девушка заставила себя разжать пальцы, нервно теребившие складки платья. Настроение лорда Марчфорда, будь оно наилучшим или же наихудшим, ровным счетом ничего для нее не значит. Он скоро уедет, и ее жизнь снова войдет в свою колею. Когда племянник ее светлости вернется в Лондон к своей нареченной, компаньонка его тетушки вновь обретет утешение в мирном и спокойном существовании. Элисон будет по-прежнему радоваться прогулкам к минеральному источнику и посещениям публичной библиотеки. Несколько месяцев в году с ними будет проводить Мэг, и к тому же у нее остаются еще ее давние заветные планы об устройстве школы для девочек.