Кто поедет в Сингапур? - Вера Иванова

– Ну да, – в голосе Сени все еще звучала неуверенность.

– А вы помните, кто отсутствовал? – продолжала Танюсик.

Я напрягла память... И тут же все поняла. Господи, да это же действительно очевидно! С самого начала ответ лежал перед глазами, нужно быть только чуть-чуть подумать.

– Кира Ярошевская! – выдохнул Миша. – Староста! Ее одной не было сегодня в школе.

– Вот именно! Это Кира. Именно она написала письмо. И выиграла викторину! Так что это она должна ехать с вами в Сингапур! – сообщила Танюсик оторопевшим певцам.

– Зашибись, – сказал Тима.

– Обалдеть... – выдохнул Сеня.

– Да, ребята! Я же говорю, с вами не соскучишься! – рассмеялся Сергей, и певцы начали прощаться – обоим не терпелось поскорее вернуться к своей нормальной жизни.

Расстались мы на хорошей душевной ноте, получив от новых друзей по визитке с номерами их мобильников и адресами электронной почты. Единственным темным пятном стало очередное разоблачение, которое невольно сделал Тима. Перед тем как уйти, он вытащил из кармана маленькую темно-красную бусину и протянул ее Танюсику со словами:

– Мне кажется, это имеет отношение к твоим бусам!

Меня спасло только то, что подруга пребывала в благодушном настроении в связи со своим триумфом. Но я знала – объяснений не миновать, и Танюсик тут же подтвердила мою мысль:

– Только не думай, что я забуду об этом! – прошипела она, впившись ногтями мне в ладонь, едва лишь певцы вышли из кафе.

Но я быстро перевела стрелки, спросив:

– А вдруг это не Кира? Мы же не можем точно сказать. Вдруг она слово «боулдеринг» не знает?

– Кира-то? Сто пудов – знает! – подал вдруг голос Брыкало.

– Откуда ты знаешь? – мы с изумлением посмотрели на него.

– Мы с ней в одну секцию ходим, – объяснил Сеня.

– Так Кира тоже качается? – удивилась я.

– Качается? – недоуменно посмотрел на меня Сеня. – Да нет, она нормально вроде лазит...

– Лазит?! – хором воскликнули мы с Танюсиком.

– Ну, да! Мы уже целый месяц на боулдеринг ходим, научились кой-чему! – Брыкало хвастливо потряс бицепсами.

– Так Кира занимается скалолазанием! – ахнули мы, и Танюсик, схватив мобильник, быстро нашла нужную фамилию.

– Кир, спустись в кафешку, разговор есть! – сказала она в трубку и удовлетворенно кивнула: – Сейчас будет!

– Тогда я пойду, принесу путевку в Сингапур, – грустно вздохнула я. Тяжело расставаться с прекрасными мечтами!

Признание Киры

Кира сидела перед нами, пила коктейль и пахла теми же духами, что и анонимка. Глаза ее были заплаканными и несчастными.

– Я хотела сразу признаться, – сказала она. – Когда Туча письмо прочитала. Но испугалась – а вдруг ты, Сашуля, начнешь спорить! Вот я и решила написать анонимное письмо и объяснить все при встрече.

– Ты так плохо обо мне думала! – ужаснулась я, но Кира посмотрела на меня в упор и усмехнулась:

– Но ты же пошла на бал! И приз получила, верно?

Я густо покраснела: возразить было нечего.

– А почему ты не пришла за гаражи? – спросила Танюсик.

– Заболела. Как раз вчера. С утра зашла в наш подъезд и бросила Сашуле в почтовый ящик письмо. А потом почувствовала себя плохо. Голова разболелась, затошнило... Еле домой доползла. Оказалось, у меня температура поднялась.

– А сейчас-то ты как? – участливо спросила Танюсик.

– Вроде ничего. Температура упала. Ивините, что втянула вас в это... И вообще, за все извините...

– А ты давно боулдерингом занимаешься? – поинтересовался Миша.

– Месяц. Но мне так нравится! Ни за что не брошу, хотя родители не в восторге от того, что я на скалодром хожу.

– А зачем надо было врать? Почему ты на радио сразу своим именем не назвалась? – спросил Брыкало. – Ну, когда викторину выиграла.

– В тот день я должна была сразу после школы идти на сольфеджио. Вы же знаете, я в музыкалке учусь, родители заставили, а я это сольфеджио просто ненавижу! И я решила вместо сольфеджио остаться в школе: надо было журнал заполнить, страничку с личными данными учеников. Ну, а у меня в плеере всегда радио «Зацепись» включено, и тут как раз – викторина. Я с мобильного им набрала и сразу же дозвонилась, представляете! На все вопросы правильно ответила, даже сама не ожидала! А потом у меня спросили мое имя и адрес... И я испугалась, что до родителей может дойти, что я вместо музыкальной школы слушала «Зацепись» и на вопросы отвечала. Они мне не разрешают эту волну слушать, считают, что скалолазание меня от учебы и музыки отвлекает. К тому же отец такой въедливый, он обязательно сопоставил бы время передачи с моим расписанием и выяснил бы, что я не только запрещенное радио слушала, но и сольфеджио прогуляла. Короче, я струсила и назвала первое попавшееся имя – то, которое как раз в журнал записывала. Это была Александра Алешина... И адрес под рукой оказался... Вот так все и вышло.

– Сольфеджио – тоже хорошее слово... Для теста на интеллект, – задумчиво прокомментировал ее рассказ неисправимый Смыш.

А я, вздохнув, протянула Кире сиреневую папочку:

– Владей! Это теперь твое. Завтра мы позвоним на радиостанцию и все уладим.

– А вдруг не получится? – жалобно пролепетала староста.

– Не боись! У нас теперь в шоу-бизнесе своя рука имеется! – твердо сказала я, помахав визитками Сергея и Тимы. – Только с предками ты сама все улаживай, чтобы тебя отпустили.

– Да с ними-то я разберусь! – радостно воскликнула Кира. – Заморочу им головы так, что они решат, что я не в Сингапур еду, а в деревню Дюевку, к тете Нюре. Мне по вранью звание мастера спорта можно давать!

Вот тебе и красавица-староста-отличница! Мы во все глаза смотрели на Киру, поражаясь скрытым чертам ее натуры. Вот так иногда думаешь, что хорошо знаешь человека, а у него за душой такое... Мало не покажется!

– Ладно, пойду, доболею, а то голова все-таки трещит еще, – сказала Кира. – Спасибо вам за все!

– Ой, Кира, погоди... Я давно хочу спросить – что у тебя за духи? Совершенно незнакомый запах... – остановила ее я.

– Да это «Элизабет», мне из Польши привезли, у нас такие не продаются!

Вот так моя коллекция запахов пополнилась еще одним ароматом. Я смотрела старосте вслед и думала, что на этом белая полоса моей жизни окончательно завершилась. И не ошиблась: едва Кира ушла, как подруга обратила на меня грозный взгляд и произнесла:

– А теперь вкладывай про бусину! И не вздумай увиливать!

В этот вечер мне досталось по полной. Вначале от Танюсика: пришлось поведать ей о приключении с ее бусами. Потом от родителей, поджидавших меня дома. Когда я вышла из лифта, мама стояла на пороге с дневником в руках, и глаза ее действительно «швыряли яростные молнии». Мне попало за все: за двойки, за замечания, за записку, за прогулки неизвестно где... И даже за лосины, которые я выудила у мамы из шкафа! Оказалось, она приберегла их мне в подарок на день рождения...

Это был тяжелый вечер, но странно – слез и огорчений было не так много, как обычно. Я как будто смотрела на происходящее со стороны, с высоты своего нового жизненного опыта, и понимала, что получаю по заслугам, а раз так – какой смысл реветь? Поплакав, я совершенно искренне раскаялась, попросила у родителей прощения и пообещала, что впредь буду паинькой... Настолько, насколько это вообще возможно при моем характере.

К десяти вечера наши мирные переговоры завершились, и я впервые за эти дни поняла, что наконец-то сумею выспаться.

Кто поедет в Сингапур?

На общешкольной линейке, как всегда, все шумели. Но по-другому и быть не могло, раз в один зал набилась полная школа учеников с пятого по одиннадцатый (началку на это мероприятие не допускают). Однако на этот раз народ собрался на удивление быстро – как будто предчувствовал, что ожидается нечто необычное...

Предчувствия нас не обманули. Вместе с директором и завучем в зал вошел... Кто бы вы думали? Да-да, именно он, старший лейтенант милиции и тезка знаменитого поэта, Давыдов Денис Михайлович. В милицейской форме и фуражке с ярко сияющей кокардой. С тремя звездочками и одной полосочкой на погонах. С черной кожаной папочкой в руках. Короче, олицетворение карающей силы закона.

Этого было достаточно, чтобы у меня снова затряслись поджилки и захотелось убежать и спрятаться: появление стража порядка на линейке не могло быть случайным. Сейчас нам припомнят все: и драку за гаражами, и поиски Тимы, и мое незаконное появление на балу, и... и, может быть, даже то, что мы еще совсем недавно не знали, кто такой Денис Давыдов.

Как всегда бывает в критические моменты, в мою руку вползла холодная лапка Танюсика. Брыкало громко икнул, Смыш нервно кашлянул и прошептал:

– Ну, все. Сейчас начнется...

И началось. Завуч подошла к микрофону и, объявив линейку открытой, приняла рапорты старост. Когда обычная церемония закончилась, слово взял директор:

– Ребята, сегодня на нашей линейке присутствует старший лейтенант милиции, Давыдов Денис Михайлович. Он хочет сказать вам несколько слов.