Мелодия Бесконечности - симфония чувств (СИ) - Екатерина Голинченко

— Не так быстро, дорогуша, - между пальцами Джины сплеталась новая паучья сеть.

— Что здесь...? - в помещение вошел Питер - и застыл на месте, пораженный увиденным.

— Питер, нет! - рыжая оттолкнула его, не давая попасть в ловчую сеть.

— Превосходно, - темные глаза хищно загорелись, - Он дорог тебе. Тогда смотри, как дорогой тебе человек станет моим, и ты ничего не сможешь поделать, - она ласково улыбнулась, - Подойди, человек, - она протянула свою бледную руку с маникюром черно-синего цвета с россыпью серебристых страз, - Я сказала - иди сюда! - с досады она требовательно топнула ножкой, сменив улыбку злобным оскалом.

— Девушки, уходите, я задержу её, - парень протянул руку к стоящим на подоконнике цветам в керамических горшках - и стебли их разрослись, стелясь по стенам и полу, всё плотнее оплетая девушку в черном.

— Задержишь? Ты? МЕНЯ? - один за другим, Джина справлялась со стеблями, но они существенно затрудняли её движения, - А мне нравится твоя смелость, человек. Не бойся меня - я умею быть такой нежной, что со мной ты быстро забудешь свою девчонку, - это противостояние пока ещё забавляло её.

— Вы ещё здесь? - Питер обернулся к ошарашенным девушкам, - Я же сказал вам уходить.

— Они не уйдут, пока я не отпущу их, - одним рывком девушка освободилась от связывавших её растений, - Но тогда они уже не будут в состоянии самостоятельно передвигаться.

— Да уходи те же! - снова прикрикнул парень, - Ты отпустишь их, если я останусь? - обратился он уже к черноволосой.

— Кроме того, что хорош, ещё и благороден, - страстно рассмеялась черноволосая, - Ты мне всё больше нравишься, Питер. Только, что скажет на это твоя невеста? - потом она понимающе покачала головой, - Ах, прошу прощения, она уже не захочет быть твоей невестой, да и тебе самому не нужна будет ни какая другая женщина, кроме меня.

Тут уже не выдержала Евангелина:

— Ветра нашептывают мне, что я не должна сдаваться. Я могу за себя постоять и не позволю помыкать чувствами любимого мною человека. Я ни на секунду не усомнилась в его любви - и то, что ты используешь свою магию, чтобы очаровать его - лишнее тому доказательство. Предки моей семьи продолжали любить друг друга и в ужасах войны, не страшась смерти - и я не буду бояться отстаивать свою любовь, - она скрестила руки над головой и подкатила глаза, от чего за окном серые облака начали сбиваться в тяжелые грозовые тучи.

Порывы ветра, врываясь и выбивая со звоном огромные витринные стекла, доносили громовые раскаты, а небо периодически взрывалось слепящими яркими вспышками молний:

— Да грянет гром! Да взметнутся молнии! - она развела руки в стороны, и между пальцами заплясали разряды накапливаемого из воздуха электричества, - Эту сказочку придется переписать - принцесса не станет дожидаться защитника, а сама спасет своего принца.

— Ой, ли! - злорадная ухмылка исказила красивое лицо Джины, - Со мной соперничать вздумала? - она звонко рассмеялась, - Ну, же, мои хорошие, проучите этих нахальных смертных! - одного умелого паса руками оказалось достаточно, чтобы наводнить выставочный зал свадебного бутика пауками - жутковатый контраст, не находите?

— Бог мой! Пауки! - девушки прижались друг к другу как можно ближе, в поисках защиты прячась за широкой спиной Питера, - Да сколько же их здесь?!

— Пережив тяжелый период, Питер осознанно принял решение связать свою жизнь и судьбу с жизнью и судьбой этой девушки. И они - не просто: мой брат и моя подруга, и даже будь они просто нашими знакомыми, мы не оставили бы их в беде и не позволили бы насмехаться над чистыми чувствами влюбленных и разрушить их счастье, - вышла вперед златовласая.

— Ну, всё! Мы начинаем терять терпение, - между пальцами Евангелины заходили электрические разряды, а с ладоней Маргариты посыпались искры, поджигая паутину и пауков вокруг.

— Так вы не страдаете арахнофобией? - девица щелкнула пальцами, и на её зов из всех щелей появились полчища скорпионов и змей, - Пауками вас не испугать, да? А как насчет скорпионов и кобр? Их боятся все. Укусы их бывают весьма болезненны, а их яд убивает настолько мучительно, что каждая секунда покажется вам вечными страданиями преисподней.

— Ах, вот вы где, - двери свадебного салона распахнулись, и на пороге появился Джон, нахмуренно осматриваясь по сторонам, - Что?... Я точно предчувствовал, что вы попадете в историю, - маленькая брюнетка сразу же устремилась в его спасительные объятия.

— Да, чтоб мне воскреснуть! О, мой Ра! Нет! - Джина стремительно начала отступать, энергично замотав головой, пока не споткнулась, продолжая отползать, пока не уперлась в стену, - Только не снова! Только не во тьму! Я столько тысячелетий провела во тьме, я больше не вернусь туда! Осирис, пощади, повелитель! - в её глазах горел подлинный страх, она даже позабыла о своих змеях и скорпионах, замерших в ожидании её дальнейших приказаний.

— Ты?... - выражение изумления так и застыло на смуглом лице мужчины, - Как ты меня назвала?

— Внешность может измениться с течением тысячелетий, но сущность остается неизменной, - девушка заметила его растерянность, и немного осмелев, поднялась, отряхивая одежду, - Сущность - это то, что остается незыблемым. Как пески могут поглотить города и поселения, скрыв их от посторонних глаз до той поры, пока не настанет час разгадать сокрытое.

— Как гласит песнь арфиста - оставь свою печаль и думай о радости, не позволяя грусти завладеть твоим сердцем, проводя на земле отмерянный богами час. Как реки впадают в моря, так человек плывет по водам жизни, и как долго бы он не плавал - рано или поздно ему суждено причалить. И когда дни его будут подсчитаны, предстанет он пред очи на суд Осириса, и взвесят сердце его на весах правосудия. Тому, чье сердце не отягощено грехами, бояться нечего, - Джон прикрыл рот руками, неуверенно глядя вокруг, - Но, как? Чьи это слова? Почему они мне знакомы?

— Эти слова принадлежат тебе, повелитель, - девица гордо выпрямила спину, изучая взглядом этого мужчину, желая убедиться, что это действительно тот, о ком она говорила, но ошибки быть не могло, слишком сильна была его аура, и его глаза, в которых читались судьбы мира, - Неужели не помнишь?

— Как твоё имя? - наконец спросил мужчина, начиная мучиться от нарастающей головной боли.

— Джендэйи, что с египетского означает «благодарная» - такое имя получила я при рождении. Много воды утекло с тех пор, и берега Нила стали уже совсем другими, - с достоинством произнесла она, - и теперь меня зовут Джина. Моё имя стерли со всех царских картушей, чтобы даже памяти обо мне не осталось, и чтобы моя душа вечно скиталась, не находя успокоения, - и она начала повествование о своей жизни,- Я родилась в счастливом царстве, где властвовали добро и справедливость в дни благоденствия под управлением законного владыки - моего отца, принесшего годы процветания в долину Нила. Я была единственной его дочерью - отрадой и любимицей, не знавшей отказа ни в чем. Меня и мать он почитал наравне с богинями. Вместе с тем, над этой благодатью сгущалась тьма, и даже в самый ясный день может грянуть нежданная буря. Жрецы не желали терять даже толику своей власти, но им следовало торопиться, пока фараон не объявил имя своего приемника и моего супруга. До моего совершеннолетия оставалось несколько лун, и тогда они решились действовать. Мои родители были отравлены. Умирали они медленно - по прошествии почти двух лун. Со стороны казалось, что царь с царицей слегли от неведомого недуга. Я поначалу так и думала, пока случайно не подглядела, как жрецы переиначивали распоряжения отца, трактуя их в свою пользу, а он был так слаб и так им доверял. Моя мать умерла первой - отец об этом так не узнал, скончавшись следующим днем. В тот день для меня навсегда погас божественный свет Ра, и я больше не видела солнечного света. Ещё утром, несмотря на боль от потери, во мне оставались надежда и вера в людей, но вечером того же дня Верховный жрец явился в мои покои, объявив мне волю богов, как он утверждал - стать его супругой, открыв ему путь к власти. Такого просто не могло быть! - на этой фразе голос её дрогнул до высоких нот, - Боги не могли быть столь жестоки. Так я и ответила ему, и тут-то он и раскрыл свои истинные намерения. Он пригрозил мне в случае отказа, отправить меня вслед за родителями, что меня в живых оставили лишь потому, что это вызвало бы подозрения и народные волнения, а так всё выглядело бы законно: безутешная принцесса, растерянная маленькая девочка ищет защиты у мудрых и могущественных жрецов, с предводителем которых основывает новую династию... Позору я предпочла смерть, убив себя на глазах у этого мерзавца, - она с вызовом осмотрела присутствующих,- Ну, же, начинайте осуждать меня за то, что смалодушничала! А что я могла? Я осталась одна против власти и коварства. Я подумала, что пусть уж лучше взбунтуется народ и увидит их неприглядный облик. Тогда, возможно, они выберут нового правителя, достойного. Пусть всё решит воля народа и благосклонность богов, - дальше она перешла на шепот и опустила глаза, - Я не была удостоена чести царских похорон. Меня объявили предательницей и отравительницей собственной семьи, а моё имя стерли из истории - такова была плата за моё слабодушие.